В тихом омуте - Миллар Маргарет (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
Сначала время летело незаметно. Надо было и работать, и ознакомиться с местными достопримечательностями, и изучить этот маленький испанский городок, ютившийся между горами и морем. Преподаватели факультета и их жены проявляли дружеское гостеприимство. Приглашали Тьюри на обеды, на концерты, на загородные вылазки; однако оставались еще долгие вечера, которые он проводил в одиночестве, особенно в субботу и в воскресенье, когда его коллеги занимались семейными делами. В одну из пятниц ему пришла в голову мысль поехать в Санта-Монику с утра в субботу и попытаться отыскать Телму.
Тьюри знал, что эта мысль таилась в его мозгу еще до его отъезда из Торонто, ибо положил в чемодан последнее письмо Телмы с фотографией Рони. Он сделал это потихоньку, ничего не сказав Нэнси, и вот теперь достал письмо, перечитал его и понял, что намерение отыскать Телму возникло у него сразу же, как зашла речь о поездке в Калифорнию. Тьюри не отдавал себе отчета, почему собирался это сделать: то ли из любопытства, то ли во имя старой дружбы, то ли просто хотел убедиться, что у нее все в порядке.
Перечитал письмо дважды, отыскивая, за что бы зацепиться. Потом взял туристические справочники Американской автомобильной ассоциации, карту Южной Калифорнии и блокнот многократного использования для заметок.
Чарли. Фамилия неизвестна. Род занятий – не установлено. Ловец женщин, насколько я понимаю, – мрачно подумал Тьюри. Возраст – вдовец со взрослыми детьми, стало быть, лет сорок пять-пятьдесят. Может, и больше, но это маловероятно, если судить по влюбленности Телмы. Другие сведения: владелец дома в Санта-Монике и кусачей собаки, иногда бывает на пляже Малибу.
Тьюри сверился по карте и по справочникам. Пляж Малибу тянется на много миль, а расположенный к югу от него город Санта-Моника имеет население свыше семидесяти одной тысячи человек. Шанс отыскать мужчину средних лет по имени Чарли, владельца дома и кусачей собаки был ничтожно мал.
Значит, от письма мало проку в поисках. Оставалась фотография мальчика, Ронни. Она была ясной и четкой, серьезное лицо ребенка вполне позволяло опознать его. Видно, снимал кто-то более искушенный в вопросах фотографии, чем Телма. Возможно, Чарли. Может, Чарли увлекается фотографией. Едва ли это помогало сузить круг поисков – любителей фотографии в Калифорнии не меньше, чем крашеных блондинок.
Однако, разглядывая фотографию, Тьюри почувствовал, как в нем нарастает возбуждение, потому что в голову ему пришла мысль, которая пробилась сквозь все наслоения и обрела отчетливость.
"Смышленый мальчуган, – подумал он. – Выглядит крепким и здоровым. Телма, видимо, следит за ним ястребиным оком и водит к врачу по крайней мере раз в месяц. И не к какому-нибудь старенькому местному врачу, а к специалисту. К педиатру. Да, конечно, педиатры. Все так просто, почему это сразу не пришло мне в голову? К черту Чарли, кому он нужен?"
Тьюри снова заглянул в туристический справочник – Санта-Барбара, население около пятидесяти тысяч жителей, – затем взял местную телефонную книгу. На пожелтевших страницах в разделе "Терапевты и хирурги" он нашел восемь педиатров. Если в Санта-Монике такое же соотношение, то там какая-нибудь дюжина педиатров.
Дюжина педиатров и фотография маленького мальчика. Если повезет, этого может оказаться достаточно.
Тьюри узнал по телефону расписание идущих на юг автобусов, написал бодрое письмо Нэнси, сообщив план действий, поставил будильник на пять утра и лег спать.
В ту ночь он увидел во сне Телму, она шла по широкому безлюдному пляжу, ее длинные светлые волосы развевались на ветру. Внезапно из-за валуна вышел мужчина с маленькой собачкой. Он указал рукой на море, Телма повернулась и медленно, но неуклонно пошла в воду и шла, пока волны не накрыли ее с головой. Мужчина засмеялся, маленькая собачка залаяла, а воздух зазвенел от пронзительных криков чаек и свиста крыльев бакланов.
Тьюри проснулся от звона будильника и звона в глубине его сознания.
Было темно, в комнату врывался холодный сырой воздух, напоенный запахом цветущих лимонных деревьев. Тьюри встал и закрыл окно. Сладкий запах дурманил. Как запах цветов на похоронах. Он подумал о Телме, тонущей в море, о ее последнем письме, написанном в непривычном стиле и изменившимся почерком, что Нэнси объяснила, заявив, будто почерк меняется в зависимости от настроения, а Телма, дескать, писала письмо, будучи на седьмом небе от счастья.
Возможно, даже не она написала это письмо. Может, ее нет в живых, а этот самый Чарли сам написал и отправил это письмо, чтобы успокоить друзей Телмы и в то же время удержать их от попыток найти ее.
А как же мальчик, Ронни? Может, и он?..
– Нет – вслух сказал Тьюри. – Нет. Это все лимонный дурман. Я от него задыхаюсь. С ребенком все в порядке.
Это все лимонный дурман. – С ребенком все в полном порядке, – повторил он, будто кто-то ему возражал.
В Санта-Монику Тьюри приехал в десятом часу, на автобусной станции купил план города и, воспользовавшись телефонной книгой, составил список местных педиатров. Позвонив двоим из них, узнал, что они принимают только до полудня, поскольку день субботний.
Значит, в его распоряжении два с половиной часа. Надо что-то придумать. И Тьюри придумал, мысленно попросив прощения у Нэнси; совершил свой первый экстравагантный поступок за это лето – взял напрокат машину.
Ни жена, ни друзья не считали Тьюри способным на методические эффективные действия. Но при нехватке времени он обнаружил именно эти способности. Не стал перебирать врачей в алфавитном порядке, а сгруппировал их по адресам. Пятерых он проверил и сбросил со счетов сразу же – все они работали в Детской клинике. Никто из них не вспомнил мальчика на фотографии.
Шестой проводил отпуск в Монтане. Седьмой уехал в Лос-Анджелес навестить своего больного в Детской больнице.
К половине одиннадцатого Тьюри добрался до восьмого имени в списке. Это был доктор Гамильтон, имевший свой кабинет в Диагностическом центре. В справочном бюро сказали, что доктор Гамильтон уехал в больницу Святого Иоанна, но вот-вот должен вернуться. Не сможет ли его секретарша чем-нибудь помочь? По коридору в конце вестибюля третья дверь слева.
Секретарша доктора Гамильтона оказалась утомленной блондинкой в очках и безупречно белом халате.
– Мисс Гиллспай, к вашим услугам. Вы к доктору?
– Да.
– Ждем его с минуты на минуту. На десять сорок пять у него назначен прием одному из пациентов. Садитесь, пожалуйста.
– Благодарю вас.
Однако Тьюри не сел. Посмотрел на часы, взял было журнал, но тотчас положил его обратно на столик, прошелся взад-вперед по приемной, и наконец мисс Гиллспай сказала:
– Может, я могу чем-нибудь быть вам полезна?
– Да, возможно. Вы давно работаете у этого врача?
– Более трех лет.
– Я – Ральф Тьюри. Приехал из Торонто в надежде отыскать некую даму, моего старого друга. Я знаю, что она живет – или жила – в Санта-Монике, но адрес потерял. Здесь она снова вышла замуж, а фамилии ее нового мужа я не знаю.
– Вы уверены, что пришли куда надо? Доктор Гамильтон – педиатр.
– Вот именно поэтому я и пришел сюда. У этой дамы есть маленький мальчик. Только по нему я и могу надеяться отыскать ее. На Рождество она прислала его последнюю фотографию. Ему уже почти два года. Зовут его Ронни.
– У нас десятки Ронни, – сказала мисс Гиллспай с недовольной гримасой, будто каждый из этих Ронни сидел у нее в печенках. – А можно взглянуть на фотографию? Собственно говоря, я знаю пациентов доктора лучше, чем он сам. Я их развлекаю и успокаиваю, пока не подойдет их очередь. Если вы думаете, что это легко, заходите как-нибудь после четырех, когда мы выбиваемся из расписания, а экстренные случаи сыплются, как из рога изобилия, причем дети орут, телефон не умолкает – я думаю, вы можете себе представить.
– Очень даже ясно. У меня своих четверо.
Тьюри протянул секретарше фотографию Ронни, и та внимательно на нее посмотрела.
