Никогда не заговаривайте с неизвестными - Малышева Анна Витальевна (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
— Ирка, ты такая удачливая, — сказала одна из них, смакуя коньяк.
— Это постоянная работа или временная? — спросила другая подруга, наваливаясь на пирожные.
— Сколько они платят? — поинтересовалась третья. — Прилично?
Ира отвечала на вопросы и при этом очень остро чувствовала, что ей завидуют, ни одна подруга не порадовалась за нее… Ей было неловко хвастаться перед ними, но в то же время она никак не могла удержаться:
— Пятьсот баксов за эфир. А эфир будет каждую неделю.
— Ничего… — протянул кто-то после минуты благоговейной и завистливой тишины.
— Что ничего? В месяц получается… — вычисляла самая лучшая, верная подруга, Алина.
Она-то как раз была замужем, в отличие от других. — Среди нас кто-нибудь столько имеет в месяц?
И все сказали, что никто не имеет, после этого Ира снова услышала, как ей повезло. Ее уже тошнило от этого завистливого хора, хотелось крикнуть: «Ну что вы, разве я виновата, что мне повезло?! Давайте поговорим, как раньше, по душам, пожалуемся друг другу… Ведь мне тоже есть на что жаловаться…»
А жаловаться хотелось на Сашу. Он не присутствовал при разговоре. Ира не смогла усадить его за стол и не спросила, куда он ушел… Женщины его всесторонне обсудили:
— Ир, это наш, вгиковский?
— Я его помню!
— Сдал, сдал парень…
— Вы поженитесь? — спросила Алина.
— Не вижу смысла…
— Ну правильно, ты не девчонка, зачем это нужно?
Ира покусала губы, потом призналась:
— Он мне завидует. Понимаете? Раньше, когда у меня тоже все было плохо, он меня любил. Пять лет!
— Столько не любят, — отрезала Алина. — Хорошо только первое время, а потом все — сплошной самообман. Он не к жене пошел?
— С чего ты взяла? — удивилась Ира.
— Куда ему еще идти? — резонно заметила подружка.
— Он пьет?
— Немного…
— Может, к дружкам пошел…
— Да у него нет дружков!
Расстались подруги не слишком тепло. Ира поклялась больше их не приглашать, но все же еще пару раз приглашала. Уж очень было одиноко.
Саша бывал дома все реже, она в самом деле стала его подозревать. Как-то, когда он не пришел ночевать, женщина проворочалась всю ночь на смятой постели, все взвесила, оценила и поняла, что пора действовать. На другой день, увидев его на пороге, Ира устроила настоящий допрос. Прежде всего она понюхала рубашку и сразу заявила:
— Ты был дома!
— С чего ты взяла? — равнодушно спросил тот, начиная раздеваться.
— Ее духи! Гадость какая!
— Да, я там был. Я там спал. И прекрасно выспался! Потому что больше негде было спать!
Повернулся и, ничего не говоря, убежал из дома.
Его не было еще два дня. Ира знала, где он, но звонить туда по старой памяти не решалась. Звонила на работу, даже сходила туда. Ей ответили, что его уже давно нет.
Когда Саша вернулся, она уже ни о чем его не спрашивала. Жили рядом, но как будто в коммуналке. Спали в одной постели, ели за одним столом, вместе смотрели телевизор, чтобы чем-то заняться. Он действительно перестал ходить на работу. И ей тоже было нечем заняться. Все последние годы Ира мечтала, как будет жить с ним вместе, как замечательно они все устроят, им будет весело, интересно, уютно вдвоем… А оказалось, что им совершенно нечего делать вместе. Даже ругаться надоело… Даже ревновать она больше не могла. Единственное, что их как-то объединяло, — это прошлое. Но оба избегали воспоминаний. Ира боялась наводить его на разговоры о прошлой любви, чтобы не стало видно, что теперь ее уже нет…
— .Она шла по улице, Плюшка бежала впереди, сильно натягивая поводок, уткнувшись носом в снег. Ее белая шерсть промокла, запачкалась, собака с трудом выбиралась из одной лужи и тут же попадала в другую. Но Ира ее уже не замечала. Так они дошли до супермаркета на углу. Ира решила зайти, купить что-то к чаю. Она была одним из последних посетителей, которых впустили в магазин.
Только теперь она обратила внимание на то, что час довольно поздний — супермаркет закрывался в одиннадцать.
Ира купила печенье с повидлом, йогурты, молоко, сливки… Потом заглянула в кошелек и увидела, что денег осталось совсем мало. Ей никогда не удавалось спланировать бюджет, чтобы на все хватило и не приходилось обращаться за помощью к маме… Она вздохнула, вышла на улицу с пакетом в одной руке и поводком в другой. Но Плюшка никак не желала покидать теплый, хорошо пахнущий мясом магазин. Она упиралась, упрямо крутила головой, желая вывернуться из ошейника, так что Ира даже слегка хлестнула собаку поводком по спине, приговаривая:
— Домой! Я кому сказала!
Она медленно шла по темной улице, вдоль домов, знакомой дорогой, не глядя по сторонам, и только изредка дергала за поводок — Плюшка все еще упиралась, нехотя тащась сзади. А вот и та стена, у которой лежал Костя. Ира невольно ускорила шаг, дернула поводок, собака взвизгнула. Ира обернулась, воскликнула:
— Больно?
Она хотела перейти дорогу, но тут в конце переулка появилась машина. Машина шла на большой скорости, что было неудивительно — встречного движения нет, час поздний, на улице никого…
Ира решила переждать. Она стояла на обочине, глядя на быстро приближающиеся фары, удерживая собаку, которая рвалась, не слушалась поводка. Фары ослепили ее, и она невольно сделала шаг назад. В следующий миг ей в грудь ударило что-то острое и тяжелое. Ей показалось, что колесо машины выбило с земли кусок льда, и лед вонзился ей в грудь. Тяжелый, грязный, мокрый лед. Ира покачнулась, тупо глядя вслед машине, уносящейся в темноту, но тут машина развернулась, завизжали покрышки, взлетел фонтан брызг, и фары снова понеслись на Иру. Тут она все поняла. Хотела бежать, но колени ослабли и подгибались, голос не слушался — она не могла кричать. В груди была страшная тяжесть и боль. Фары снова ослепили ее, и второй острый удар бросил на колени. Теперь она стояла на обочине, скорчившись, зажимая руками простреленную грудь и левое плечо… «Я в аду… — мелькнула мысль. — Сейчас опять вернется…»
Но фары погасли в конце улицы. Наступила тишина. В висках шумела кровь, тело заледенело. Ей стало очень тяжело держаться на коленях, и женщина прилегла. Не упала, а сознательно, осторожно легла в лужу, согнувшись, как креветка, прижав колени к животу, скрестив руки на груди. В ушах невыносимо шумело, она глохла от этого шума. Рядом стояла собака. Поодаль валялся пакет из супермаркета. «Меня убили… — думала Ира как-то очень равнодушно. — Тогда почему я все вижу?»
Плюшка взвизгнула, глядя на хозяйку, и стала пятиться, крутя головой. Ира слабо вздохнула, хотела позвать, но вместо этого простонала. Потом услышала голос:
— Вам плохо?
Она не видела, кто спросил. Попыталась ответить, но вместо этого издала жалобный, какой-то ненатуральный стон. Потом в глазах стало смеркаться Она почувствовала, как ее пытаются перевернуть на спину, вытащить из лужи. Но не увидела, кто пришел, и не смогла попросить, чтобы этого не делали…
* * *
…Белый потолок, духота, больничная вонь, и тягостная боль. Это продолжалось уже второй день.
Ира проснулась после операции и сразу стала мучиться. Когда ее убивали, было не больно. И потом было не больно. И во время операции было не больно. А вот теперь — хуже некуда. «Уж лучше бы я умерла…» — подумала она.
Сегодня пустили первого посетителя. Она ждала Сашу, мать или отца. Пришел следователь. Он расспрашивал об обстоятельствах нападения, Ира страшно напрягалась каждый раз перед тем, как ответить, боялась что-то перепутать. И в конце концов очень устала. Следователь ушел. До конца посещений осталось всего сорок минут, когда в палату вошел Саша.
Она не могла его видеть — лежала лицом к окну.
Но вот он встал рядом с ней, потом огляделся по сторонам, придвинул расшатанный стул, присел…
У него на плечах был казенный грязный халат, уже не белый, а желтый от старости. Мужчина кутался в халат, покашливал и смотрел так внимательно, что она рассердилась.
— Ну, что? — тихо спросила Ира.
