Звезды падают вверх - Литвиновы Анна и Сергей (чтение книг .txt) 📗
Петренко постарался восстановить последовательность событий – со слов немногочисленных свидетелей. Итак, около тринадцати ноль-ноль в квартире Полуянова наедине с Кольцовым каким-то образом оказалась женщина. Кто она была?.. Знакомая Кольцова?.. Или – Полуянова?.. Или – «девочка по вызову»?.. Полуянов по этому поводу заявлял категорически: никто из его знакомых в его отсутствие приезжать был не должен; Кольцов ни с кем встречаться не собирался и ни с кем о встрече не уславливался… Значит, это случайный человек? Или Кольцов кого-то вызвал?.. Загадки, загадки…
Далее: примерно в час тридцать Кольцов вместе с женщиной спешно покинули жилище журналиста, причем покинули, прямо скажем, нетрадиционным способом: через балкон, соседскую квартиру и соседний подъезд. Далее объект вместе с дамочкой впрыгнули в поджидавшую их машину – и были таковы. Создавалось ощущение, что за Кольцовым с подругой кто-то гнался. Ощущение подкрепляли вещественные доказательства, как-то: высаженная входная дверь в квартире журналиста и разбитое стекло на соседском балконе. А также пять стреляных гильз от пистолета «ТТ», найденных возле подъезда, из которого выскочили беглецы.
Вот эта погоня и была интересней всего. Кто же, черт возьми, гнался за Кольцовым? Кто – и, главное, как – сумел установить местонахождение подозреваемого? Да еще опередив самого Петренко с его, прямо скажем, немалыми возможностями? Или это очередная случайность, вроде (если верить Полуянову) их нечаянной встречи на обочине проспекта Мира? Случайно – к объекту в чужую квартиру пришла женщина, случайно – кто-то взялся преследовать ее и Кольцова… Да-а-а… Петренко, конечно, верил в случайности – но в единичные, а не в переплетение цепи случайностей. Подобное может иметь место только в романах Марининой, но никак не в реальной жизни…
Так что же произошло в квартире Полуянова днем? Пожалуй, это был один из главных вопросов. Как и следующий: кто, почему и зачем штурмовал квартиру журналиста? За кем (или за чем) эти неведомые «кто-то» охотились? А если вдруг допустить, что они преследовали Кольцова? Тогда этот вопрос «кто и зачем?» становился еще более острым. И еще: откуда они, эти люди, узнали, что беглец находился именно там?
Петренко о местонахождении Кольцова сообщил полковник Марголин. И конечно, логичней всего было бы спросить, откуда он узнал об этом, у него самого. Но местный телефон Марголина не отвечал. А может быть, слава богу. Петренко положил трубку, в которой раздавались безнадежно длинные гудки, не без облегчения. Он представил себе, какой поток – нет, шквал ледяного высокомерия прольется на него, когда он жалобно спросит у Козла Винторогого: как вы, мол, установили, где находится объект? И каким тоном Марголин спросит в ответ: «А почему вы интересуетесь? Что, Петренко, опять его упустили?»
Легче всего было бы разузнать обо всем у Савицкого. Милый дядя Володя, конечно, не только рассказал бы все, что знал, но и дал бы совет, как действовать дальше. Однако рабочий телефон полковника тоже молчал. На службе его не было – можно понять: воскресенье. Петренко набрал его сотовый. Может, он на даче? «Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте перезвонить позднее». Петренко уже передал Савицкому на пейджер просьбу срочно с ним связаться, однако прошло сорок минут, а от полковника все еще ни слуху ни духу. Капитан снова набрал номер пейджингового оператора и повторил свою просьбу. Подождал семь минут – звонка опять не последовало. Тогда Петренко вздохнул и набрал домашний телефон Савицкого. Как друг семьи полковника и его протеже он имел на это полное право. Трубку взяла жена.
– Здравствуйте, Инга Петровна.
– А-а, Сереженька, – радушно поприветствовала его она. – Какими судьбами? Что не заходишь?
– Да вот, работы много, – промямлил Петренко.
– Работа не волк, в лес не убежит, – парировала тетя Инга. – Давай закругляйся и приезжай к нам. У меня сегодня расстегаи с визигой.
– Звучит заманчиво.
– Вот и приезжай! Чем ты там в своей общаге питаешься? Супчиком пакетным?
Про пакетный суп, между прочим, была чистая правда.
– Да мне бы с Владимиром Евгеньевичем потолковать надо, – ушел от ответа капитан.
– Нет его. И не знаю, когда будет. Звонил пару часов назад – сказал, чтоб к ужину не ждали. Дела службы, говорит. Ну, как вы все обычно в таких случаях оправдываетесь. – Инга Петровна засмеялась.
– Это чистая правда – дел полно, – проговорил Петренко.
– Ой, врунишка, – совсем развеселилась Инга Петровна. – То-то у вас с Владимиром Евгеньевичем дела в разных местах. Хоть бы сговорились, как женам-то врать!.. Ладно-ладно, шучу… Я вам верю… Давайте там, мужички, не перетрудитесь…
Капитан положил трубку. Вздохнул.
Судя по всему, ему предстояло выпутываться из ситуации самостоятельно, то есть искать Кольцова.
«Дачка», о которой Бельская сговорилась по телефону с Олей, оказалась двухэтажным особняком белого кирпича, стоявшим посреди огромного участка за трехметровым кирпичным забором.
Ворота угодливо отворил мужчина интеллигентного вида, кажется, даже в пенсне. Одет он был, однако, в овчинную безрукавку и резиновые сапоги. Алла слегка приоткрыла окно джипа и снисходительно бросила:
– Мы будем здесь жить.
– Да-да, – забормотал дядечка, кивая, – Ольга Евгеньевна звонила. Проезжайте, пожалуйста, Алла Валерьевна, вам показать, где гараж?
– Я помню, – сухо ответствовала Алла и закрыла окно.
– Кто это? – полюбопытствовал Кольцов.
– Олькин сторож. Профессор химии. А она ему платит, как академику.
Сторож с зарплатой академика остался стоять у ворот.
Кольцов оглянулся посмотреть на профессора и без труда разглядел в глазах сторожа плохо скрываемое презрение – Кольцову стало как-то неуютно.
Джип с вызывающим писком притормозил у крыльца.
– Выгружайся! – приказала Алла.
Ее резкий голос и безапелляционный тон напомнили Ивану о жене: Марина тоже обожала командовать. И этот профессор-химик в роли сторожа Марине бы очень понравился. И двухэтажный особняк, скрытый за вызывающе высоким кирпичным забором…
Алла провела Ивана в комнату, площадью никак не менее метров тридцати, с дубовым паркетом и стенами, обшитыми деревянными панелями, двумя огромными окнами, задрапированными гобеленами. Кольцов с некоторой робостью вступил в свое новое жилище и поинтересовался:
– Здесь живут ваши друзья?
Алла снисходительно пояснила:
– Живут они в Москве, на Кутузовском. А сюда иногда приезжают на выходные.
В ее тоне словно читалось: «Слушайся меня, и ты будешь жить не хуже».
Алла открыла громадный зеркальный шкаф, подозвала Ивана жестом:
– Иди сюда, покопайся. Тебе надо переодеться.
Кольцов подошел к шкафу. На плотных рядах плечиков в несколько слоев висели рубашки, брюки, женские кофточки и мужские свитера… Запах духов смешивался с нафталиновым духом. Алла стояла рядом и не сводила с Кольцова глаз. Он выбрал рубашку в крупную голубую клетку и синие джинсы.
– Носки – в боковом ящике, – махнула рукой Бельская.
Иван бросил одежду на огромную кровать и выразительно посмотрел на Аллу, но та, казалось, не собиралась выходить из комнаты. Он буркнул:
– Мне надо переодеться.
Она многозначительно повела носом и сообщила:
– Душ – вон за той дверью. Загляни и туда. Только поторопись.
И вышла из комнаты, на ходу повиливая бедрами и постукивая каблуками.
Оказавшись наконец в одиночестве, Иван устало откинулся на безразмерную кровать. Ему показалось, что, когда Бельская вышла, в комнате стало как-то спокойнее. А пока она стояла рядом с ним, воздух был пропитан тревогой.
И эта женщина предлагает ему – как она сказала – венчурное предприятие?.. Он будет акционером пополам с ней… Но пока Алла что-то не похожа на партнера. Она держит себя с ним как начальница. Как хозяйка – хозяйка положения его, Ивана, его судьбы и жизни. Она предлагает ему Монте-Карло, Лондон, Атлантик-Сити и кучу зеленых долларов… Предлагает свою поддержку и абсолютно легальные деньги. Ведь никому же не запрещено выигрывать. Только отчего-то его совсем не прельщает эта радужная картина.
