Геном дьявола. Часть 1: Клуб "Нимостор" (СИ) - Романов Юрий (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
Коля не соврал. Он действительно внимательно прослушал рассказ Васильева и ни разу его не прервал, отпустив очередную дурацкую шуточку.
– Вот такие дела, брат… – закончил свой почти получасовой рассказ Васильев. – Я сам еще до конца не верю во всё это. Но мой рассказ – чистая правда.
Коля немного призадумался.
– Ну, теперь понятно, почему ты такой пришибленный ходил, – выдержав паузу, заговорил Ершов. – А я думал, ты реально там башкой от души приложился, а тут вон какая хрень происходит, нарочно не придумаешь… Знаешь, если б я не знал тебя столько лет, то уже через пять минут твоей наркомании начал бы в дурку звонить. Но проблема в том, что ты не умеешь врать, это уж я знаю. А если дело обстоит именно так – как ты говоришь, то это просто… – далее Коля эмоционально сложил несколько матерных слов в одно предложение.
– Колдуны, черные сатанисты, упыри. Как ты вообще умудрился в такое дерьмо вляпаться?! – продолжал делиться эмоциями от услышанного Коля. – Лавкрафт отдыхает! Ты хоть понимаешь, что ты мне реально только что мозг вынес на хрен?!
– Коль, просто скажи, ты мне поможешь или нет? – настойчиво спросил Васильев.
– Короче так… – Ершов опустил взгляд на стол и принял слегка озадаченный вид. – Допустим, что я поверил в твою белиберду и поэтому помогу сегодня ночью, так и быть. Мне просто самому уже любопытно: чем ты там занимаешься помимо работы и что употребляешь при этом…
– Даже если ты мне не поверил – всё равно отнесись к сегодняшнему мероприятию более чем серьезно.
– Ты просто скажи, что от меня надо и всё.
– Возьми с собой ствол обязательно – возможно, сегодня мы возьмем наших сатанистов, которые девчонку в подвале зарезали. Ну и будь бдителен. Если начнет твориться некая чертовщина – не паникуй, следуй указаниям Лещинской: она в этих делах спец.
– Ладно, замётано. Во сколько у этой больнички встречаемся?
– В 11 вечера ровно. Сначала Анна хочет предварительно осмотреть территорию больницы, а после 12-ти уже двинем в сами подвалы, где логово этих уродов.
– Вечно я в какой-то блудняк ради тебя вписываюсь…
– Не ссы. Если там ничего такого не произойдет – сам же потом будешь ржать надо мной до конца службы.
– Да я тебя в стационар сдам, а когда умрешь – мозг твой на исследования отдам в какой-нибудь НИИ.
– Ладно, пошутили и хватит, – майор встал со стула, собираясь уходить. – Мне еще к Хорошилову надо бежать: он там что-то интересное по штурму больнички накопал. А с тобой не прощаемся. В 11 ровно жду у проходной на территорию!
– Давай. А, кстати! Осиновый кол с собой брать не надо случайно? – спросил Коля и засмеялся.
Васильев, который уже начал открывать дверь из кабинета, тоже усмехнулся в ответ, но не над Колиной шуткой, а над тем фактом, что осиновый кол и вправду мог бы пригодиться сегодня ночью.
Было ясно, что Ершов ему не поверил, или поверил не до конца. Но это было и не важно, главное, что он искренне согласился помочь Алексею даже из обыкновенного любопытства. Со своим верным другом майору будет спокойнее вновь находиться в этих жутких подвалах.
Несмотря на свою внешнюю несерьезность, в любых экстренных ситуациях Коля Ершов был исключительно собран и отважен. На него можно было полностью положиться при задержании даже самых опаснейших преступников. А в этом деле Коля был настоящим мастером!
Однажды при задержании членов одной из этнических ОПГ Коля умудрился за пару минут обезвредить сразу троих бандитов, причем каждый из них был вооружен огнестрелом. Задержание пошло не так, как изначально планировалось, и преступники, отстреливаясь, попытались скрыться. Но бесстрашный капитан Ершов тут же уложил первого на пол, прострелив ему плечо, затем догнал второго, напрыгнул на него сверху и скрутил, а потом еще и обезвредил третьего, который спрятался в подъезде, предварительно ловко выбив ногой пистолет из его руки. Разумеется, этот подвиг Ершова начальство и коллеги оценили по достоинству: его еще больше начали ценить и уважать. Вот такой он был: весельчак и ловелас Коля Ершов – друг, которым Васильев по-настоящему гордился.
За этими воспоминаниями майор уже добрался до кабинета начальника 1-й ОРЧ и приоткрыл дверь, предварительно постучав.
– Разрешите, товарищ полковник? – осторожно выглядывая из-за двери, спросил Васильев.
– Заходи, – протянул в ответ Хорошилов, сидя за своим столом.
«Полковник не в духе», – мысленно подметил Васильев, заходя в кабинет. Майор со временем научился определять настроение своего начальника по тону и тембру голоса. Сейчас по одному его отрешенному «Заходи» Алексей понял, что Хорошилов не в самом лучшем настрое.
– В общем, удалось мне получить данные по твоему ОМОНу, – все тем же отрешенным голосом заговорил полковник, не поднимая взгляда на стоящего напротив Васильева. – Сами оригиналы документов мне, конечно, на руки никто не дал. Но самое основное, что ты просил, я переписал оттуда на отдельную бумагу.
– Спасибо вам, Павел Петрович, – сдержанно поблагодарил майор.
– Ты присядь, чего стоять-то над душой? – не обратив внимания на благодарность, ответил полковник, который, наконец, обратил свой взор на Алексея.
Васильев последовал указанию и сел за стол.
Хорошилов взял со своего стола какую-то исписанную вдоль и поперек бумагу формата А4 и пошел с ней к майору.
– Вот, – сказал Хорошилов, положив на стол перед Васильевым бумагу. – Вкратце картина такая: весной 1990-го года у нашего столичного ОМОНа была лишь одна вылазка, и как раз в твою заброшенную больницу на Клинской улице. Произошло это в ночь с 30-го апреля на 1-е мая. Какой-то парень позвонил в милицию и сказал, что в подвале заброшенного здания проводят собрания вооруженные сектанты и держат у себя людей, которых собираются потом убить. На место выехала опергруппа и отряд ОМОН, состоящий из 8 человек. В результате операции было задержано около 10 молодых людей и девушек в возрасте от 17 до 23 лет. Также при задержании было убито около 5 человек уже более старшего возраста, оказавших вооруженное сопротивление. Заложников в подвале не обнаружили, а задержанных молодых людей привлекли к уголовной статье за участие в группе экстремистской направленности. Заметь, ни слова о затоплении подвала и о прятаньи трупов.
Васильев разглядывал каракули Хорошилова, пытаясь найти что-то интересное.
– Ну, что скажешь? – начальственным тоном спросил Хорошилов, отойдя чуть в сторону и сложив руки за спиной. – Полезная для дела информация?
Васильев ответил не сразу. Это было не совсем то, что он хотел услышать. Точнее, всё было с одной стороны в точку: факт штурма подтвердился, ОМОН был, сектанты были, была даже перестрелка и трупы. Но с другой стороны, всё это звучало как-то сухо и не объемно. Почему на простой телефонный звонок помимо оперов сразу приехал именно ОМОН? Что за парень позвонил в милицию и куда он потом делся? Как бойцы пробрались в секретные помещения, и если пробрались, то почему нет ни одного упоминания об этом? Также нет ни одного слова о деятельности секты и жуткой обстановке в их логове. Вооруженные сектанты, которых положили при штурме, были, скорее всего, из высшей лиги. Но почему их только пять? Ведь, по словам Фальша, в высшей лиге состояло как минимум человек 15, где же тогда все остальные? Сбежали? Или их тоже убили, но никому не сказали? Что-то тут было явно не так…
– Пока не знаю, – будто самому себе, а не полковнику, ответил Васильев.
– Пока не знаешь? – громко повторил за ним Хорошилов, повернувшись лицом к Алексею. – А когда ты вообще что-нибудь узнаешь? Прошло три дня с убийства девочки, а ты все еще ничего не знаешь!
Хорошилов никогда не кричал на своих подчиненных. Во время гнева и недовольства его голос становился невообразимо строгим и холодным, но при этом никогда не переходящим в крики. Сейчас его интонация была именно такой.
– Ты сейчас занимаешься только этим убийством. Я даже приказал тебе отложить все остальные дела, хотя ими тоже надо заниматься. Сейчас идет уже четвертый день, а ты до сих пор херней какой-то маешься, ни одной зацепки даже нет. Вписался в какую-то мутную историю в этой больнице: головой где-то шмякнулся, потом ходил шмалял направо-налево в пустоту, трупы ему мерещились. А потом вообще после своего сотрясения воду мутить начал: то ему архивные дела совковых времен подавай, то непонятно зачем данные о древней операции ОМОНа. Ну и зачем всё это? Для кого я старался? Ты что мне обещал? Что результаты обязательно будут. Ну и где они, а!? Видать, зря я тебя старшим опером сделал, поспешил…
