Терапия для одиноких сердец или Охота на мужа-3 - Шилова Юлия Витальевна (читать книги без TXT) 📗
– Я здесь дачу снимаю. Мне ее мой друг сдал.
– А, что ж здесь за радость дачу снимать?! Тут отродясь дачников не было.
– Но ведь вы тоже комнату у бабки Матрены сняли.
– Мы сюда по делу приехали. У нас в эти места сначала друг поехал и пропал. Должен был позвонить и дать о себе знать, но не дал. Мы его искать стали и нашли его убитым в этой могиле, про которую дед сказал, будто он ее себе вырыл.
У меня перехватило дыхание. Должно быть, в этот момент я позеленела. Сомнений не было. Речь шла об уголовнике.
– Вы хотите сказать, что он лежал в этой могиле?
Лежал, пока мы его отсюда не вытащили и не отдали его своим товарищам, чтобы они похоронили его по человечески, а не как собаку на заброшенном кладбище. Друг этот в бегах был. Только с зоны оторвался и тут… такое. Мужик он нормальный был. Жил по понятиям. Сильный, выносливый – вот мы и стали думать, кому его смерть понадобилась. Кому нормальный человек помешал. Он, можно сказать, без проблем выбрался оттуда, где люди пожизненный срок мотают, и так глупо погиб. Вот мы и стали местных жителей прощупывать, а их оказалось всего-то раз, два и обчелся. Один старее другого. Ты нашего друга видела?
– Нет,– замотала я головой.– Не видела и не слышала.
– А чего побледнела так?
– Да вы такие страсти рассказываете. В этой деревне всегда все спокойно. Тут вообще никто никого и никогда не убивал. Спокойнее этого места не найти.
– Тем не менее наш товарищ убит. А может, ты его все-таки видела? Его трудно не запомнить. У него все тело в наколках.
– Не видела я никакого товарища. Никогда не видела. Парень по имени Витюха метнул в мою сторону подозрительный взгляд и клацнул зубами.
– Девка говорит, а сама от страха трясется.
– Конечно, трясусь. А что я по-вашему должна делать, если на меня пистолет направлен? Боюсь, что он выстрелит.
– А может, наш товарищ к тебе приставал и вы с дедом его на пару замочили? – Витюха смотрел на меня таким взглядом, будто он читает все мои мысли.– Он у нас уж больно голодный был. Столько времени без женщины… На одной Дуньке Кулаковой далеко не уедешь. А тут такая телка… Если одеть нормально, то была бы и ничего.
– Да что вы такое говорите…
– А может, дед тебя приревновал? Послушай, а ты случайно с дедом не трахаешься?!
– Нет.
– А то, может, ты деду иногда даешь, а дед ревнивый, ни с кем делиться не хочет.
Несмотря на свой страх, я начала злиться и запыхтела как паровоз.
– Я такой бред и слушать не желаю. У меня кроме дружеских чувств с дедом ничего нет и быть не может. А вашего товарища я никогда не видела и ничего о нем не слышала.
– Хорошие у тебя с дедом дружеские чувства, что ему твоя дружба по барабану. Он от тебя чухнул и забыл про все на свете. Он твою жизнь ни в грош не ценит.
– Конечно, ему собственная жизнь намного дороже. Он человек пожилой, ему нервничать нельзя. У него сердце может не выдержать.
Я вновь посмотрела на пустую могилу, где еще совсем недавно лежал уголовник, и молча подумала о том, как же эти двое могли определить, что в этой яме находился труп их товарища. Но никаких соображений по этому поводу у меня не было, как и не было возможности даже хорошенько подумать.
Парни вновь посмотрели на часы и заметно занервничали.
– Вот, старый хрыч, убежал,– сказал молчаливый и достал свой мобильный.
– Надо было его никуда не отпускать…
– Да кто знал, что он такой козел.
– А как ты думаешь, куда он побежал?
– Да где-нибудь за озером от страха обосрался. Дело сделаем и обязательно его найдем. Далеко не уйдет. Прятаться надоест.
– А может, он за помощью побежал?
– За какой помощью, если в деревне всего три бабки живут?! Что он их сюда что ли приведет?! Пусть ведет, мы их всех уложим. Милиции тут нет и быть не может. За участковым нужно через три деревни бежать. Уж больно далеко. А тащиться до райцентра тоже не ближний свет. Все, что этот старый ублюдок может, так это где-нибудь укрыться и трястись от страха в надежде на то, что мы скоро из этих мест свалим.
В этот момент у парней вновь зазвонил мобильный, и они занервничали еще больше.
– Витюха, я пока девку покараулю, а ты пойди к выходу, там Глеб приехал. Он товар из сарая забрал, сказал, что лучше дело днем обстряпать, потому что ночью гаишники всех подряд стопорят, можно попасться. А днем среди машин затеряешься и никому нет до тебя никакого дела. Я с ним вполне согласен. Глеб – бывалый, плохого не посоветует.
Признаться честно, я плохо понимала, о чем идет речь. Вернее, я понимала только то, что приехал какой-то Глеб и привез какой-то товар, но я не понимала и совершенно не могла объяснить, зачем я еще могла понадобиться этим отморозкам. Дождавшись, когда силуэт одного из парней скроется между могил, я посмотрела на наставленный на меня пистолет и тихо спросила:
– Я больше не нужна? Я могу идти?
– Куда?! – деловито поинтересовался парень.
– Домой.
– Домой?
– Ну, да. Домой. Мне еще до города черт знает сколько ехать. А дел выше крыши.
– Забудь про свои дела. От дел отдыхать нужно.
– Не могу. У меня дела неотложные.
– Неотложных дел не бывает. Отложить можно любые дела.
– И все же мне пора,– жалобно настаивала я на своем.
Парень снял пистолет с предохранителя, нахмурил лоб и засопел.
– Ты что делаешь-то? – перепугалась я не на шутку.
– Стрелять буду.
– Тебя же за это посадят.
– У меня уже две ходки. Я тюрьмы не боюсь.
– Ты что, на третью ходку собрался?
– Собрался.
Мне стало себя невообразимо жаль, и я заплакала. Ну кто меня пожалеет, если не я сама себя! Стою на кладбище под прицелом законченного отморозка и трясусь от страха.
И никакой перспективы того, что скоро все это закончится… Вообще никакой.
– Ну, что ты так на меня смотришь? И ты и твой пистолет… Что ты от меня хочешь? Я же тебе уже тысячу раз говорила, что я ни в чем не виновата, что я здесь оказалась случайно… Дай мне уйти…
– У меня друга убили, а ты уйти собралась. А ну скажи, кто моего друга убил!
– Я не знаю,– замотала я головой.– Я ничего не знаю.
– Пока ты запаску меняла, твой дед эту могилу копал. Видишь, земля совершенно свежая. Сегодня утром она была примятая, а теперь она по-другому вскопана.
– Я про это ничего не знаю…
– Все ты знаешь. Дед здесь копал. Смотрел, кто ту похоронен. Кстати, ты не знаешь, что тут за крендель лежит?
– Понятия не имею.
– Рожа у него такая знакомая, словно я его раньше когда-то видел. Только вот память напряг, а вспомнить не могу. Вид у него такой, интеллигентный. Главное, что при нем даже никаких документов нет. Ни прав, ни паспорта, ни удостоверения личности, вообще ничего И все-таки где-то я с этим кренделем встречался. Мне даже показалось, что он на мента похож. Морда, как у ищейки. Ему только в фильмах ментов играть. Мы его сразу засекли. Довольно странный тип. Все, что-то ходил, вынюхивал… То ли за нами следил, то ли за кем-то другим. Ни машины при нем. ни какого другого средства передвижения; не понятно, каким образом он до этой деревни добрала и А когда мы могилу копали и на своего товарища наткнулись, этот крендель за одной могилкой спрятался и внимательно за нами следил. Я его очки и усы сразу заметил. Морда как у крысы. А когда я его приметил, он руку с пистолетом из-за могилы выставил и начал палить без разбора Мы в этом деле оказались разборчивее. Мы его сразу хлопнули. Пух и все. Готов.
Все время, пока он это рассказывал, я чувствовала, как меняется мое лицо. Сначала оно слегка вытянулось, а затем приняло совершенно очумелое выражение. Мои эмоции опережали мой разум, который совершенно не хотел принять к сведению информацию, которую слышал.
Посмотрев на ту могилу, где лежал лжеследователь Голубев, я опустила глаза и еле внятно сказала:
– Так это вы его убили…
– Мы.
– Кошмар какой-то…
– Да ничего кошмарного тут нет. Мы бы его не замочили, ежели бы он первый не начал. Как ищейка, ей-Богу. А зачем его дед откапывал?
