Господин Счастливчик - Суэйн Джеймс (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Барнс и Маккормик жили в «Монетном дворе», — добавил Билл. — Приехали тем утром, уехали на следующий день.
Валентайну показалось, что деревья расступились и открыли перед ним дорогу. Прокручивая пленку видеонаблюдения, он следил только за Рики. И в этом заключалась ошибка. Надо было присматриваться к другим игрокам за столом. Он почувствовал головокружение, которое начинается, когда задачка вот-вот решится.
— Я тебе скоро перезвоню, — пообещал Валентайн другу.
Валентайн зашел в спальню, вытащил чемодан из-под кровати и достал пленку с записью Рики Смита. Вернувшись в гостиную, он сунул видеокассету в магнитофон под телевизором. Магнитофон чавкнул. Валентайн испугался, что он зажует пленку. Но экран вдруг ожил.
Валентайн просмотрел эпизод, в котором Рики выигрывает в крэпс. Рики бросал кости пятнадцать раз и все время оказывался в выигрыше. А ведь шансов у него было не больше, чем получить удар молнией, выйдя на улицу. Валентайн позвонил Биллу.
— У меня на экране стоп-кадр с Рики. Кто там Барнс и Маккормик?
Билл описал их очень подробно. Обоим лет по тридцать пять. Волосы редеют. Брюшко растет. Они стояли у разных концов стола. Когда Рики выигрывал, они прыгали и вопили как резаные.
— Говоришь, Барнс и Маккормик жили в «Монетном»?
— Да.
— В одном номере?
— Да.
Валентайн подтащил низкую скамеечку к телевизору. Именно этой детальки ему и не хватало. Барнс и Маккормик друзья. А друзья не стоят у разных концов стола. Значит, они входят в шайку. Они намеренно вели себя подозрительно, чтобы распорядитель в зале позвонил наверх и велел службе видеонаблюдения присматривать за ними. Такова была их роль в общей схеме.
— Мне надо подумать, — сказал Валентайн.
— Я подожду, — согласился Билл.
В доме быстро стемнело, стало холодно. Валентайн неподвижно сидел перед телевизором, двигая только пальцем, нажимавшим на кнопки пульта дистанционного управления. Когда пленка заканчивалась, он перематывал ее и снова следил за игрой в кости. Пятнадцать конов, пятнадцать побед. Но Валентайн никак не мог разобраться в схеме мошенничества. Он чувствовал, что начинает ненавидеть Рики. Хотя бы потому, что из-за его фокусов застрял здесь и не может заниматься более важными делами. Зазвонил телефон, лежавший на полу у его ног. Валентайн посмотрел на экран. Билл Хиггинс.
— Чем похвастаешься?
— Пока нечем.
— А у меня был мозговой штурм, — сказал Билл.
Валентайн смотрел в экран, напоминавший ему окно в другую Вселенную.
— Что-что?
— Я позвонил в бюро по туризму, попросил их связаться со всеми гостиницами города. Дал им задание: искать фамилии людей из Слиппери-Рока, которые были в Лас-Вегасе в эти выходные.
Валентайн оторвался от телевизора и посмотрел на телефон, светившийся в его руке.
— И?
— Ты не поверишь!
— Ну-ка?
— Их было двадцать шесть. Я записал всех.
Валентайн нажал кнопку «пауза» на пульте. Если жители Слиппери-Рока хотели поиграть, могли бы отправиться в Билокси или индейские казино Северной Каролины. Он сосчитал игроков за столом крэпса, подбадривавших Рики. Ровно двадцать шесть. Валентайн нажал кнопку «воспроизведение». Кости полетели на стол, зрители захлопали в ладоши.
— Господи Боже ты мой! — воскликнул он.
— Что такое?
— Да там все замешаны.
Валентайн чувствовал себя последним идиотом. Ключ к разгадке, который он все это время искал, лежал у него под носом. Рики научился мошенничать у балаганщиков. А в этих ярмарочных жульничествах участвует вся ярмарка. Поэтому-то кажется, что там все по-честному.
— В каком смысле все? — не понял Билл.
— Игроки, ведущий за столом, даже распорядитель в зале.
— Что?
— Это такая большая шарада. Они неправильно называют выпавшие на костях числа, Билл. Именно поэтому распорядитель позвонил наверх. Он попросил ребят из видеонаблюдения следить за разными концами стола, чтобы камера брала широкий план. На пленке мы видим, как кости летят на стол, но не видим, что на них выпадает. Нам показывают только реакцию зевак и ведущего на то, что Рики выбросил семерки или одиннадцать, или на то, как он забирает ставку. Только он ничего такого не выбрасывает. Просто толпа убеждает нас в этом.
— Минуточку, — перебил его Билл. — Я трижды видел, как ведущий подтащил лопаткой кости. Причем медленно. И там были семерки.
— Совершенно верно. Трижды Рики в самом деле выбросил семерки. И тогда ведущий показывал их камере. Во всех остальных случаях он просто переворачивал кости, подтаскивая их к себе. Так, чтобы камера не сняла выпавшие числа.
Билл присвистнул.
— Ничего подобного не видел. А ты?
— Тоже.
— Так как же их прижать, если у нас нет пленки? Что мы в суде покажем?
Валентайн выключил видеомагнитофон и вышел на веранду. Никакие присяжные в Неваде не осудят человека за мошенничество, если оно не записано на пленку. И пусть у прокурора будут тонны косвенных улик. Местные жители ненавидят казино и при любой возможности стараются с ними поквитаться. Валентайн смотрел на жутковатое сияние, которым луна наполнила его двор.
— Никак, — ответил он.
— Хочешь сказать, что им все сойдет с рук.
— Боюсь, что так. Нет пленки — нет дела.
— И что мне сказать владельцам казино?
— Скажи, что сохранил им миллион. У тебя есть подходящий повод не выдавать Рики его выигрыш. Я разберусь в какой-нибудь другой схеме, и у тебя будет достаточно улик для ареста. И пусть уволят тех работников, которые замешаны. И добьются для них запрета на работу в сфере игорного бизнеса. Наказание, конечно, слабовато. Но лучше, чем ничего.
Печальный вой гитары Стиви Рея Вона ворвался в умиротворенную тишину ночи. Рики снова издевался над соседями. Ему это нравилось. А еще ему явно нравилось развращать людей. Особенно друзей. А если вдруг запахнет жареным, он посылает своих головорезов, чтобы те наводили страх на слепых библиотекарш. Открыв дверь, Валентайн сошел по ступенькам и направился через двор к дому Рики.
— Мне надо поговорить с соседом, — сказал он в трубку. — Я тебе перезвоню.
33
Временами Валентайн радовался, что больше не служит в полиции. Он любил свою работу и то ощущение душевного равновесия, которое она ему приносила. Но законы и правила подчас связывали ему руки. Особенно в тех случаях, когда надо было общаться с преступниками.
Валентайн подошел к дому Рики сзади. Музыка орала так, что у него заболела голова. Мелодия показалась ему знакомой. Стиви Рей пел песню Джимми Хендрикса «Маниакальная депрессия». Ее аккорды навеки застряли в голове Валентайна еще со времен службы в полиции. Его напарник называл эту песню гимном всех наркодилеров.
Дом Рики сооружал какой-то плотник-любитель: пристройки не подходили по стилю к самому дому, черепица на крыше была разномастной. Валентайн заглянул в кухню через заднюю дверь. В углу жались друг к другу старый доберман и кошка. Оба были напуганы. Валентайн заметил лужу мочи на полу.
Он взялся за ручку. Дверь оказалась не заперта. Валентайн приоткрыл ее. Собака и кошка вскочили, надеясь скорее вырваться на улицу. Он распахнул дверь. Собака и кошка проскочили мимо него.
Валентайн вошел. Из духовки несло паленым. Он выключил духовку и открыл дверцу. Внутри обугливались какие-то полуфабрикаты.
Заиграла инструментальная мелодия Стиви Рея в сопровождении оркестра. Валентайн любил оркестры. Но это было слишком громко. Он подошел к двери в соседнюю комнату — это оказалась гостиная — и приоткрыл ее пальцем. В щелку разглядел Рики, развалившегося на стуле. На нем были джинсы и старая футболка. Он смотрел в пол.
— Нет, — произнес Рики.
К нему подошел мускулистый парень в черных брюках и водолазке. Похож на кубинца, лет под сорок. Волосы зализаны назад, как у бандитов в старые времена. Он сжал подбородок Рики и поднял его голову. Второй рукой он ударил Рики по лицу.
