И буду век ему верна? - Полякова Татьяна Викторовна (версия книг .TXT) 📗
Славка пожал плечами.
– Предположим, парень явился в надежде позаимствовать деньги у отца, пока того нет дома. Рассчитывая, что позднее, обнаружив пропажу, тот к ментам не побежит, ведь сына ему уже приходилось отмазывать. Но тут появились вы. Он мог запаниковать. Ты помнишь расположение комнат в особняке?
– Не очень.
– А я помню. В доме два выхода. Второй как раз через кухню, оттуда дверь ведет в сад. Чтобы оказаться возле входной двери, пришлось бы пройти через холл, и ты, находясь в гостиной, непременно бы его увидела. Если парень в тот момент был в кабинете, что вполне логично, он мог запросто попасть на кухню, минуя тебя. Предположим, отца он убивать не собирался, ударил сзади, надеясь лишить его сознания и сбежать. Но удар с перепугу не рассчитал.
– Гениально. Выходит, Вялов круглый дурак. Останься отец жив, вряд ли бы он простил ему подобную выходку, а вычислить предполагаемого вора – дело десяти минут.
– Может, у парня просто не было времени для размышлений? Он ударил отца, и тут в кухне появилась ты. И ему ничего не осталось, как огреть и тебя по голове.
– А потом вывезти труп отца за город и меня в придачу?
Славка не успел ответить. Из подъезда по– явился молодой человек, высокий, худой и очень нервный. Он испуганно оглядывался, словно ожидал нападения, и бегом припустился к стоявшим возле сараев неказистого вида «Жигулям». Вскоре мы увидели, как «Жигули» понеслись со двора на предельной скорости.
– Это он, – сказал Славка. Я пожала плечами. В принципе я была с ним согласна, хотя понятия не имела, как выглядит Вялов. – Любопытно, куда он собрался? – добавил Славка и отправился за ним. Но кое-кто нас опередил. Неприметный «Опель» вдруг вывернул из-за угла и пристроился за «Жигулями». – Что, если это менты? – проявил беспокойство мой спутник, ловко лавируя в потоке машин и стараясь не упустить из вида ни «Жигули» оранжевого цвета, ни «Опель». – Если это менты, вряд ли они скажут нам спасибо, – добавил он, однако преследование продолжил.
«Опель» ненавязчиво, но уверенно следовал за оранжевой машиной, Славка старался держаться на расстоянии. На проспекте мы потеряли обоих: «Жигули» проскочили на красный свет, «Опель» юркнул в переулок, который шел параллельно проспекту, а вот нам пришлось затормозить из-за приверженности Славки к порядку. Правила он соблюдал, на красный свет не проскакивал, а перестроиться и свернуть в переулок ему помешал троллейбус. Дождавшись зеленого сигнала светофора, мы рванули с места, но «Жигулей» не обнаружили. «Опель» тоже исчез. Славка чертыхался и выглядел совершенно несчастным.
На следующий день мы с ним гадали, где теперь искать Вялова и кому помимо нас понадобилось за ним следить, когда в квартире появилась моя сестрица и начала орать еще с порога:
– Какого черта ты сунулась к нему домой? Менты приглядывались к парню, а ты его спугнула.
– О предполагаемом брате ментам Настя Озерова рассказала? – спросила я, почесав за ухом и прикидывая расклад.
– Некто, пожелавший остаться неизвестным, сообщил, что в ночь убийства неподалеку от дома Озерова видел «Жигули» и даже номер их запомнил. Говорит, решил, что кто-то ворует стройматериалы, тачку пристроили как раз возле забора строящегося дома. Оттого и номер не поленился записать.
Появление неизвестного доброжелателя очень мне не понравилось.
– Много ли на «Жигулях» украдешь, – хмыкнула я и добавила: – Значит, менты его тоже проворонили.
– Что значит проворонили? Ему собирались задать несколько вопросов, в частности, где он провел ночь с пятницы на субботу и как его машина в столь неурочное время оказалась довольно далеко от родного дома. На работу он не вышел. Мамаша рыдает, а на вопросы о том, где ночевал ее сын в ту памятную ночь, отвечать отказывается. Говорит, не помнит.
– Короткая у нее, однако, память.
– Ясно, что парень пустился в бега. И кто в этом виноват? Его мать сказала, что вчера сынка спрашивали некие граждане, парень и девица, показавшиеся ей подозрительными.
– Откуда сведения?
– От Олега, мужа твоего бывшего. Он рвет и мечет, посоветовал тебе сидеть дома и никуда не соваться.
– Агатка, за Вяловым кто-то следил. Если не менты… – Я не договорила. Мы тревожно переглянулись, и сестрица выдала замысловатое ругательство.
– Номер «Опеля» помнишь? – сурово спросила она.
Я продиктовала номер, и сестрица поспешно удалилась, а когда позвонила через час, гнев ее лишь усилился, и о его причине я узнала незамедлительно.
– Нет у нас «Опеля» с такими номерами. Знаешь, как это называется? Попытка ввести следствие в заблуждение. Никуда не суйся, мать твою. Ты уже сделала все, что могла.
– С номером мы напутать не могли, – подумав, заметил Славка. – Выходит, кто-то предусмотрительно запасся липовым.
– Ага. Это значит, что Вялова скорее всего не найдут, а если и найдут, вряд ли он сможет рассказать о причине своего странного поведения.
– Думаешь, кто-то воспользовался его машиной, а затем решил убрать парня?
Я пожала плечами. В тот момент меня очень интересовал вопрос: знал ли Стас о существовании сводного брата Насти? Я переместилась на диван, а Славка бродил из угла в угол и время от времени высказывал ценные мысли, посетившие его. Занимались мы этим часа два, потом в дверь позвонили. Я никого не ждала и звонок проигнорировала, но Славка пошел открывать. Через минуту он появился в комнате вместе с Настей Озеровой. Сонную одурь с меня как ветром сдуло. Славка поглядывал на нее, словно прикидывая, чего следует ожидать от ее визита, и, похоже, подозревал, что ничего хорошего. А сама Настя как будто гадала, зачем сюда пришла. Учитывая тот факт, что приходить ей ко мне вроде бы незачем, я насторожилась, а потом откровенно испугалась. Ясно, что ее появление каким-то образом связано со Стасом. Выходит, подозрения мучили не только меня, но и дочь Озерова. Настя выглядела смущенной и глубоко несчастной.
– Извините, что опять пришла, – сказала она, оглядывая мое жилье с некоторым недоумением. – Вы… а этот молодой человек, он что, всегда с вами? – кивнула она на Славку. Странно, что ее интересовал этот вопрос, хотя, может, она спросила, не зная, как начать разговор. – Он ваш друг?
– Вообще-то я с ним сплю, но можно сказать и так, – ответила я, чтобы она не изводила себя мыслями о наших со Стасом прежних отношениях. Оказалось, именно эти предполагаемые отношения ее и печалили.
– Да? Вы живете вместе?
– Как видите.
– Я пришла… я подумала… извините, не хочу, чтобы вы поняли меня неправильно… Последние дни Стас очень занят. У него появились срочные дела. Я не могу понять, какие у него вообще могут быть дела в этом городе? – Она смотрела на меня с доверчивостью ребенка, который ждет от взрослого, что вот сейчас ему все объяснят, а заодно и успокоят. Меньше всего мне хотелось говорить с ней о Стасе, и вместе с тем по непонятной причине вдруг возникло желание обнять ее, утешить.
– Ну, он ведь когда-то здесь жил – возможно, действительно… – не очень толково заметила я.
– Папу похоронили, – не слушая меня, продолжала девушка. – Мне так тяжело быть одной в этом доме… Конечно, Стас обо всем позаботился, и сейчас он, наверное, действительно думает о нашем будущем, предпринимает необходимые шаги… это он так сказал… но мне очень страшно без него. Когда его нет рядом, мне хочется умереть… – пробормотала она и заплакала. Она была похожа на воробышка, а я смотрела на нее и не знала, что сказать.
– Вы любите его? – зачем-то спросила я.
– Да, – просто ответила она.
Конечно, она его любит. И если я сейчас скажу, кого ей следует опасаться, более того, что ее жизнь, возможно, висит на волоске, она мне не поверит. Я бы точно не поверила. Она назовет меня лгуньей и найдет тысячу причин, почему я наговариваю на ее любимого. И что делать мне? Идти в милицию и доносить на Стаса? Тоже, кстати, выход. Доказательств у меня никаких, одни пустые домыслы, но попробовать можно. Проблема в том, что я не могу этого сделать, как она не может поверить в то, что я хочу ей сказать. Но позволить ему разделаться с девчонкой я тоже не могу. А если я все выдумала и Стас не имеет никакого отношения к убийству Озерова? Мало ли что мне привиделось той ночью? Вдруг он любит эту девочку, а я просто ревную? Ревную и завидую ей?
