Смертоносная чаша [Все дурное ночи] - Сазанович Елена Ивановна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
– Ну же! Дружище! Мы – свои люди. К тому же – не из милиции. Просто нам искренне жаль девушку, незаслуженно попавшую в тюрягу. А я сделаю все, чтобы помочь ей выкрутиться, запомни. Я располагаю для этого некоторыми фактами, которые очень могут заинтересовать следствие.
– Меня это не касается! – взвизгнул швейцар, почти плача. – Абсолютно не касается! Я проработал швейцаром в разных учреждениях почти сорок лет! У меня богатый стаж работы! Безупречная репутация! Я никогда не сталкивался с криминалом!
– Никто и не сомневается в вашей глубокой порядочности, – глубокомысленно заметил Вано, почтительно поклонившись. – Но, согласитесь, ни в каком другом учреждении вам не платили так много, а деньги – всегда искушение, проверка на прочность.
– Чего вы от меня хотите? – Швейцар провел своей высохшей рукой по взмокшему лысому черепу.
Со стороны парочка Вано – Варфоломеев смотрелась отлично. Словно дуэт Гулливера и лилипута. И хотя последний был просто раздавлен мощностью великана, они были чем-то похожи. Например, одинаковые низкие голоса – басы. И у обоих – абсолютно лысые головы, что лишний раз подтверждает мысль: насколько бы ни разнились противоположности, похожее все равно найдется.
– Так что вам от меня нужно? – встревоженным басом повторил свой вопрос швейцар.
– Вот это другой разговор, – оскалил десны Вано. – Ведь это подружка Толмачевского была в вечер убийства в клубе? Так? Ведь это она прошла через черный ход за кулисы? И вы это случайно увидели…
Швейцар испуганно оглянулся на дверь.
– Мне пора идти. Босс будет недоволен.
– Вы не ответили, – в тон ему пробасил Вано, не отрывая глаз от сморщенного личика.
– Отсутствие ответа иногда тоже можно считать ответом. – Варфоломеев наконец вырвался из цепких лап своего собеседника и, кивнув, поскорее растворился в полумраке зала.
– Ага! – довольно потер огромные ладони Вано. – Ты понял, Ник? Клубочек-то начинает раскручиваться.
Первое время я был вообще потрясен тем, что выдал Вано Варфоломееву. Значит, Вано видел и ничего мне не сказал! Оправившись от первого шока, я разозлился, повернув злое лицо к товарищу.
– И ты, гад, молчал! Ты знал, ты видел, что кто-то был за кулисами! И молчал! А Вася благодаря тебе торчит в тюряге! Знаешь, Вано, в «КОСА» теперь произойдет, пожалуй, второе убийство! И убийцей на сей раз, точно, буду я!
Но Вано и бровью не повел, терпеливо ожидая, когда мой гневный поток слов иссякнет.
– Вместо того чтобы расцеловать товарища, он еще и грозится меня убить. Неблагодарная ты скотина, Ник!
– Пусть змея тебя расцелует!
– Ты лучше выслушай меня вместо того, чтобы сватать змей. У меня их в жизни и так было предостаточно… Я почти ничего не видел. Слышишь? Почти ничего! И теперь я пошел ва-банк, понимаешь, дурак! Я просто его поймал! Поймал на слове! Я же говорил, что подозревать нужно в первую очередь Толмачевского! Но во время нашего спектакля он из зала не отлучался. Кто еще мог проникнуть через черный ход за кулисы? Только его баба! И я заметил, как Варфоломеев испугался. И решил рискнуть. И спросить…
Мне стало неловко. Зря, не разобравшись, я набросился на Вано. Но мой друг отличался множеством достоинств, одним из которых было не обижаться.
– Но все же, Вано… Что-то ты должен был увидеть. И вообще зачем ты вернулся?
Он замялся.
– Понимаешь, Ник… Ну, в общем, я вернулся как бы по инерции. Я услышал, как тебя окликнула Василиса. Понимаешь, я впервые играл на сцене, перед многочисленной публикой… И чувствовал себя увереннее, если ты был рядом. Но когда ты задержался… Я не хотел подниматься на сцену один. И тоже решил последовать твоему примеру. Но вы целовались. И мне ничего не оставалось, как пройти мимо вас.
Откровенно говоря, меня не удовлетворило объяснение Вано: звучало неубедительно. Еще меньше мне понравилась все возраставшая уверенность, что именно он рассказал Порфирию, как Василиса окликнула меня. Поэтому мое невинное вранье становилось бессмысленным и лишь усиливало подозрения относительно девушки. Но об этом я решил пока умолчать, выжидающе глядя на Вано.
Он бросил на меня встревоженный взгляд.
– А затем, – продолжал он, – я шмыгнул влево, в гримерную, и, открывая дверь, услышал одновременно и скрип двери служебного хода. В общем-то, я даже не услышал. Это я потом сообразил, что скрипнула именно эта дверь. Вот и все. Я зашел в гримерную, пробыл там не более четырех-пяти минут и вернулся на сцену. В целом прошло не более восьми минут. За это время можно было запросто проникнуть через черный ход и подменить чашки.
– Да, но для этого преступнику нужно было точно знать, что Вася окликнет меня. Этого ведь могло и не случиться.
Вано пожал своими широченными плечами.
– Это для меня тоже остается загадкой: если не я предупредил преступника, то это сделала Василиса. Если не Василиса, то – я.
– Или это совпадение, – неуверенно предположил я, – или какой-то другой хитроумный ход преступника. Но в любом случае ты – молодец. Сегодня мы точно знаем, что за кулисами кроме нас был кто-то еще. И это не кто иной, как подружка нашего уважаемого «нового русского» – управляющего. Пожалуй, с нее и следует начать.
Вано резко поднялся с места.
– Надо поспешить. Толмачевский наверняка сейчас с ней встречается. Неплохо бы поболтать с этой девицей.
Мы почти бегом бросились к выходу. В холле не было ни души. Мы шли вдоль стены, завешенной огромными зеркалами. На всякий случай продвигались бесшумно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Дойдя до угла, мы услышали торопливый голос Толмачевского. Они стояли возле гардероба и старались говорить тихо.
– Все, все, – почти шептал он своей собеседнице, стоявшей к нам спиной. Разглядеть ее лицо было фактически невозможно. – Все, все, сколько раз я тебе говорил. Уходи! Не появляйся здесь, дура! Чтобы я это видел в последний раз! Все!
Толмачевский резко сорвался с места и бросился за угол – мы едва успели отпрянуть. Он никак не ожидал увидеть нас и вздрогнул, резко притормозив. Его глазки взволнованно забегали.
– А-а-а, – криво усмехнулся он, – уже уходите?
Мы попытались без лишних слов проскользнуть мимо него. Но нам это не удалось. Толмачевский вежливо, если это можно назвать вежливостью, схватил нас за локти, пытаясь задержать.
– Оставайтесь, господа! Сегодня вы увидите чудесный спектакль. Там будут задействованы такие знаменитости… А десерт! Десерт!
– Нам по уши хватило прошлого представления, – торопливо ответил Вано. – И вместо десерта – убийство.
– Да, безусловно, это несчастье, это непредвиденная трагедия, это роковое стечение обстоятельств…
Управляющий молол всякую чушь, пытаясь нас задержать подольше, тем самым давая возможность своей подружке смыться с наших глаз долой. Но встреча с его очаровательной спутницей жизни нам была просто необходима. Поэтому Вано, вновь прибегнув к своей силе, грубо оттолкнул Толмачевского, и мы рванули на улицу. Нам следовало во что бы то ни стало догнать таинственную незнакомку.
Мы пробрались сквозь голые заросли, вплотную обступившие здание «КОСА». Проворно пролезли через дырку в высоком заборе, охраняющем клуб и покрывающем нравы, страсти и пороки, царящие здесь. И наконец увидели девушку.
Она стояла на обочине дороги, подняв руку. На улице было довольно темно. Только вдали светил одинокий фонарь с разбитым плафоном. Девушка явно нервничала. Ей не терпелось поскорее поймать машину. Она изредка выбегала на дорогу, вглядываясь в темноту, часто с опаской оглядывалась. Но нас она не могла видеть.
Мы прислонились к забору. Мы слились с густой темнотой. И мы особенно не спешили, зная, что клуб находится в таком чудесном местечке, что машину поймать достаточно трудно.
Наконец, когда нам надоело обниматься с забором, мы медленным шагом направились к девушке, чтобы ее не спугнуть. И нам предоставилась прекрасная возможность разглядеть ее получше.
Она была довольно экстравагантно одета. Широкие, почти матросские штаны, настолько длинные, что касались асфальта. Огромный мужской пиджак, скрывающий хрупкую маленькую фигурку. Широкополая серая шляпа. Что ж, Баба-Яга оказалась хоть в чем-то права: довольно трудно было угадать со спины – парень это или девица. Ее выдавали только длинные черные как смоль волосы. Но бабка не в состоянии была их увидеть со своего наблюдательного пункта.
