Приют пилигрима - Вентворт Патриция (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗

Джуди Эллиот услышала тяжелые шаги и на мгновение замерла на ступеньках, ведущих в ванную комнату. Тут и там до нее долетали обрывки разговоров, и волосы невольно подымались дыбом. Что-то случилось — что-то еще. Джуди поняла это из услышанных обрывков, но не поняла, что именно произошло. В результате ее охватили ужас и мрачные предчувствия — даже более сильные, чем если бы она знала всю правду. Когда опасность известна, ты можешь справиться с нею, призвав на помощь свой разум. Но неизвестное словно отбрасывает тебя назад, в мир первобытных предков, трепетавших от ужаса при виде явлений, которые они могли объяснить.

Шаги оборвались. Джуди спустилась на несколько ступенек и внизу увидела миссис Робине с лицом, белым как лист бумаги. До этого дня они почти не разговаривали, разве что изредка желали друг другу доброго утра. Робинсы были против ее приезда и давали это понять. Но теперь, увидев миссис Робине, вцепившуюся в перила и глядящую на Джуди, будто она привидение, девушка бросилась к ней.

— Что с вами? Что-нибудь случилось?

Рука миссис Робине вцепилась в ее руку. Даже сквозь ткань комбинезона Джуди ощущала холод ее пальцев.

— Миссис Робине, что с вами? Вы больны!

В ответ голова ее слабо качнулась, что значило «нет». Ледяные пальцы продолжали сжимать руку Джуди. Белые губы шевельнулись:

— Они нашли мистера Генри… Джуди показалось, будто кусочек льда скользнул по ее спине. И дня ее пребывания в «Приюте пилигрима» не обошлось без рассказов Глории о том, как Генри Клейтон вышел из дома накануне собственной свадьбы и исчез навсегда. Но это случилось три года назад. Язык у Джуди буквально прилип к небу. Когда же ей наконец удалось выдавить из себя несколько слов, собственный голос показался ей совсем чужим:

— Он куда-то уехал…

Миссис Робине снова покачала головой и еле слышно прошептала:

— Он все время был в подвале. Мертвый и похороненный в старой трубе. И Альфред говорит, это ему плата за дела его. Но мне все равно, что он сделал. Я не хотела, чтобы его похоронили вот так. Я бы никому такого не пожелала, чего бы они в своей жизни ни сделали. Но Альфред говорит, это ему плата за дела его.

С каждым словом Джуди ощущала все больший шок. Ужас передавался ей через взгляд этой женщины, через этот леденящий шепот. Ее деревенский акцент, выбранные ею слова, то, как она складывала их во фразы — все это как будто возвращало Джуди к чему-то примитивному, первобытному, ужасному. Она не знала, что на все это ответить.

Миссис Робине, содрогаясь, отпустила ее руку и двинулась вверх по лестнице. Джуди слышала медленный стук ее подошв о ступени, тяжелый удар двери на чердачном этаже. Ее собственные колени дрожали, когда она вышла по коридору к своей спальне. Ей хотелось спрятаться там и попытаться взять себя в руки. Людей каждый день убивают — мы каждый день читаем об убийствах в газетах. Почему она цепенеет и чувствует тошноту? Почему ноги у нее стали, как у тех кукол — с конечностями, привязанными к туловищу веревочками, — которые начинают хромать, когда веревочка обрывается? Очень неразумно впадать в такое состояние только потому, что Генри Клейтона убили три года назад.

В тот момент, когда Джуди стояла на пороге своей спальни, что-то зазвенело у нее в ушах, будто струна оборвалась на скрипке, и кто-то невидимый таким же тонким, пронзительным голоском произнес: «Генри Клейтон — три года назад, а Роджер Пилигрим — вчера. Убийца все еще в доме. Так кто же будет завтра?»

Края красной ковровой дорожки расплылись, пол накренился. Джуди вскинула руку и ухватилась за притолоку, чтобы не соскользнуть по этому наклонному полу прямо в ванную комнату Джерома Пилигрима. Только она успела подумать об этом и о том, как удивится Лона Дэй, дверь в спальню Джерома отворилась и сам он показался на пороге, маня ее пальцем.

Джуди вспомнила, что она — горничная, и пол тут же стал ровным. Джером приложил палец к губам, поэтому, не говоря ни слова, девушка довольно опасливо прошла по красной дорожке и приблизилась к нему. Джером взял ее за Руку, втолкнул в комнату и закрыл дверь.

— Что происходит?

Что тут было делать бедной горничной? Даже если бы она заранее знала, что ей придется лгать больному человеку с расшатанными нервами, что это часть ее работы, она бы скорее послала всех к черту, чем стала бы эту часть выполнять. Она никогда не умела и вряд ли когда-нибудь научится лгать. И сейчас что-то внутри нее поднялось и разразилось гневными вопросами. С какой стати она должна лгать? И какой, в любом случае, будет от этого прок? Джером должен все знать.

Он держал в руке палку, но не опирался на нее. Губы его раздвинулись в слабой улыбке. Он сказал ободряюще:

— Перестаньте выдумывать убедительную ложь и скажите мне всю правду — это больше в вашем стиле. Лона потом даст мне сколько угодно успокоительного пойла. Так что давайте высказывайте, пока она не пришла и не устроила скандал. Что тут делает целая свора полицейских?

— Откуда вы знаете, что они тут?

— Я выглянул из окна тети Коламбы и увидел, как они входят в дом. Чего им надо?

Джуди сдалась.

— Они обыскивали дом.

— Только не эту часть. — Джером прохромал к креслу и уселся на подлокотник. — Марч предъявил ордер или тетя Коламба дала позволение?

— По-моему, мисс Коламба ему разрешила.

— Так где же они проводили обыск?

— В подвалах, — ответила Джуди и снова ощутила прилив тошноты. Дойдя до второго кресла, она опустилась на краешек.

Взглянув на ее побелевшее лицо, Джером спросил:

— Нашли что-нибудь?

Джуди молча кивнула в ответ. Она боялась, что если заговорит, то просто разрыдается. Джером стиснул в руке палку.

— Полагаю, они нашли Генри.

Девушка снова кивнула.

Довольно долго, как ей показалось, Джером молчал. Потом поднялся и принялся снимать халат.

Джуди тоже встала.

— Что вы собираетесь делать?

Он был полностью одет, за исключением пиджака. Потянувшись за ним, Джером ответил:

— Хочу пойти вниз и увидеться с Марчем и не хочу никаких скандалов с Лоной по этому поводу. Дайте руку… Спасибо, девочка. Вы найдете пальто, шляпу и шарф в гардеробе. Отнесите их в холл и проследите, чтобы никто их не тронул, пока я буду говорить с Марчем. Мне, возможно, придется выйти на улицу.