Слепое правосудие - Бернхардт Уильям (первая книга txt) 📗
Это был типичный вопрос. Карты на стол, господа?
– Убийство часто не имеет смысла, мистер Кинкейд. Особенно в такого рода преступлениях, совершенных во имя страсти. Только в кино вы видите хладнокровного убийцу, который все делает правильно. Мисс Макколл была зла на Ломбарди, эмоционально расстроена. Она не могла рассуждать логично... Она могла так поступить машинально, что позже выглядело нелогичным.
Бен увидел, как несколько членов жюри согласно закивали.
Они были с ним согласны. В сказанном они видели логику, чтобы поддержать их желание осудить...
– Вы действительно нашли у Кристины перчатки?
– Нет. Но я нашел перчатки в платяном шкафу у самого Ломбарди.
– Значит, вы полагаете, что после убийства Ломбарди эмоционально расстроенная женщина сняла перчатки и аккуратно положила их обратно в шкаф, а потом взяла в голые руки пистолет?
– Я не знаю, пользовалась ли она теми перчатками. Я просто утверждаю, что это было вполне вероятно. Она могла спустить использованные перчатки и в туалет. Такое раньше случалось.
И снова закивал кто-то из присяжных. Бен понял, что пора наступать.
– Мистер Эбшайр, вы упомянули так называемое признание, сделанное Кристиной.
– Да, правильно.
– Вы помните, мы это уже обсуждали на предварительном слушании?
– Да, помню.
– Вы тогда признали, что сказали нечто, спровоцировавшее Кристину на подобное заявление.
– Я сказал, что я мог что-то сказать. Мог и перепутать.
Честно говоря, вы меня застали врасплох. Я не помню точно.
Но с того момента у меня была возможность подумать и поговорить со своим начальником, мистером Стенфордом, который тоже при этом присутствовал. А теперь я уверен. Я ей не сказал ни слова. Она сделала заявление совершенно добровольно.
– Итак, вы сегодня меняете свои показания.
– Я ничего не меняю, – улыбнулся присяжным Эбшайр. – Просто я раньше плохо помнил. Теперь помню хорошо. Ее заявление не было спровоцировано...
"И ты ничего не сможешь сделать, чтобы доказать обратное, – как бы услышал Бен непроизнесенные слова Эбшайра, – если не заставишь свою подзащитную выйти и дать показания. А этого ты как раз и не захочешь". Мольтке и Эбшайр, прослушав аргументы Бена во время предварительного следствия, вместе придумали хитрый способ спасти свою версию.
– У меня нет больше вопросов, ваша честь, – сказал Бен с сожалением и вернулся к своему столу.
– Будете повторно проводить прямой допрос?
– Не вижу необходимости, – ответил Мольтке.
Дерик в ответ улыбнулся, видимо согласный с его решением.
– Хорошо, мистер Эбшайр, благодарю вас за данные показания. Вы свободны. Господин обвинитель, вызывайте вашего следующего свидетеля.
Глава 35
– Соединенные Штаты вызывают офицера полиции Джона Томпкинса!
Томпкинс, неожиданный свидетель предварительного слушания, вышел на допрос в полной форме. Если присяжным понравился Эбшайр, то этого парня они просто будут обожать, подумал Бен. Трудно придумать более прямолинейного, похожего на стрелу субъекта.
Мольтке представил Томпкинса и прошелся по его послужному списку, до и после того, как он стал полицейским. Постепенно они перешли к тому моменту, как его вызвали в квартиру Кристины по поводу взлома. Он описал свой первый разговор с Кристиной, обыск в ее квартире, рассказал, как он нашел кокаин в кукле Бетти Буп.
– На пакете с наркотиком была указана фамилия или какая-нибудь идентификация?
– Да, внутри пластикового пакетика находилась полоска бумаги с напечатанной фамилией Ломбарди.
– Исходя из многолетнего опыта вашей работы, вы можете сделать какой-нибудь вывод относительно этой бумажки с фамилией?
– Ну, вывод очевидный – этот наркотик был частью общего груза наркотиков, уже полученного или готового к отправке человеку по фамилии Ломбарди.
– Вы можете нам описать, каким образом этот наркотик мог попасть к мисс Макколл?
– Протестую, – заявил Бен, – называю это спекуляцией.
– Хорошо, – согласился Мольтке. – Отзываю вопрос. Полагаю, присяжные сами способны сложить два плюс два.
"Да, – подумал Бен, – особенно если ты это сделаешь за них".
– Через сколько дней после смерти Ломбарди это произошло?
– Через три дня.
– Значит, через три дня после того, как был убит Ломбарди, мисс Макколл дома имела наркотик, который, вероятно, был доставлен в ночь убийства. Томпкинс, исходя из опыта вашей многолетней работы, может человек, имея средний уровень интеллекта, избавиться от наркотика?
– Легко, – ответил Томпкинс. – Мне неприятно это признавать, но в Тулсе есть много мест, где продаются наркотики.
Полиция не может их все обезвредить. Каждый, кому понадобится наркотик, может легко достать его.
– Этот кокаин – дорогое вещество?
– Очень дорогое.
– Итак, вы, офицер, были в квартире обвиняемой, вы можете судить – она богатый человек?
– Протестую! – закричал Бен.
– Отклоняется! – И Дерик махнул свидетелю в знак того, что он может продолжать.
– Нет, я бы этого не сказал. Все кругом указывало на низкий уровень ее дохода.
– Думаете, высокое качество найденного кокаина могло бы значительно улучшить ее жизненный уровень?
– Я опять протестую, ваша честь!
– Думаю, мы вашу точку зрения поняли, господин обвинитель, – сказал Дерик.
– Очень хорошо, ваша честь. Больше у меня нет вопросов.
Бен знал, что ему надо действовать осторожно. Присяжным может не понравиться резкое обращение с Томпкинсом. Да и тот ведь просто выполнял свою работу. Надо его тихонько отставить, не черня его личность и компетентность.
– Офицер Томпкинс, вы заявили, что пакетик с наркотиком, якобы найденный в квартире Кристины, имел внутри полоску бумаги с фамилией Ломбарди, правильно?
– Да, это так.
– Не кажется ли вам это несколько необычным?
– Не знаю, что вы имеете в виду.
– Хранение наркотиков причисляется к преступным деяниям, не так ли?
– Да.
– Но ведь обычно люди не поступают так, не пишут "это моя доля нелегальных наркотиков", – не так ли?
– Возможно, ярлык был приложен поставщиком.
– А зачем вдруг поставщику может понадобиться ярлык?
Разве он сам не несет уголовной ответственности?
– Безусловно несет.
– И если бы Ломбарди поймали, то поставщика судили бы за это наравне с ним, не так ли?
– Именно так это часто и происходит. Мы должны понять, что здесь мы обсуждаем не ученых-ракетчиков, а контрабанду наркотиков.
"Счет один-ноль в пользу офицера Томпкинса".
– Хорошо, господин офицер, а до этого случая вам приходилось хоть раз видеть подобный ярлык?
– Нет, – признался Томпкинс.
"Аллилуйя! Теперь давайте поговорим об этом пакете кокаина из мягкой куклы".
– Когда вы увидели куклу, она была еще целой?
– Нет. Были повреждены все куклы. Из всех была вынута сердцевина.
– Это странно. Зачем кому-то понадобилось разворотить столько мягких игрушек?
– Может быть, это противники организации Ломбарди искали спрятанные наркотики?
– И каким же это образом члены враждебной организации знали, что надо искать наркотики в мягких игрушках?
– Квартира была полностью разгромлена.
– Скажите мне, господин офицер, если эти противники искали наркотики в игрушках и рвали их во время поисков, то почему же они не нашли и не взяли с собой этого пакетика?
Наступила пауза. Между бровями у Томпкинса появилась морщина. Безусловно, он и сам раньше задавал себе этот вопрос, и его это тревожило. Наступившую внезапно тишину нарушил Дерик:
– Советник, я считаю, что подобный вопрос можно назвать спекуляцией. Давайте продолжать!
Бен медленно повернулся к судейской скамье:
– Прошу меня извинить, ваша честь. У вас есть возражения?
– Нет, – ответил Дерик, бросая быстрый взгляд на Мольтке, – хотя необходимость в этом очевидна. Думаю, обвинитель был просто вежлив. Суд действует осмотрительно, ограничивая спекулятивные показания. Продолжайте!
