Дело о взбесившемся враче - Константинов Андрей Дмитриевич (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Передо мной стояла Маша. Едва взглянув на дочь, я почувствовала, что земля уходит у меня из под ног.
— Что с тобой сделали? Кто? Где ты была?
Я до сих пор не могу себя простить за то, что не бросилась к ней, не обняла, не прижала к себе в ту же секунду.
Я словно окаменела. Как сейчас вижу ее, стоящую посередине лестничной площадки в разодранных колготках с багровеющим синяком на скуле. Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что отчуждение между мной и дочерью началось именно после того случая. Я так и не прикоснулась к ней в тот вечер.
Положение спас Сережа. Пятилетний малыш проскользнул мимо меня из прихожей и с ревом бросился к сестре.
— Машенька, сестренка моя родная, — ревел он, уткнувшись в клетчатый подол ее гимназической юбки.
Еще большего драматизма картине «Возвращение блудной дочери» придало появление Романа Игоревича Агеева. Он редко освобождался с работы раньше восьми вечера. Позже Роман говорил, что в тот раз словно почувствовал что-то неладное и сорвался с места средь бела дня. Первым приближение главы семейства заметил участковый. Похоже, он уже уяснил для себя тактику работы с пострадавшими.
— Давайте зайдем в квартиру, незачем затруднять движение на лестничной площадке.
Криворучко ловко затолкал меня и детей в квартиру прежде, чем Роман успел разглядеть дочь. Машу он тут же засунул в ванную, велев умыться, Сережу определил в детскую, меня — на кухню. Туда же он привел ни о чем не подозревающего Романа и рассказал нам о том, что случилось с Машей.
Девочка возвращалась из школы домой, когда радом с ней затормозила красивая дорогая иномарка. Из нее вышел солидный мужчина и предложил подвезти. Маша поломалась и согласилась. К счастью, Следом за нашей Машкой крался безответно влюбленный в нее Димка Сидоров из 9-го "б". Увидев, что Машку увозят в неизвестном направлении, он по инерции продолжал брести по тому же маршруту. За поворотом, на пустыре, Димка увидел припаркованный у кочегарки «мерседес».
Все так же крадучись, Димка подобрался к машине и заглянул внутрь. В салоне Маша Агеева, отчаянно визжа, отбивалась от незнакомца, который как раз в тот момент, когда Димка осмелился выглянуть из-за капота, наотмашь ударил девочку по лицу.
— Ничего плохого не случилось, — заключил участковый. — Парнишка оказался сообразительным — начал колотить по машине. Неизвестный злоумышленник выкинул вашу девочку из машины, а отъехав несколько метров, остановился и рюкзак с ее учебниками вышвырнул. Мальчишка смышленый, говорит, всего Кивинова прочел и после школы в милицию работать пойдет. Да он и номерные знаки того «мерседеса» запомнил.
Не стану описывать страсти, которые кипели в нашем семействе еще как минимум месяц.
Естественно, Роман Игоревич вытряс из Криворучко номер машины «неизвестного злоумышленника». На ноги, на уши и под ружье он поставил всю охранную структуру «Бонжур-секьюр», обеспечивающую безопасность его завода.
Что касается меня, то я терпеть не могла агеевских опричников, а их главарю Юрке Шилову не доверила бы даже сторожить собственного спаниеля на прогулке. Однако личность негодяя они все-таки установили и даже нашли фотографию, на которой Машка, заливаясь слезами, узнала своего обидчика. Но самого Вадима Германовича Батманова Роману и его ищейкам отыскать не удалось. Люди, которым мой муж привык верить на слово, сообщили, что Батманов отбыл в длительную загранкомандировку…
— Марина Борисовна! С вами все в порядке?! — встревоженный Каширин на всякий случай уступил мне свой стул.
— Спасибо, Родион, — я ободряюще ему улыбнулась.
Пока Каширин рылся в адресной базе, я зашла к Спозараннику.
— Глеб, мне кажется, я могу предложить твоему отделу интересное расследование.
Спозаранник окинул меня испытующим взглядом ученой совы Бумбы, что означало высшую степень заинтересованности. Пока я пересказывала ему историю о пропаже денег с банковского счета, из совы он превратился в нахохлившегося марабу, что означало крайнее разочарование.
— При всем моем уважении к вам, Марина Борисовна, я должен отказать.
Мы не занимаемся расследованием семейных склок. Ваша Ларионова — типичная тунеядка, ее приводит в ужас перспектива ударить в этой жизни палец о палец. А вы хотите, чтобы ради ее безбедного будущего днями и ночами вкалывали ваши коллеги?
— Глеб, я лично заинтересована в том, чтобы проучить этого мерзавца. — Я вкратце описала начальнику расследователей злоключения своего семейства.
Спозаранник снова «осовел» и, три раза качнувшись на стуле, дал уклончивый ответ:
— Хорошо. Если Каширин и Зудинцев согласятся помочь, ищите своего Батманова. Но в рабочих планах моего отдела этого расследования нет и быть не может. И учтите, милочка, вы мне ничего не говорили, а я ничего не слышал.
Ребята помочь согласились. Каширин взял на себя Батманова, а Зудинцев — УБЭП и кое-какие РУВД, где у него остались друзья и сослуживцы.
— Эх, вспомню молодость проклятую, поработаю топтуном, — веселился Родька.
Я отыскала в семейных архивах фотографию Батманова, ту самую, которую когда-то пришлось показать моей Машке, чтобы она в одном из трех запечатленных на ней мужчин узнала извращенца. Физиономия Вадима Германовича была обведена выцветшим от времени красным фломастером.
И здесь на помощь нам пришла старая знакомая Родиона — барменша Милочка, в недалеком прошлом просто Люська. С Кашириным у Людмилы были связаны светлые воспоминания. Около двух лет их соединяла паромная переправа Петербург-Стокгольм. Люська процветала за стойкой бара парома «Анна Снегина», обсчитывая пьяных викингов, а Родион к скромному довольствию курсанта Арктического училища плюсовал круглые суммы, вырученные от продажи закупаемых оптом шведских телевизоров.
Случайно заглянув в клуб «Полумесяц», Родион выпил с Люськой за старые добрые времена и между делом показал фотографию Батманова. Нам повезло — Милочка узнала в Батманове завсегдатая своего заведения… Родион заручился ее поддержкой в нашем деле:
— Крошка позвонит мне на мобильный, как только Батманов появится в «Полумесяце».
Зудинцев объявил боевую готовность номер один, и мы с нетерпением стали ждать звонка от Родькиной «крошки».
Ночное заведение «Полумесяц» появилось в городе недавно, но сразу заняло лидирующую позицию в рейтинге клубов, обогнав «Аквариум» и «Тамбовские ночи». Светка Завгородняя — непревзойденный знаток клубной жизни, презрительно скривила губы, когда я спросила ее о «Полумесяце»:
— От малолеток не протолкнуться.
Папики есть ничего себе, но они все в «Полумесяц» с определенной целью ходят — для съема нимфеток.
«Это именно то, что нам нужно», — подумала я, поблагодарив Завгороднюю за исчерпывающую информацию. Ведь согласно добытым Кашириным сведениям, Вадим Батманов числился среди завсегдатаев заведения.
Ночная жизнь — удовольствие не из дешевых. Одно дело — я, жена состоятельного бизнесмена, другое — Каширин и Зудинцев. Культпоход в «Полумесяц» был им явно не карману. Решено было попросить денег у Скрипки. Мне всегда не давала покоя мысль, почему жизнь так несправедлива? Одним женщинам везет — им достаются богатые мужчины, другие вынуждены довольствоваться бедными. Но хуже всех Горностаевой — ей попался скупой.
— Что? Деньги на кабак? — подпрыгнул Скрипка. — Ни в коем случае.
В смете Агентства не предусмотрены расходы на сомнительные развлечения.
Я не хочу получить еще один выговор от Обнорского.
— Тебе, Леша, пора отличать поход в кабак с бабами от оперативного мероприятия, — назидательно сказал Зудинцев.
— Один мой знакомый, скромный кандидат наук из отдела моллюсков и членистоногих Зоологического музея, — завел свою пластинку Скрипка, — всю жизнь мечтал попробовать устриц. Долгие годы он откладывал в копилку разницу между зарплатой и прожиточным минимумом, чтобы купить путевку за границу. Из-за необходимости постоянно жить в режиме строгой экономии он отказался от мысли иметь семью, выписывать газету «Явка с повинной» и научился штопать носки. Наконец он скопил достаточно денег и отправился в Италию на целых две недели. На третий день пребывания туристическую группу привезли в Венецию. Кандидат наук немедленно отпочковался от соотечественников. В то время как гид вещал о затхлых водах венецианских каналов и просил ни в коем случае не есть местных устриц, мой приятель уже делал заказ в ресторане. Все последующие за этим дни, вплоть до отлета на Родину, он провел в инфекционном отделении больницы Святого Марка.
