Три черепахи - Шмелев Олег (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Шальнев вышел раньше, чем он рассчитывал. Чистый подумал: «Перехватил в буфете», — и пошел следом за Шальневым, направлявшимся к асфальтовой ленте проспекта. На ходу он достал из кармана перчатку и надел ее на руку. Можно было бы ударить тут же, но сквер перед рестораном — слишком открытое место и прохожие все-таки есть.
Опасаясь, что Шальнев захочет взять такси или «левого», Чистый нагнал его на тротуаре и сказал в спину: — Минутку, Игорь Андреевич.
Тот, как кукла, дернул головой от неожиданности, обернулся и спросил: — Кто это?
— Не узнаете? Шальнев вгляделся.
— А-а, Митя. Чем могу служить? — Он уже не удивлялся, как будто все так и должно быть. Чистого покорежило от такого идиотизма.
— Вот что, Игорь Андреевич, ваш друг Брысь раздумал насчет денег.
— Не понимаю. — Шальнев обнял чемоданчик обеими руками, прижал к себе.
— Он поручил мне взять деньги обратно.
— Я вам не верю, что за чепуха!
— Вы потише, вон люди ходят, — сказал Чистый сквозь зубы. — Не верите — не надо. Он сам вас ждет, вон там. — Чистый показал на бульвар Карбышева.
Шальнев растерялся. Чистый взял его левой рукой, без перчатки, под локоть.
— Идем.
Он перевел Шальнева через проспект, они прошли по бульвару — прямо по траве — метров сто, потом немного по дорожке. На ходу Чистый огляделся. Вокруг не было ни души.
В темной полосе, куда не достигал свет редких уличных светильников, Чистый ударил Шальнева по затылку, вложив в этот удар всю накопившуюся за день злобу. Оттащив его под куст и опустив спиной на землю, он нанес такой же страшный удар по лицу. Потом открыл чемоданчик, нащупал под тряпками три толстые пачки. Сунул их себе в карманы. Затем обшарил карманы Шальнева и забрал все, кроме носового платка, а во внутренний карман пиджака положил Шальневу паспорт Брыся.
Сняв и спрятав перчатку за пазуху, под рубаху, Чистый вышел на проспект. Он был спокоен, он был уверен, что Шальневу не жить. Скоро подошел троллейбус, Чистый доехал до метро «Беговая», спустился, сделал пересадку на Красной Пресне, вышел у Белорусского, а там, постояв в очереди, сел в такси и отправился в Бескудниково, к Тоше Тарасовой, где его ждала Зинаида…
Глава 12. СОН ШАЛЬНЕВА
Его сознание медленно выплывало из тьмы, как выплывает человек с большой глубины сквозь толщу мутной воды на поверхность. Он еще не прорвал ту колеблющуюся и всегда одинаково тонкую пленку, которая разделяет воду и воздух. Но он уже начал видеть сны. Врач знал это: глаза Шальнева, вернее, его глазные яблоки, прикрытые фиолетовыми веками, стали как бы крутиться и днем и вечером.
Шальнева вынули из гамака и положили на постель. Его стали кормить куриным бульоном с ложечки, и при этом сестра, женщина лет тридцати, с мощными ласковыми руками, поддерживала его под затылок, а ему, только выползавшему из беспамятства, казалось иногда, что его поднимают в гору, где воздух пахнет цветами.
Потом включилось зрение. Однажды утром свет солнца прорвался через его закрытые веки, как через плотную штору, и в голове у него вспыхнула звезда, и лучи ее острыми стрелами пронзили его глаза. И он проснулся, и впервые после того страшного вечера на бульваре Карбышева ему посветила надежда — вот он жив еще и, может быть, будет жить, хоть немного.
Он позвал тихо: — Кто-нибудь…
Сестра как раз стояла рядом, за головой у него. Она сказала: — Значит, в порядке.
И дала выпить из рюмки какую-то жидкость. Он совсем поднялся на поверхность из своей темной глубины и спросил: — Где я?
Сестра погладила его по щеке и сказала: — Вы были очень далеко, но сейчас вы в больнице.
— А деньги? — спросил он.
Сестра не поняла, потому что ничего не знала ни о деньгах, ни о том, что произошло на бульваре Карбышева.
— Какие деньги? — недоуменно спросила она. И тут включилось в жизнь все его сознание, и он понял, что сестра ничего не знает, и спросил: — Я сюда не сам пришел?
— Вас привезли, — сказала она. Шальнев приподнялся на локте, посмотрел на нее с улыбкой и сказал: — А вы можете познакомить меня с человеком, который меня сюда привез?
— Я его не знаю, — сказал сестра. — Майор Басков из милиции все время интересуется вами.
— Так позовите этого майора.
— Сейчас позвоню.
Сестра вышла из палаты, а Шальнев уснул. И увидел он сон, сон о своем первом бое. У этого сна не было никакой логической связи с тем, что произошло на бульваре Карбышева, но Шальнев смотрел его, и сердце у него билось часто и сильно. Вот что он видел.
… Минуло всего каких-нибудь пять часов с тех пор, как их — сто человек пополнения — разбили на группы и торопливо развели по наступавшим ротам.
А Игорю Шальневу казалось, что прошло уже много времени: вместе с другими он успел пробежать через несколько деревень, несчетное число раз он падал и вставал, автоматически повинуясь хриплому голосу, принадлежавшему, вероятно, командиру взвода или роты. Шальнев так громко кричал «ура», что совсем потерял голос и уже не слышал себя. Но он ни разу еще не выстрелил, потому что не видел, в кого стрелять, не видел стрелявшего врага, хотя несколько раз безотчетно отмечал краем глаза, как в наступавшей цепи падал то один, то другой и оставались лежать на белом снегу.
И вот бой остановился. Цепь лежала в редком кустарнике. Позади, метрах в ста, ритмично, через одинаковые промежутки, ухали взрывы: это бросал мины «скрипач» — шестиствольный немецкий миномет. Впереди было чистое ровное снежное поле, упиравшееся в продолговатый коричневый холм.
А когда цепь вышла из кустарника и продвинулась вперед на десяток шагов, на холме судорожно засверкали огоньки. Цепь сразу залегла: били крупнокалиберные пулеметы. Когда бежали, Игорь Шальнев видел, как у его соседа, высокого парня с бледным лицом, за спиной словно выросли крылья — это клочьями взметнулась растерзанная шинель: пуля была разрывная.
Цепь лежала. Огоньки на холме погасли. Игорь Шальнев руками, по-собачьи, разгреб заледеневшую корку впереди себя, ткнулся лицом вниз, машинально следил, как от его дыхания рыхлеет, превращаясь в кристаллики, снег. Он чувствовал усталость, хотелось спать. И пришла вдруг мысль: вот сейчас, очень скоро, все двинутся вперед, а он останется. Может, его ранило, может, убило?
Но тут кто-то подполз к нему справа. Игорь Шальнев повернул голову. Рядом в таком же положении прилег какой-то солдат. Лицо у него было немолодое, хитроватое лицо.
— Вот попали, — тихо, как будто опасаясь, что его услышат другие, сказал солдат.
Игорь Шальнев неожиданно для себя вздохнул, коротко, словно всхлипнул, и отвернулся.
— Неважное наше дело, а? — переходя на шепот, сказал солдат.
Игорь Шальнев молчал. «Скрипач» перенес огонь, и взрывы мин сзади заметно приблизились. Игорю Шальневу сделалось не по себе от голоса солдата, но он все молчал.
— Хорошо, кто не боится, — сказал солдат.
Раздражение медленно накипало в душе у Шальне-ва. Он повернулся к солдату и посмотрел на него презрительно. Тот спрятал свое хитроватое лицо в снег и дернул плечами.
Шальнев зло прошептал: — И без тебя тошно.
— Страшно. И сам, поди, боишься, — не поднимая головы, заметил солдат.
Шальнев толкнул солдата в плечо.
— Слушай, давай вместе держаться…
Сказав так, Шальнев почувствовал себя сильнее и как-то взрослее этого пожилого солдата. Так было однажды в детстве, когда он и еще два его дружка-приятеля заблудились в лесу и проплутали до ночи. Шальнев очень боялся, но только до тех пор, пока не боялись или делали вид, что не боялись, его приятели. Но когда выяснилось, что им тоже страшно, собственный страх у него исчез. И они выбрались тогда из лесу, наверное, только потому, что Игорь Шальнев вдруг почувствовал себя взрослым среди этих дрожавших в темноте парнишек…
Хриплый голос крикнул: — Вперед!
Шальнев посмотрел на соседа — тот лежал, по-прежнему уткнувшись лицом в снег.
И справа и слева солдаты короткими перебежками продвигались к холму. Холм пока молчал…
