Высокие ставки - Френсис Дик (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
— Не тревожьтесь, он в безопасности. Он в Хентсфорд-Менор, с Элли, с мисс Джонстон и миссис Фэйрчайльд-Смит.
— Мы оставим его там, где он сейчас, еще на недельку-другую.
— Ну да, — пояснил Берт. — Потому как, видите ли, Джоди и этот красноглазый громила пары уже спустили, но как насчет третьего? Того, которому мы наступили на любимую мозоль, и хорошо наступили? Этот трижды трахнутый мистер Удав Дженсер Мэйз тоже может его убить. Во всяком разе, рисковать не стоит.
Глава 16
Мы с Оуэном поехали обратно в Лондон. Машину вел я. Он сидел рядом со мной, временами задремывая и всячески делая вид, что голова у него не болит.
— Не глупи, — сказал я. — Я-то знаю, что ты чувствуешь. Тебя внушительно огрели по голове, и, хотя ты и пытался отговориться перед доктором, что, мол, хозяин не даст тебе отдыхать два дня, отдыхать тебе придется.
Оуэн улыбнулся.
— Мне очень жаль, что с тобой так вышло.
— Я знаю.
— Откуда?
— Чарли сказал.
Я посмотрел на него. Его лицо в отсвете приборной доски выглядело спокойным и умиротворенным.
— Ох, и сумасшедший же денек выдался! — сонно пробормотал он.
Когда мы подъехали к дому и свернули на дорожку, было четыре утра. Оуэн медленно очнулся и передернул плечами. Глаза у него были мутные от усталости.
— Ляжешь на моей кровати, — сказал я, — а я буду спать на диване.
Он открыл было рот.
— И не вздумай спорить, — добавил я.
— Ладно.
Я запер машину, и мы вместе пошли к двери. И вот тут начались неприятности.
Входная дверь была не заперта и чуть приоткрыта. Оуэн был слишком сонный и не обратил на это внимания, но у меня душа ушла в пятки, когда я это увидел.
«Грабители! — тупо подумал я. — И надо же, чтоб именно сегодня!»
Я толкнул дверь. Все тихо. В прихожей мебели почти не было, и все вроде бы стояло на месте. Но наверху, наверно, творится бог знает что...
— Что такое? — спросил Оуэн, наконец заметив, что что-то не так.
Я указал на дверь в мастерскую.
— О нет!
Дверь мастерской тоже стояла нараспашку, и открыли ее явно не ключом. Дверь была разрублена, во все стороны торчали острые щепки.
Мы прошли по застеленному ковром коридору, раскрыли дверь пошире и шагнули на бетонный пол.
Дальше мы идти не могли. Застыли, как вкопанные.
Мастерская была разорена полностью.
Все лампы были включены. Все шкафы и ящики были раскрыты, и все, что в них хранилось, было разбросано по полу, разбито и раздавлено. Верстаки перевернуты, подставки для инструментов сорваны, от стен отколоты огромные пласты штукатурки.
Все мои чертежи и рисунки изорваны в клочки. Все модели игрушек растоптаны.
Банки с маслом и смазкой открыты и разлиты по полу. А все, на что не хватило масла и смазки, было залито краской, которой я писал объявления.
А станки...
Я сглотнул. На этих станках мне больше не работать. Никогда.
«Это не грабители», — почти равнодушно подумал я.
Это месть.
Я был слишком ошеломлен и не мог выдавить ни слова. С Оуэном, похоже, было то же самое, потому что довольно долго мы оба стояли молча, не двигаясь. Царящий в мастерской вопиющий разгром говорил о такой злобе и ненависти, что меня буквально затошнило.
Я сделал еще несколько шагов. Ног я под собой не чуял.
Краем глаза я уловил за полуоткрытой дверью какое-то движение. Я резко развернулся, чисто инстинктивно. То, что я увидел, меня отнюдь не успокоило.
За дверью стоял Дженсер Мэйз, подстерегавший меня, как коршун подстерегает добычу. Длинный нос сделался похож на клюв, и глаза за очками в металлической оправе сверкали безумием. Он замахнулся — это и было тем движением, которое я успел заметить, — а в руках у него был тяжелый топор на длинной рукоятке.
Я успел метнуться в сторону — за долю секунды до того, как топор опустился на то место, где я только что стоял.
— Беги за помощью! — крикнул я Оуэну.
Я успел увидеть его напряженное лицо, разинутый рот, расширенные глаза, следы запекшейся крови на щеке. На какое-то мгновение он замешкался, и я подумал, что он никуда не пойдет, но, когда я в следующий раз взглянул в сторону двери, там никого не было.
Неизвестно, ждал ли меня Дженсер Мэйз, но было ясно, что теперь, когда я здесь, он попытается сделать со мной то же, что с моим имуществом. За следующие несколько минут я успел многому научиться. Я узнал, что такое настоящая ярость. Я узнал, что такое смертельный ужас. И что нет ничего забавного в том, чтобы встретиться лицом к лицу, безоружным и беспомощным, с вооруженным человеком, который жаждет тебя убить.
К тому же твоим собственным топором.
Это была жуткая игра в догонялки среди покореженных станков. Достаточно того, чтобы один-единственный яростный удар достиг цели, — и я останусь без руки или без ноги, а то и без головы. Он наносил удары каждый раз, как ему удавалось подойти достаточно близко, а я не мог подобраться к нему и попытаться отобрать топор — я не слишком доверял своей скорости и силе. Каждый раз в последний момент мне удавалось увернуться. Я прятался за сломанный токарный станок... за фрезерный... за циркулярку... снова за токарный... Теперь только эти драгоценные железяки стояли между мной и моей смертью.
Мы перемещались по мастерской, туда-сюда, туда-сюда...
Четкой границы между разумностью и безумием не существует. Возможно, в каком-то отношении Дженсер Мэйз оставался разумен. Во всяком случае, несмотря на всю его одержимость, ему хватало ума не подпускать меня к двери. С того момента, как я вступил в мастерскую, он не предоставил мне ни малейшего шанса выскочить наружу.
На полу валялись инструменты из сорванных со стены подставок, но инструменты по большей части были маленькие и к тому же лежали в другой половине мастерской. Чтобы добраться до них, надо было выскочить из-за станков — но там не было ничего равного топору, а ради резца, пилы или дрели рисковать не стоило.
Может быть, мне удастся продержаться до тех пор, пока вернется Оуэн с подмогой...
Я начинал задыхаться. Я был в довольно приличной форме, но не спортсмен. Легкие не успевали снабжать кислородом измученные мышцы. И к тому же я все время должен был помнить о том, что не могу позволить себе поскользнуться в луже масла, или споткнуться о болты, которыми привинчены к полу основания станков, или схватиться за что-нибудь — я тут же останусь без пальцев...
А Дженсер Мэйз казался неутомимым. Я больше смотрел на топор, чем ему в лицо, но все же урывками замечал его застывшее, фанатичное и странно напряженное выражение, не оставлявшее надежды на то, что он остановится прежде, чем достигнет цели. Пытаться его урезонить было бы все равно что спорить с лавиной. Я и не пытался.
Дыхание с хрипом вырывалось у меня из груди. Оуэн... где же он застрял, черт возьми... еще минута, и он с таким же успехом может вернуться завтра...
Топор просвистел совсем рядом с моим плечом. Я содрогнулся от ужаса и начал отчаиваться. Он меня убьет. Вот сейчас тяжелое лезвие вонзится в меня... я почувствую боль, увижу, как хлынет кровь... и он изрубит меня на куски, как и все остальное.
Я находился в конце мастерской, рядом с электромотором, который приводил в движение все машины. Дженсер Мэйз был в трех шагах от меня. Он размахивал топором, и лицо его было жестоким и диким. Я дрожал, задыхался, по-прежнему отчаянно ища спасения, и, больше затем, чтобы отвлечь его, чем почему-либо еще, включил мотор.
Мотор загудел и привел в движение главный ремень, который завертел большое колесо под потолком, и длинный вал, идущий вдоль всей мастерской, принялся вращаться. Все приводные ремни, ведущие к машинам, тоже завертелись, как обычно, с той разницей, что часть из них была разрублена и свободные концы хлопали, точно стяги на ветру.
Это отвлекло его всего лишь на миг. Я только успел спрятаться за мотором, который был куда меньше станков и не мог служить хорошим укрытием, а Дженсер Мэйз уже снова обернулся ко мне.
