Ставка на проигрыш (с иллюстрациями) - Черненок Михаил Яковлевич (книги онлайн полные версии txt) 📗
— Угрозыску желательно знать, как ваше здоровье, — принял шутливый тон Бирюков.
— С похмелья каждый раз головной болью маюсь.
— Пить меньше надо.
— За свои пью. Кому какое дело?
— Есть дело, и довольно серьезное. — Бирюков, сев на борт «Прогресса», посмотрел Овчинникову в глаза: — Анатолий Николаевич, где вы провели ночь после ресторана «Орбита», а также следующий день, двадцать первого августа?
Шутливо-насмешливое лицо Овчинникова встревожилось. Он молча уселся напротив Антона. Перегнувшись через борт, достал из багажника возле штурвала пачку «Беломора» и коробок спичек с алым язычком пламени на черной этикетке. Закурив, будто принялся рассуждать вслух:
— Двадцать первого рано утром я на своем корвете отчалил от берегов Новосибирска и взял курс на Раздумье. Так?.. Так. Где ночевал?.. Дома, наверное, где больше…
— Дома вы давно не ночуете, — приглядываясь к спичечному коробку в руках Овчинникова, сказал Антон.
— Шеф, расстреляй — не помню. В «Орбите» так накушался, что… на палубу вышел, а палубы нет.
— Где вы эти спички покупали?
Овчинников уставился на коробок так, словно увидел его впервые, но ответил спокойно:
— В Новосибирске.
— Где конкретно?
— Конкретно, шеф, я запоминаю, только где «Экстру» продают. Собственно, что случилось?
— Точно такие спички кто-то оставил у Деменского на кухонном столе.
— У Юрика?.. Мог я оставить, — большие глаза Овчинникова вдруг тревожно забегали, как будто он запоздало сообразил, что сболтнул лишнее. Стараясь его успокоить, Антон сменил тему:
— Вы раньше спортом занимались?
— Был грех. До тридцати пяти годков футбол гонял, пока не выдохся. Пришлось подаваться в домоуправление.
— У вас же диплом штурмана-судомеханика есть.
— В гробу такая специальность нужна. Все лето — вода, вода, кругом вода. — Овчинников сплюнул за борт. — Со спортом, конечно, дурака свалял. Тренером в детскую команду брали…
— Что помешало?
— Да так все… — Овчинников вдруг показал на багажник. — Там у меня бутылка лимонада от рыбалки осталась, «Экстра» называется. Для поднятия тонуса по стаканчику пропустим?..
Антон, прищурясь, посмотрел на солнце:
— Жарковато для «Экстры».
— Зря, шеф, в какой-то гадости меня подозреваешь, — с разочарованием проговорил Овчинников. — С двадцатого на двадцать первое августа я в вытрезвителе ночевал. После «Орбиты» на дружинников нарвался. Откуда угрозыску стало известно, что я в «Орбите» гулял? Следили за мной, что ли?
— Зарванцев рассказал.
— Алик?.. Чего я ему плохого сделал?
— Как вы встретились с Холодовой? — вместо ответа опять спросил Антон.
— Как люди, шеф. — Овчинников отвел глаза в сторону. — Юрик Деменский перед отъездом попросил душ и краны в ванной отладить. Ну я взял у соседки ключ от его квартиры, сделал что надо, а назад ключ позабыл отдать. Двадцатого августа отпускные получил — обмыть такое дело надо. Договорились с Зарванцевым состыковаться в шесть вечера в «Орбите». Только положил телефонную трубку — нате вам: заходит симпатичная дамочка и спрашивает товарища Овчинникова. У меня от удивления — глаза на лоб. «Я товарищ Овчинников, — говорю. — Что, золотце, собственно, случилось?» Улыбается, протягивает руку: «Ничего не случилось. Я Саня Холодова, жена Юры Деменского. Ключ от его квартиры у вас?» Разговорились. Проводил я ее до Юриной квартиры. Паспорт она мне свой показала с челябинской пропиской — все в норме. Сказала, Юра звонил ей из Свердловска, просил приехать и предупредил, что если, мол, его не будет в Новосибирске, то ключ — у соседки Ксении Макаровны. Проще говоря, шеф, все конкретно, как на самом деле. Вижу, общительная бабеночка. Предложил за компанию отпускные обмыть. Отказывается, ни в какую! Чуть не полдня уламывал поужинать в ресторане. Кое-как согласилась. Мы с Аликом, конечно, хорошо там поддали, а Саня — ни-ни…
— Плохое настроение у нее было? — спросил Антон.
— Не сказал бы… Наверное, осторожничала — знакомство-то наше было, как говорится, шапочное.
— И Холодова весь вечер с вами просидела?
— Думаешь, скучно было? Со мной, шеф, женщины не скучают.
— Что после ресторана было?
— После ресторана факир был пьян, и фокус не удался. С Саней я по-джентльменски распрощался у подъезда Юриного дома. Только на Вокзальную магистраль вышел, дружинники, чтоб им не опохмелиться, подвернулись…
— Где предыдущие две ночи провели?
Щелчком отбросив в реку окурок, Овчинников с прищуром посмотрел Антону в глаза:
— Есть у меня подружка — пальчики оближешь! Юрик Деменский даже прозвал ее Афродитой. Богиня красоты. Овчинников захохотал, но быстро посерьезнел. — Чую, шеф, не устраивает тебя мой юмор. Буду конкретным. С вытрезвителем я расплатился по тарифу, в Раздумье катался отдыхать. Ничего там не натворил и поджигать Обское море теми спичками, что остались у Деменского, не собирался. Что уголовному розыску от меня надо?
— С Холодовой случилась неприятность.
— Какая?
— Серьезная.
Левая щека Овчинникова нервно дернулась:
— Ну а я при чем?
— Обстоятельства складываются так, что вы последний из тех, кто видел Холодову до происшествия.
— Шеф, двадцать первого я не был в Новосибирске! Говорю, утром отчалил в Раздумье.
— Кто может это подтвердить?
На какую-то секунду Овчинников замялся:
— Подружка подтвердит, которая на Афродиту похожа.
— Кто она и где работает?
— Фрося Звонкова, работает в продуктовом магазине у остановки «Сухой Лог».
«Вот откуда балабановские спички!» — подумал Антон и, глядя Овчинникову в глаза, спросил:
— Вы в квартире Деменского выпивали?
— Так это до Холодовой, был грех. Не отрицаю, принимал «Экстру» со знакомыми девушками.
— А кто коньяк с Холодовой на кухне пил?
— Какой коньяк? — удивился Овчинников.
— Армянский, пять звездочек.
— Да я что, дурак, такие деньги на ветер выбрасывать? Это ж три «Экстры»! Нет, шеф, это не моя система.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что в ресторане Холодова была с черной лакированной сумкой, где лежали паспорт и «куча» денег. Саня даже хотела расплатиться за всю компанию, но Овчинников «по джентльменским соображениям» заплатил сам.
«При осмотре квартиры Деменского этой сумки не обнаружено», — отметил про себя Бирюков и поинтересовался у Овчинникова, куда сумка могла деться. Тот ничего вразумительного не сказал. На вопрос о Степнадзе ответил, что знает Реваза Давидовича давно, еще когда учился в школе, но особых отношений со стариком не поддерживает.
Разговаривая, Овчинников то и дело мучительно морщил лоб, словно вспоминал что-то очень важное. Вдруг, хлопнув себя по голой коленке, он воскликнул:
— Шеф! Я оставил у Юрика спички.
— Когда? — стараясь не пропустить фальшь, спросил Антон.
— Перед тем как с Саней идти в «Орбиту». Помню, в ресторане прикурить нечем было, пришлось стрелять.
«Один — ноль не в мою пользу», — мысленно сказал Антон и опять спросил:
— Холодова не упоминала о Степнадзе?
— Нет, кажется… Вот телеграмма Деменскому от Реваза приходила. За два дня до появления Холодовой. Я как раз кранами занимался, когда ее принесли. Помню, на стол в комнате положил.
— На тот, где гладиолусы стояли?
— Какие гладиолусы?.. Не было у Юрика в квартире гладиолусов. — Овчинников оттопырил нижнюю губу, нахмурился. — Слушай, шеф… Гладиолусы обожает Реваз. Не он ли был двадцать первого с Холодовой, а?.. Степнадзе — шустрый старикан по женской части…
— Зачем Холодова прилетела в Новосибирск, не знаете?
Овчинников посмотрел на Бирюкова как на несмышленого ребенка:
— Ясное дело, зачем жены к мужьям прилетают.
— Деменский с Холодовой ведь разведен.
— Саня говорила, что снова свестись надумали.
— Вы с Деменским давно знакомы?
— Как Юрик поселился в квартире нашего домоуправления. Башковитый мужик! Изобретатель! Не пойму, зачем ему понадобилась затея со вторым институтом?..
