Мельницы богов - Шелдон Сидни (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Мэри уже хотела отказаться – у нее было слишком много работы и подобное приглашение казалось ей бессмысленным. Однако Майк Слейд был не тот человек, который не умеет ценить время. Любопытство взяло верх.
– Ладно.
По пути в аэропорт они обсуждали текущие проблемы. Беседа была сугубо официальной.
Когда они подъехали к аэропорту, вооруженный морской пехотинец открыл ворота, пропуская лимузин. Через десять минут приземлился «С-130».
За ограждением аэропорта собрались сотни румын. Они не сводили глаз с команды, выгружавшей ящики.
– Что они здесь делают? – спросила Мэри.
– Они мечтают. Они смотрят на вещи, которых у них никогда не было и не будет. Они знают, что нам привезли мясо, мыло, духи. Здесь всегда собирается толпа, когда прилетает наш самолет. Непонятно, как они узнают о дне прилета.
Мэри посмотрела на их лица.
– Трудно поверить.
– Они воспринимают этот самолет как символ. Дело не в грузе, для них он олицетворяет свободную страну, которая заботится о своих гражданах.
– Почему вы привезли меня сюда? – спросила Мэри.
– Я не хочу, чтобы Ионеску очаровал вас своими сладкими речами. Вот она – настоящая Румыния.
Каждое утро, когда Мэри ехала на работу, она видела людей, стоящих в очереди, чтобы попасть в консульский отдел посольства. Она полагала, что они приходят сюда решать возникающие у них вопросы. Но в то утро она подошла к окну, чтобы повнимательнее рассмотреть их. То, что она увидела на их лицах, заставило ее пойти к Майку.
– Что это за люди, там, у ворот?
Майк подошел вместе с ней к окну.
– Это в основном румынские евреи. Они ждут очереди, чтобы подать заявление на визу.
– Но ведь в Бухаресте есть израильское посольство. Почему они не обращаются туда?
– По двум причинам, – объяснил Майк. – Во-первых, они считают, что американское правительство имеет больше шансов помочь им выехать в Израиль, чем израильское. А во-вторых, они полагают, что таким образом тайная полиция не узнает об их замысле. Они, конечно, глубоко ошибаются. – Майк показал рукой на жилой дом, стоящий напротив посольства. – В этом доме несколько квартир используется госбезопасностью для слежки. Они фотографируют всех, кто входит в посольство и выходит из него.
– Какой ужас!
– Такие у них правила игры. Когда еврейская семья подает заявление на визу, чтобы выехать из страны, они автоматически лишаются работы, их вышвыривают из квартиры. Соседей заставляют поворачиваться к ним спиной. Им приходится ждать по три-четыре года, прежде чем правительство соизволит дать ответ. Обычно он отрицательный.
– Неужели мы ничего не можем сделать?
– Мы все время пытаемся им помочь. Но Ионеску играет с евреями в кошки-мышки. Лишь единицам удалось уехать отсюда.
Мэри посмотрела на лица людей, на них была написана безнадежность.
– Должен же быть какой-то выход.
– Не травите себе душу, – посоветовал Майк.
Разница во времени изматывала ее. Когда в Вашингтоне был день, в Бухаресте стояла глубокая ночь, и Мэри постоянно будили в три или четыре часа утра, чтобы ответить на телеграмму или телефонный звонок.
Каждый раз когда приходила ночная телеграмма, дежурный морской пехотинец звонил дежурному офицеру, и тот посылал своего помощника, который будил Мэри. После этого она обычно уже не спала.
«Это так интересно, дорогой. Я действительно думаю, что смогу что-то сделать. По крайней мере я пытаюсь. Мне нельзя ошибаться. Все рассчитывают на меня. Как было бы хорошо, если бы ты увидел меня и сказал: «Молодец, старуха». Я так страдаю без тебя. Ты слышишь, Эдвард? Может, ты где-то здесь? Я иногда просто с ума схожу без тебя…»
Они пили утренний кофе.
– У нас проблемы, – сказал Майк.
– Какие?
– С вами хотят увидеться двенадцать высокопоставленных представителей румынской церкви. Они получили приглашение от церкви в Юте. А румынское правительство отказывается дать им выездную визу.
– А почему?
– Мало кому из румын позволяют выезжать из страны. Есть анекдот. Когда Ионеску пришел к власти, он смотрел в окно и видел, как встает солнце. «Доброе утро, товарищ солнце», – сказал Ионеску. «Доброе утро, – ответило солнце. – Все так счастливы, что вы стали новым румынским президентом». Вечером Ионеску посмотрел в окно, выходящее на запад, и увидел, как садится солнце. «Добрый вечер, товарищ солнце», – говорит он. Но солнце не отвечает. «Что случилось, утром ты так со мной хорошо разговаривало, а сейчас молчишь?» Солнце отвечает: «Я уже на Западе. Пошел к черту». Поэтому Ионеску и боится, что, как только священники окажутся за границей, они пошлют его к черту.
– Я поговорю с министром иностранных дел по этому вопросу.
Майк встал.
– Вам нравятся народные танцы?
– Почему вы об этом спрашиваете? – удивилась Мэри.
– Завтра открытие сезона Румынского народного театра. Хотите пойти?
Мэри не знала, что ответить. Она совсем не ожидала подобного предложения от Майка. И еще больше удивилась, когда ответила ему: «Да».
– Хорошо. – Майк протянул ей небольшой конверт. – Здесь три билета. Можете взять с собой Тима и Бет.
Мэри покраснела, чувствуя себя неловко.
– Спасибо, – выдавила она.
– Я скажу, чтобы Флориан заехал за вами в восемь вечера.
Бет и Тим не выказали никакого желания идти в театр. Бет пригласила школьного товарища на ужин.
– Это мой итальянский друг, – сказала она. – Ты не против?
– Честно говоря, меня никогда не привлекали народные танцы, – добавил Тим.
– Ладно, – засмеялась Мэри. – Как хотите.
Ей стало интересно, чувствовали ли ее дети такое же одиночество, как она. Мэри подумала, кого бы пригласить с собой. Полковника Маккинни, Джерри Дэвиса, Хэрриет Крюгер? «Пойду одна», – решила она.
Когда Мэри вышла из резиденции, Флориан уже ждал ее у ворот.
– Добрый вечер, госпожа посол. – Он с поклоном открыл ей дверцу.
– Я вижу, у вас сегодня хорошее настроение, Флориан.
Он усмехнулся:
– У меня всегда хорошее настроение, госпожа. – Он закрыл дверцу и сел за руль. – У нас, румын, есть такая пословица: «Целуй руку, которую не можешь укусить».
– Вы хорошо здесь живете, Флориан? – осмелилась спросить его Мэри.
Он посмотрел на нее в зеркало заднего вида.
– Вам дать ответ, как учит нас партия, или вы хотите услышать правду?
– Правду, пожалуйста.
– Меня могут расстрелять за такие слова, но ни один румын не живет здесь счастливо. Только иностранцы. Вы можете приезжать и уезжать, когда вам заблагорассудится. А мы здесь как в тюрьме. Нам всего не хватает. – Они проезжали мимо магазина, возле которого стояла длинная очередь. – Видите? Они будут стоять три часа, чтобы купить немного баранины, и то не всем хватит. И так везде. А знаете, сколько домов у Ионеску? Двенадцать! Я возил туда гостей. Каждый из них – настоящий дворец. А простые люди живут по три-четыре семьи в крошечных квартирках, и даже отопления у них нет. – Флориан внезапно замолчал, опасаясь, что сказал лишнее. – Я думаю, вы никому не расскажете о нашем разговоре?
– Конечно, нет.
– Спасибо. Мне не хотелось бы, чтобы моя жена осталась вдовой. Она молодая. К тому же она еврейка. У нас тут сильно развит антисемитизм.
Мэри уже об этом знала.
– Есть такой анекдот про то, как в одном магазине должны были появиться в продаже яйца. В пять утра, несмотря на сильный мороз, у дверей магазина выстроилась очередь. Восемь часов. Очередь еще длиннее, а яйца еще не привезли. Директор магазина говорит: «На всех все равно не хватит. Евреи могут не стоять». Два часа дня. Очередь еще длиннее, а яиц все нет. Директор магазина говорит: «Пусть останутся только члены партии. Остальные могут уходить». Полночь. Мороз. Директор закрывает магазин и говорит: «Яйца так и не привезли. Евреям опять повезло».
Мэри не знала, смеяться ей или плакать. «Надо что-то предпринять», – подумала она.
