Тайна Лоринг-Чейза - Фарнол Джеффери (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
– С размалеванной физиономией и в парике.
– Я ни за что не догадался бы, миледи, если бы вы мне не сказали.
– Весьма любезно с вашей стороны. А знаете, ложь бывает временами довольно приятной… Но расскажите мне побольше о себе. Для чего вас занесло в такую даль? Отчего не сиделось в Вирджинии? – продолжала расспрашивать герцогиня.
– Я ищу работу, сударыня, – ответил Дэвид.
– Но, видно, безуспешно, – констатировала она.
– Пока, к сожалению, это так.
– Вы остановились в деревне?
– Нет, мэм, во «Вздыбившемся коне», где имел честь познакомиться с вами.
– Не съезжайте оттуда несколько ближайших дней. Быть может, я подыщу для вас что-нибудь подходящее.
– Вы так добры, сударыня…
– А пока расстанемся, надеюсь, ненадолго. Дальше я пойду сама.
Они остановились перед высокими железными воротами, за которыми начиналась широкая ухоженная аллея, а дальше, на возвышении, стоял дом Лорингов.
– Экое мрачное сооружение, – сказала герцогиня, кивнув в ту сторону. – А когда-то выглядело совершенно по-другому… Много лет назад… Там есть интересные картины, целая галерея. Возможно, я вам как-нибудь их покажу. Доброй ночи, мистер Холм. Надеюсь, в следующий раз, когда вам придет охота помериться с кем-нибудь силой на кулачках, я окажусь поблизости. Непременно приду поболеть.
Глава XXIX,
в которой Бен Баукер описывает убийство
Вечер сменился теплой, тихой ночью. Землю залил яркий свет луны, и с ним вместе снизошел полный, всеобъемлющий покой. Охваченный благоговейным трепетом, Дэвид на минуту остановился, наслаждаясь безмятежной вселенской тишиной, и снова побрел куда глаза глядят. Вокруг лежала незнакомая ему, такая непохожая на огромную и в чем-то еще первобытную страну за океаном сельская Англия. Вместо высоких гор, бескрайних прерий и могучих рек здесь раскинулись пологие холмы и сочные луга, а в камышовых зарослях и меж склоненными ивами сонно петляли прозрачные ручьи. Любуясь ночным пейзажем, Дэвид вспомнил слова отца, который часто глуховатым от волнения голосом рассказывал ему об этих местах: «Земля эта, Дэйви, тянется до Ферла – луга и речки, леса и перелески – и дальше, до самых Даунз. Старая добрая страна зеленых холмов и багряных закатов. Когда-нибудь, даст Бог, мы вернемся туда вместе, малыш». Отец рано овдовел, и все, что у него осталось, – это воспоминания о безвозвратно ушедших счастливых годах и покинутой родине.
У Дэвида защемило в груди: вот она, земля его предков. Он облокотился о невысокую калитку и погрузился мыслями в прошлое. Увидел покойного отца – одинокого изгнанника, который учил его любить и почитать так давно скончавшуюся мать, привил любовь к Англии, которой Дэвид никогда не видел.
Где-то здесь отец играл ребенком, быть может, бегал в тот самый лес, что темнеет впереди, таинственный и безмолвный…
Дэвид очнулся и вздрогнул: от леса отделилась какая-то тень. Она медленно, словно крадучись, приближалась и постепенно преобразилась в мужскую фигуру. Человек ковылял по дороге, утомленно опираясь на посох. Внезапно заметив Дэвида, он застыл – видно, пытался разглядеть ночного прохожего. Сердце Дэвида забилось чаще – он узнал бывшего каторжника Бена Баукера.
Он в одну секунду оседлал калитку и перемахнул на ту сторону. Баукер не двинулся с места.
– Ну?.. А, это ты, приятель! – узнал он Дэвида, когда тот приблизился. – Господи, помилуй, я уж подумал, они меня все-таки выследили!
– Кто? – тихо спросил Дэвид. – Кто вас должен выследить и за что?
– Ищейки с Боу-стрит, конечно. За дело, которое я так и не закончил.
– Убийство?
– Ага! Меня уже раз чуть не схватили. Я, понимаешь, ослаб сейчас, совсем больной. Том Яксли, будь он проклят, здорово меня отделал. Я, правда, тоже не остался в долгу, и теперь ищейки с Боу-стрит сидят у меня на хвосте, хотят повесить за то, чего я не делал.
– То есть за убийство?
– Угу. А я невиновен, как грудной младенец.
– Ты потерял свою шляпу.
– Знаю, чтоб ей пусто было! Тут впору не то что шляпу – голову потерять, когда такое слышишь! А рассказать им – не поверят.
– Расскажи мне.
– Пожалуй, так я и сделаю, приятель, только давай присядем, а то меня ноги совсем не держат.
– Ну, начинай, – тем же приглушенным голосом сказал Дэвид. – Рассказывай все, что ты знаешь о смерти сэра Невила Лоринга.
– Поделом ему! – сказал Баукер с яростью. – Жаль, что я не успел… за этим я туда и шел – да, да, не отрицаю, – но не удалось… Кто-то опередил меня, дружище.
– Давай все как было.
– Ладно. Дело было так: я доплелся до дома около двенадцати часов…
– В двенадцать? Ты уверен?
– Ага. Том Яксли ранил меня сильнее, чем мне показалось сначала, и приходилось то и дело останавливаться, чтобы передохнуть. Но я так или иначе намеревался сделать то, что задумал, и расквитаться с сэром Невилом сполна. Так вот, дотащился я до опушки – это отняло прилично времени – и перелез через ограду. Наконец добрался до дома. Он стоял совсем темный, кроме одного окна, что выходит на террасу. Занавески были задернуты неплотно, я посмотрел в щелку и увидел его!
– Живого?
– Самого что ни на есть. Он скалил зубы. Знакомая улыбочка – в прошлые годы она будила во мне дьявола. Я решил, что он не один, и тихонько отошел.
– А того, кто был с ним, ты видел?
– Нет, нет, я не стал ждать, приятель, а прокрался вокруг дома к другому окну, которое помнил, как открывать. Я ведь знаю этот дом вдоль и поперек. Ну, открыть окно – минутное дело. Забрался я внутрь и вытащил приготовленный нож…
– Что за нож?
– Вот этот. – И Бен Баукер показал короткий прочный нож с широким лезвием, которым пользуются мясники при разделке туш.
– А ты не находил еще один нож? В лесу.
– Нет. А какой он из себя?
– Неважно, продолжай!
– Ну, пошел я в глубь комнаты, к двери. Никаких колебаний, голова холодная. Снял шляпу, чтобы заткнуть ему рот, если он случайно закричит… Только я хотел выйти в коридор, как услышал смех. О, я хорошо знал этот смех, приятель, тихий такой, вроде бы добродушный, а на самом деле издевательский смех. Стиснул я нож покрепче, и вдруг этот смех резко оборвался, а вместо него – мокрый натужный кашель, а потом хрип. Не хотел бы я услышать его снова! Я прямо окаменел, душа в пятки ушла – это у меня-то, который пришел, чтобы прикончить своего врага! Я испугался, как мальчишка, стоял в ледяном поту и дрожал – потому что понял, что значит этот хрип!
– Так… А дальше?
– Я уронил шляпу.
– Ты слышал или видел что-нибудь еще?
– А как же, слышал скрип ступенек и словно женское платье прошуршало по стене…
– А может, мужской сюртук?
– Может, и сюртук, приятель, тут я не уверен, хотя мне тогда показалось, что это скорее похоже на женское платье.
– И это… все?
– Нет. Я подождал, пока все затихнет, и подкрался к той комнате… Дверь была открыта, и я увидел…
– Разве свечи горели?
– Ага, приятель, горели… А Лоринг сидел весь в крови, мертвый… Он пялился в потолок – и все еще скалился! Я-то сразу понял, что жизни в нем, как в бревне, но на всякий случай подошел чуток поближе… и тут услыхал шаги. Очень осторожные шаги. Кто-то спускался по лестнице…
– Походка – мужская?
– Вроде бы мужская. Ну, я поджал хвост и драпанул через окно. А про шляпу, ясное дело, начисто забыл. Черт бы ее побрал! Можешь мне верить, приятель, это святая правда!
Дэвид посидел, глядя на свою правую руку, то сжимая ее в кулак, то разжимая, наконец Баукер решился отвлечь его от этого занятия.
– Ты веришь мне, приятель? – с надеждой спросил он. – Я рассказал тебе всю правду, как на духу.
Дэвид сумрачно глянул в изможденное лицо бывшего каторжника, отвернулся и сказал, как будто простонал:
– Помоги мне Боже… Верю.
– Что с тобой, парень? Ты не болен?
– Нет.
– А я вот совсем раскис, нога почти не ходит. А эти… охотятся за мной, словно за диким зверем. Все из-за шляпы. Ловят за дело, которого я не делал, во всяком случае, не успел. Что за напасть, не повторилось бы как тогда!.. У тебя, разумеется, с собой ничего съестного, приятель? Я, понимаешь, целый день отлеживался в лесу, а человек должен есть. Может, завалялась какая-нибудь корка?
