Баран и новые ворота - Калинина Дарья Александровна (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
– А куда они потом золото перепрятали? – спросила бабушка.
– Откуда же я знаю, – пожала плечами Соня.
– Ты не крути, всем известно, что Петька тоже в тебя влюблен был. Неужели он тебе не рассказал?
– Рассказал, только не он, а твой Коля, – сказала Соня. – Про развалины рассказал, от которых шаги отмерять надо. Да только развалин этих вон сколько. Какие выбрать? И возле Вардзиа, и в Хертвиси, и возле Ахалцихе. И Тмогви.
– Тмогви! – воскликнула бабушка. – Да ты видела там хоть одно деревце, там же сплошная скала. И чего ради тащиться Пете в такую даль, в Тмогви, если поблизости было полно всяких укромных местечек?
– В этом я тебе не помощница, – отказалась Соня.
– Твой внук прямой наследник князя, – возмутилась бабушка. – Я тебе удивляюсь. Вот мы, что наш Петя награбил в свое время по окрестностям, так мы то нашли. А золото князя – твоя забота!
– Ты слышала, оказывается, что это они, а не мы нашли, – толкнула локтем подругу Инна. – Ну семейка!
– А мне Гиви рассказывал, что какие-то девчонки нашли ваш клад, – как бы заступилась за нее Соня.
– Мои внуки выкопали, – гордо заявила бабушка. – А девочки – их невесты. Из Петербурга приехали. Тоже помогали. Но если тебе золото не нужно, то может быть, ты скажешь, где именно сам князь прятал его?
– А что толку? – спросила Соня. – Драгоценности были там. И брильянтовая диадема, и рубиновый гарнитур с двумя парными браслетами, колье с серьгами. И аграф с изумрудами и жемчугом. И ордена, которыми были награждены княжеские предки. И броши с сапфирами и александритами. А еще золотые подвески, которые будто бы были сделаны несколько тысяч лет назад. Выглядели они довольно грубо, не в пример остальным драгоценностям, но что с того? Стоили они очень дорого, потому как старина. Так вот, все это было в тайнике, про который я рассказала Коле. Но куда они делись потом, я представляю еще меньше, чем ты. Что же ты сама не могла расспросить Петю, он ведь у вас дома помирал?
– Ты бы его видела! – отмахнулась бабушка. – Глаза безумные, изо рта слюна капает, сам весь трясется. И это еще когда он в хорошем состоянии. А стоило ему напомнить про золото, как у него корчи начинались и он убегал в горы.
– Так, может быть, он к сокровищам бегал? – предположила Соня.
– Нет, Коля за ним проследил пару раз. Просто по округе бегал и если видел кипарис, то начинал вокруг него землю голыми руками рыть.
– Бедняга, – посочувствовала Соня. – Слышала я, что княжеские драгоценности прокляты, но не думала, что проклятие и на мужчин действует.
– Проклятие? – заинтересовалась бабушка. – Впервые слышу.
– В усадьбе все про это знали, да князь и не скрывал. Думаешь, почему он до сорока лет прожил без жены? Все из-за этого золота.
– Как без жены? – удивилась бабушка. – Он же был три раза женат.
– То-то и оно. Да только вечно с его женами что-то случалось. Одна в Париже из окна вывалилась, вторая в море утонула, а третья вообще померла от малокровия! А замуж когда выходила, была кровь с молоком, но уже через годик стала хиреть, хиреть, никакие воды и курорты не помогали. А все из-за этих проклятых подвесок, я так думаю. Их когда из княжеской земли выкопали, археологи ему сразу сказали, что нехорошая это вещь. И женщина, на которой они были, тоже не своей смертью померла, и таблички какие-то там в земле были с предостерегающей надписью. Дескать, не трогайте могилу по-хорошему, не то по-плохому выйдет. Но отец нашего князя археологам не поверил, решил, что они это говорят, чтобы подвески в музей забрать. Подвески он себе оставил, только с этого дня на него несчастья посыпались. И все по женской линии. Жена заболела, а после ее смерти и дочь с бакалейщиком сбежала. Так что я это золото трогать не хочу, – закончила Соня. – И тебе не советую, у тебя ведь дочь, как бы чего не вышло. Ты лучше скажи, отстроили вашу деревню после пожара?
– Нет, – покачала головой бабушка. – Наша Гуриани так и лежала в развалинах.
При этих словах Инна почувствовала, как ее с головы до ног пробил электрический разряд мощностью по меньшей мере в тысячу ватт.
– Я знаю, где спрятано золото, – прошептала она Юле. – Дядя Петя зарыл его возле своего дома в деревне своих родителей! Там, где он раньше жил. Это же как дважды два! Места он те знал, вот и нашел укромный уголок для княжеского золота.
– Тогда сматываемся, – прошептала Юля, – пока старухи нас не застукали, нам тут делать больше нечего. Не надо, чтобы бабушка знала, что мы за ней следили.
И подруги выскользнули из квартиры, воспользовавшись тем, что обе старые женщины, словно лучшие подруги, склонив головы друг к другу, пустились в воспоминания и пересуды об общих знакомых. Оказавшись дома, Инна первым делом спросила у Тамары Алексеевны:
– Крепость Арадети – это ведь где-то близко?
– Возле Гори, – подтвердила женщина.
– Не возле Гори, а возле Хашури, – поправил ее отец, – на правом берегу реки Проне. Только кипарисов вокруг нет, почва не та.
– А Ацкури? – не унималась Инна. – Это ведь крепость древняя? Тоже развалины?
– Древняя, только стоит на скале, так что деревьями там и не пахнет. При людях, может, и росли, но сейчас там пусто.
– Вы что же, снова собрались искать сокровища? – насторожилась Тамара Алексеевна. – Не смейте.
– Почему? – удивилась Инна.
– Я запрещаю.
– Хорошо, – покорно отозвалась Инна. – Но вот возле крепости старца – Бебрисцихе деревья есть. Это я точно знаю.
С этими словами она удалилась, в дверях спросив у дедушки:
– А где это Самтавро, возле которой стариковская крепость расположена?
– Инна! – взвилась Тамара Алексеевна.
– Ладно, ладно, – Инна поспешно ретировалась.
У себя в комнате она бросилась на кровать рядом с Юлей и прошептала ей на ухо:
– Порядок. Теперь, когда они завтра обнаружат наше исчезновение, то помчатся к этой крепости пенсионера, выговорить по-грузински язык не поворачивается, а вовсе не в родную деревню, в отчий дом.
Уже через четверть часа работы следственной бригады Михайловский понял, что о самоубийстве Любочки и речи быть не может. Никаких предсмертных записок, дверь у славящейся своей аккуратностью Любочки была закрыта на замок типа «цербер», ключа от которого в квартире не имелось. Небольшой кавардак. Обычно, следователь это знал точно, травящиеся газом гражданки перед смертью стремились привести себя и дом в порядок, а тут налицо небольшой кавардак. И эта непривлекательная поза вместо тщательной прически, маникюра собирающейся как бы в дальний путь самоубийцы.
А Любочка... Под глазами у нее остались пятна от обсыпавшейся туши с ресниц, вечерний макияж был нещадно размазан. Следователь плохо представлял, что могло заставить девушку проходить весь вечер дома со слоем косметики на лице... если только девушка была не одна. И еще, Любочка лежала в шелковом белье, но на ужасно мятых простынях – такие бывают после ухода любовника. Вот оно! Следователя словно посетило озарение. Любочка выглядела так, словно только что распрощалась с любовником и решила еще часок поспать.
«Но почему же я сразу этого не понял?» – спросил себя Михайловский.
Осмотревшись повнимательней, он понял, в чем дело. На подносе стоял только один бокал с недопитым вином, в пепельнице лежали окурки только со следами помады – такой, идентичной той, что была на губах у Любочки, а в раковине стояла одна тарелка с недоеденными кусочками картофеля фри и куриной косточкой. В ведре под раковиной валялась упаковка из-под снотворного, а в холодильнике стояла коробка с куском тортика.
– Если предположить, что Любочка была не одна, тогда становилось понятным отсутствие ключа. Гость покушал, попил вина, скорее всего, это был мужчина, естественно, остался переночевать. А затем, усыпив девушку, возможно, он подсыпал в питье или еду снотворное, гость вымыл свою тарелку и бокал, вытащил из пепельницы свои окурки, если он курил, открыл газ – и был таков.
