Ведьмино логово - Карр Джон Диксон (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
Он снова грозно посмотрел на сэра Бенджамена.
– В качестве шефа местной полиции... – начал было тот, чеканя слова, однако доктор без всяких церемоний его перебил.
– Вот идет поезд, – сказал он. – Идемте все на платформу.
Издалека слышался стук колес приближающегося поезда. Этот звук привел Рэмпола в нервное состояние. Он почувствовал себя овцой в стаде, которое доктор Фелл загоняет в хлев. Из-за поворота блеснул сквозь листву деревьев прожектор локомотива. Сверкающие рельсы начали вибрировать, потом загудели...
Начальник станции распахнул скрипучие ворота багажного отделения, сноп света упал на доски перрона. Рэмпол взглянул в этом направлении. На фоне страшновато желтеющего неба он увидел неподвижную фигуру, стоящую возле станции. Потом, оглянувшись вокруг, с изумлением обнаружил на перроне еще несколько таких же неподвижных фигур. Каждый из мужчин держал руку в правом кармане пальто.
Он круто обернулся. Рядом с ним стояла Дороти Старберт, пристально глядя на рельсы. Пастор, прищурив глаза, вытирал лоб платком и, казалось, собирался заговорить. Сэр Бенджамен с кислым видом смотрел в окошечко кассы.
Недлинный поезд, выскочив из-за поворота, подошел к платформе и остановился. Паровоз вздыхал и пыхтел, окутываясь облаком пара; его прожектор вблизи казался огромным. У входа на станцию замигал белый фонарь. В желтых, запачканных сажей, окнах вагонов что-то мелькало, словно мимо них проходили люди. Единственным звуком было теперь негромкое позвякивание багажной тележки.
– Ну вот... – проговорил доктор Фелл.
На платформу спустился один-единственный пассажир. Рэмпол не видел его из-за скрещения огней и густых клубов пара. Потом пассажир оказался под белым станционным фонарем, и американец мог его разглядеть...
Он никогда раньше не встречал этого человека. А вот один из неподвижных мужчин, по-прежнему держа руку в кармане, придвинулся ближе. Однако Рэмпол смотрел не на него, а на странного человека, сошедшего с поезда: это был высокий мужчина в старомодном котелке, у него были седые, коротко подстриженные усы и волевой подбородок. Незнакомец, неуверенно озираясь, перехватил чемодан из правой руки в левую.
– Ну вот, – повторил доктор Фелл. Он взял за руку пастора. – Вы видите этого человека? Кто это?
Пастор с удивлением посмотрел на приезжего.
– Вы, наверное, сошли с ума, – сказал он. – Я никогда его не видел. Что, черт возьми?..
– А-а! – Голос доктора Фелла вдруг зазвучал во всю силу. Он гремел, раскатываясь эхом по всей станции. – Так вы его не узнаете? А следовало бы, мистер Сондерс, следовало бы. Это ваш дядюшка.
Воцарилось мертвое молчание. Один из неподвижных мужчин подошел к пастору и положил руку ему на плечо.
– Томас Сондерс, – сказал он. – Я арестую вас за убийство Мартина Старберта. Обязан вас предупредить, что каждое ваше слово может быть зафиксировано и использовано в качестве свидетельства против вас.
Он вынул из кармана вторую руку, в ней был револьвер. Рэмпол заметил, несмотря на то, что в голове у него все кружилось, что неподвижные фигуры, стоявшие в разных местах на платформе, стали молча стягиваться к ним, окружая их группу плотным кольцом.
17
Пастор не двинулся с места, лицо его также оставалось неподвижным. Привычным жестом он продолжал вытирать лоб носовым платком. Так он и стоял, полный, солидный человек, одетый во все черное, с золотой цепочкой на животе. Вот только голубые глаза его уменьшились в размере, не сощурились, а как-то сморщились, как будто действительно стали меньше. Он пытался придать себе благостный вид, подобающий духовному лицу, пытался казаться спокойным и непринужденным, собирался с силами, чтобы заговорить, словно человек, набирающий в легкие воздух перед тем, как нырнуть.
– Какая нелепость, – проговорил он наконец. – Надеюсь, вы это понимаете. Однако, – он сделал учтивый жест, продолжая держать в руке платок, – мне кажется, что мы... э-э... привлекаем внимание. Я полагаю, что вы все, джентльмены, являетесь сыщиками? Но ведь даже если вы настолько безумны, что решили меня арестовать, вряд ли для этого необходимы такие крупные силы... Смотрите, целая толпа собирается, – добавил он еще тише и еще более сердито. – Если уж так необходимо держать руку у меня на плече, давайте сядем в автомобиль сэра Бенджамена.
Полицейский, арестовавший пастора, молчаливого вида человек с лицом, изборожденным морщинами, обернулся к доктору Феллу.
– Это он? – спросил полицейский.
– Все в порядке, инспектор, – ответил доктор. – Он самый. Ладно, сделаем, как он предлагает. Сэр Бенджамен, вы видите этого человека на перроне? Вы его узнаете?
– Господи, конечно, узнаю! – воскликнул главный констебль. – Это Боб Сондерс, кто же еще! Постарел, конечно, с тех пор, как мы виделись в последний раз, но я бы узнал его где угодно... Но послушайте, Фелл, – он все еще клокотал, словно кипящий чайник, – неужели вы хотите сказать... пастор... Сондерс?!
– Его фамилия не Сондерс, – невозмутимо отозвался доктор. – И я почти уверен, что он не священник. Во всяком случае, вы узнали его дядюшку. Я очень опасался, что вы что-нибудь выпалите, прежде чем я задам вопрос ему. Ведь может так случиться, что самозваный Сондерс окажется похожим на подлинного пастора. Инспектор Дженнингс, отведите, пожалуйста, арестованного и поместите его в автомобиль, вон в тот, серый, на той стороне дороги. Сэр Бенджамен, вы можете поздороваться и поговорить с вашим старым другом, а потом уж и мы с ним побеседуем. Расскажите ему все, что считаете нужным. А потом присоединитесь к нам.
Сондерс снял шляпу и стал ею обмахиваться.
– Так, значит, это вы все устроили, доктор? – спросил он почти любезным тоном. – Меня это... хм-м... удивляет. Я бы сказал, даже шокирует. Я всегда вас недолюбливал, доктор Фелл. Пойдемте, джентльмены, совсем необязательно держать меня за руку, инспектор. Уверяю вас, у меня нет ни малейшего желания бежать.
В сгущающихся сумерках полицейские повели Сондерса к машине. Инспектор Дженнингс медленно, с трудом поворачивая шею, обернулся к доктору Феллу.
– Я считал, что нужно прихватить с собой подкрепление, – сказал он. – Вы говорили, что это убийца.
Страшное слово, произнесенное деловым, спокойным тоном, заставило всех замолчать. Наступила тишина, нарушаемая лишь звуком шагов. Рэмпол, который шел позади вместе с Дороти, не мог оторвать взгляда от широкой спины пастора, направлявшегося к машине уверенной поступью. Лысина на голове Сондерса поблескивала сквозь редкие, пушистые желтеющие волосы. Рэмпол слышал, как он засмеялся.
Арестованного посадили в салон «даймлера». Удобно разместившись на заднем сиденье, пастор глубоко вздохнул. Слово «убийца» все еще звучало у них в ушах. Сондерс, казалось, чувствовал это. Он переводил взгляд с одного на другого и вертел в руках носовой платок, то разворачивая, то тщательно складывая его снова, словно надевая на себя, предмет за предметом, боевые доспехи.
– Итак, джентльмены, – начал он, – прошу вас, давайте сделаем вид, что мы ведем приятную беседу в салоне этого роскошного автомобиля... Каковы, собственно, предъявленные мне обвинения?
– Черт возьми, Сондерс! – восхищенно воскликнул доктор Фелл, ударяя кулаком по кузову автомобиля. – Это просто великолепно! Вы же слышали, что сказал инспектор. Официально вас обвиняют только в убийстве Мартина Старберта. Что вы на это скажете?
– Совершенно верно, слышал, – подтвердил пастор, медленно кивая головой. – Я очень рад, что у меня здесь столько свидетелей... Прежде чем я что-либо скажу, инспектор, у вас есть еще одна – последняя! – возможность. Вы уверены, что нужно продолжать эту глупость с арестом?
– Таковы полученные мной инструкции, сэр.
Пастор снова любезно кивнул.
– Я полагаю, что вы об этом пожалеете. Дело в том, что существуют три свидетеля... простите, четыре свидетеля, которые подтвердят, что я никоим образом не мог убить моего юного друга Мартина. Как, впрочем, и никого другого. – Он улыбнулся. – Могу теперь я задать вопрос? Доктор Фелл, вы, по-видимому, то лицо, которое затеяло всю эту – прошу прощения – крайне удивительную историю. В ту ночь... когда... хм-м... погиб мой юный друг, я находился в вашем доме, рядом с вами, не так ли? Скажите же, когда я туда прибыл?
