Лондон. Темная сторона (сборник) - Сайкс Джерри (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗

– Не-а, мне нужно оставаться в Сохо.

Мы договорились снова встретиться в «Стейнерс» в следующее воскресенье. За эти дни отеки на его лице немного сошли, зато синяки приобрели очень живописный зелено-синий оттенок. Я взял нам пару пинт «Стеллы Артуа».

– Мне тут надо кое с кем встретиться, – сказал Магси.

«Вот черт», – подумал я.

В зал вошел курчавый тип с расплющенным носом и кучей золотых цепочек. Он сразу направился в мужской туалет, и Магси последовал за ним. Потом они вернулись, и курчавый ушел.

– Надо выплатить Тэду долги, – объяснил Магси. – Приходится одалживать у других.

«Только не это», – подумал я.

Магси весь так и дергался, причем без всякой видимой причины – барабанил пальцами по стойке, поводил плечами. Похоже, его кокаиновый заряд был на исходе, что только прибавляло ему нервозности. Он заглотил свое пиво в три больших глотка.

– Прости, Декс, – сказал он мне. – Дела. Адьос, амиго!

Магси побежал за новой дозой кокса, а я поехал домой к Шери.

Это был последний раз, когда я видел Магси перед двадцатишестилетним перерывом. Не то чтобы я совсем не вспоминал о нем. Должно быть, полиция держала его под прицелом уже давно, а на следующее утро в конце концов решила нанести визит в его порномагазинчик на Дин-стрит. Они нашли там около унции кокаина и внушительное количество травы. Магси на четыре года загремел в Брикстон. Я не навещал его.

И вот прошло двадцать шесть лет, и я столкнулся с ним в «Ристоранте Иль Полло» посреди Сохо. У нас встреча в «Стейнерс», в том самом заведении, где мы виделись в последний раз, прежде чем он попал в кутузку. Я перевел дух и толкнул дверь, ведущую в бар. Магси был уже там, стоял у стойки с Ричи Стайлсом, его старшим приятелем, который был все такой же высоченный, но за минувшие годы располнел и лишился заметного количества волос. Зато на нем был костюм от «Армани».

– Декси! – воскликнул Магси. – Рад видеть тебя, сынок!

Они уже здорово наклюкались, а на стойке перед ними красовалась целая батарея стаканчиков с текилой и бутылок пива «Corona». Я не смог устоять. Может, виной тому ностальгия по прежним денькам, а может, легкий нервяк, но я лизнул соль, хлебнул текилы, закусил лимоном, а потом затушил пожар в горле глотком прохладного пива.

– Ричи! – сказал я. – Вижу, ты теперь важная шишка!

– И по-прежнему на развеселой работенке, – подхватил Ричи, – но теперь с правительственной лицензией. В наши дни можно грести денежки на совершенно законных основаниях. Никаких тебе полицейских рейдов, ничего такого.

– А ты-то сам что поделываешь? – спросил Магси.

Если я скажу, что стал писателем, это будет выглядеть так, словно я хвастаюсь. Что ж, отчасти так и есть.

– Я писатель.

– Писатель? – переспросил Магси. – Ты зарабатываешь на жизнь писательством?

– Чтобы хватало на все, приходится вертеться, – признался я. – Но в целом меня устраивает. Лучше, чем все мои прошлые работы… а их я со времен экспедиторской фирмы сменил немало: работал на стройке, в бухгалтерии, был помощником библиотекаря. А потом я решил начать новую, настоящую жизнь.

Я почувствовал, что это слегка уязвило старого друга. Но я не нарочно. А чем же занят он сам? Клерк в букмекерской конторе? Или сидит на пособии? Я знал, что от наркоторговли он отошел.

– Боже, сколько ж мы не виделись? – воскликнул Магси.

Я был уверен, что он и сам прекрасно помнит.

– Двадцать шесть лет, – сказал я.

Я был под хмельком, но не пьян.

– Ага… точно… в последний раз встретились незадолго до суда, – сказал он.

– Так и есть, – кивнул я.

Его слова следовало понимать как: «Ты не пришел навестить меня в тюрьме, трусливое ты дерьмо».

Да, я не пришел, он прав. Когда Магси вынесли приговор, то – называйте это паранойей, если хотите, – но я тогда был твердо убежден, что стоит мне прийти повидать Магси, как я тут же попаду в списки подозрительных лиц, якшающихся с осужденными, а там, глядишь, и ко мне, как к Магси, на рассвете нагрянет полиция. А что, если у фараонов недовыполнен план по задержаниям и они решат, что сойдут и дружки наркодилеров? И тогда я тоже окажусь за решеткой – с судимостью и угрозой изнасилования. Нет, даже малейшая вероятность такого поворота событий внушала мне ужас.

А теперь он хотел, чтобы мне стало стыдно, и, чего уж там скрывать, преуспел в своем желании – вот что по-настоящему меня бесило. Знаете, чего он добивался? Чего он действительности добивался, а? Пытался вернуть меня на те же позиции, что и тогда: он – весь такой хозяин мира, а я неудачник, батрачащий на экспедиторскую контору. Как в игре, отбросить мою фишку туда, где она стояла на первом ходу. Он всегда считал меня слабаком, которому не хватает пороху заниматься тем же, что и он: с головой погрузиться в сбыт кокоса и порноиндустрию. Но у него была своя жизнь, а у меня – своя, и я ничуть не жалел о том, как она прошла. Я ведь теперь уже не мелкая сошка в заштатной фирме? А он? Кто он такой теперь, скажите на милость?

А потом до меня дошло… Не самое приятное открытие, надо сказать. Ведь я так и не простил ему то, как он со мной обращался, когда пудрил нос кокаином вместе с главными с Сохо воротилами нарко– и порнобизнеса. Он процветал, а я был никем, и наша дружба тогда для него ничего не значила. А какой стыд и гнев я испытывал, когда Магси пренебрежительно со мной обращался (ну или не он, а кто-то другой, кого я считал другом)! И добавим сюда чувство вины из-за того, что я не навестил его в тюрьме… Все это вкупе как раз и заставило меня описать историю взлета и падения Магси в своем сценарии. Я надеялся, что он порадуется, когда увидит историю своей жизни на большом экране, снятую на лучшую пленку. Если мы раздобудем денег, я стану героем, воспевшим своего друга в кино. Магси на большом экране. Ну, и кто из нас теперь герой дня? Что он делал в своем Бриджуотере или еще где, пока я сидел на крыше «Сохо-Хауза» и пил дорогую минералку? Но вообще-то, подумал я. Вообще-то, если по-честному… Да, если начистоту, то какая разница, что он делал или что делал я… Потому что сейчас мы оба здесь, в «Стейнерс», мы дышим одним и тем же воздухом, пьем одну и ту же текилу и посасываем один и тот же хренов лимон, и никто уже не в состоянии открутить стрелку часов назад, во времена до тюрьмы, до суда, до копов, до ссуды, до кокоса, до Тэда и до той чертовой игры в нарды в Корнуолл-Гарденс. И если по-честному… если по-честному, мне жаль, что все так получилось. Правда, жаль.

Кен Бруэн

Под кайфом

Место действия – Брикстон

Проклятые ирландцы. Я не устаю их проклинать. Этим скотам, впрочем, начхать на мои проклятия; к проклятиям они привыкли, с молоком матери впитав, как это водится у католиков, ношу первородного греха. И этот их нескончаемый дождь; из-за него они к любой дряни притерпелись. Я предостаточно насмотрелся на ирландцев – когда растешь в Брикстоне, они являются частью пейзажа. Не самой лучшей частью, надо заметить, только куда ж от них денешься. В начале моей карьеры я работал кое с кем из ирландцев и вроде бы изучил их. Но выяснилось, что я знал их далеко не так хорошо, как мне казалось. В одном ирландцам не откажешь – они бесстрашны и могут с шутками-прибаутками совершать абсолютно безрассудные поступки. Если они прикрывают тебе спину, ты можешь не опасаться удара из засады. Зато потом ирландцы набиваются в пивную и начинают болтать. Кого хочешь до смерти заболтают, у меня от их трепа просто волосы дыбом вставали. Так что я больше с ними не связываюсь. Один парень (звали его, конечно, Пэдди) сказал мне как-то: «Не так давно на барах вывешивали таблички: „Цветным, собакам и ирландцам вход воспрещен“». Он улыбался, говоря мне это. Вот что бесит больше всего – эти гады постоянно улыбаются. Пэдди схлопотал восемь лет за паршивую почтовую колымагу, сорвал, видите ли, с себя маску раньше времени, чесалось у него, что ли? Я подъехал в тюрягу, посмотреть, не нужно ли ему чего, а он покачал головой и говорит: «Больше не приходи». Я начал злиться, и он объяснил: «Ничего личного, просто ты брит». Какой-то смысл в этом был, сцапали-то его бриты. Ирландцы обычно с логикой не дружат, но он, заметив мое смятение, добавил: «Я тут со своими. Если они засекут, что ко мне брит приходил, мне кранты». Ну и фиг с ним, пусть себе на нарах томится.