Все оттенки лжи - Серова Марина Сергеевна (бесплатные версии книг TXT) 📗
– Могу и не начать ее, – ответила я. – Если вы и дальше будете так настаивать, чтобы я выпила.
Шишков скользнул по мне слегка удивленным взглядом, но вполне мирно произнес:
– Хорошо, хорошо, дело ваше! Значит, это лишнее.
Он взял вино и прошел к бару. Открыв дверцу, достал бутылку коньяка и вернулся к столу.
– Я коньяк больше уважаю, – проговорил он, наполняя округлую рюмку. – А еще больше – водку. Только хорошей водки сейчас не найдешь, одно палево! Впору самому самогон гнать. Бабка моя родом из деревни, так она такой самогон гнала, что никакой коньяк ему в подметки не годится! С одной рюмки так разбирал! И главное – наутро никакого похмелья!
Я даже подумала грешным делом, не склонен ли мой потенциальный клиент к алкоголизму, с таким вкусом расписывал он прелести деревенского самогона.
– Ну, хоть фрукты-то возьмите, – пододвинул ко мне вазу Шишков. – Это же я для вас поставил, мне они ни к чему.
– Спасибо. – Я отщипнула одну ягодку от спелой зеленовато-желтой кисти винограда и отправила в рот.
Шишков наполнил рюмку вторично, легко выпил и бросил в рот конфетку.
– А если его на березовых почках настоять… – утерев рот, продолжил было он, но тут уж я его перебила:
– Эдуард Борисович, лекция о технологиях приготовления алкогольных напитков, конечно, вещь очень увлекательная и где-то даже, может быть, полезная, но я хочу вам напомнить, что по телефону вы мне говорили о некоем весьма серьезном и срочном деле. Рецепт приготовления самогона в домашних условиях может все-таки подождать. Думаю, вы не его имели в виду?
Шишков заметно помрачнел.
– Это я для разрядки, – буркнул он.
– Понимаю, – кивнула я. – Боитесь?
– Боюсь, – честно признался Шишков. – И не скрываю этого.
– Думаете, бандиты доберутся и до вас?
– А почему нет? – развел руками Шишков. – Я подхожу по всем статьям! Дом мой стоит отдельно, сбережения имеются…
– Вы что же, дома их храните? – Я подняла бровь.
Шишков, не без недоверия покосившись на меня, понизил голос и сказал:
– Основную часть, конечно, нет. Но кое-что – и дома, разумеется. К тому же там всякая техника, украшения жены, прочие побрякушки… У Стрижова, кстати, тоже дома сейфа для налички нет, а его грабанули! Да и как грабанули – со смертельным исходом! И его, и жену – наповал!
– А охрана? – спросила я.
– «Живой» охраны у него не было, дом на сигнализации, если что – сигнал на пульт поступает. Так пока они приехали, все уже было кончено, только звук мотора вдали слышался – еле-еле. И все – нет больше бизнесмена Стрижова! А мы с ним вот за этим столом неделю назад сидели, обсуждали, как не повезло Круглову и Юрченко – у них сейфы «обнесли», всю наличку подчистую выгребли. А теперь выходит, что им куда больше повезло – они хоть живы остались. К ним вломились, когда никого не было в доме…
– Я вижу, вам хорошо знакомы подробности каждого дела, – заметила я.
– Разумеется, – подтвердил он. – С каждым из тех, кого недавно ограбили, я знаком лично. С кем-то ближе, с кем-то нет, но знаю всех. Естественно, мы созванивались, встречались, обсуждали дела…
– Есть какие-то версии, кто бы это мог быть? – я посмотрела Эдуарду Борисовичу прямо в глаза.
– Нет, – покачал он круглой головой. – И у полицейских тоже, мы же с ними беседовали… Спрашивали – если это от вас и идет, сразу скажите – чего вы хотите? Бабок? Давайте договоримся по-хорошему: за что и сколько? А так не пойдет. Но полисмены наши сразу в отказ пошли, не признались, что это их дела…
– А какие-нибудь ваши конкуренты не могли все это затеять?
– Какие конкуренты, ведь у каждого – свой бизнес, – объяснил мне Шишков. – И вообще, если бы кто-то захотел себе часть отжать, они «стрелку» бы забили. А такой беспредел творить – времена уже не те. Да еще так нагло, с мокрухой – совсем отморозками нужно быть! Да…
Он налил себе еще коньяку, залпом выпил и закусил желтой грушей, глядя в пространство прямо перед собой невеселыми глазами.
– Где находится ваш коттедж?
– В Алексеевке.
– Ух ты! – слегка присвистнула я. – Далековато…
Алексеевка, хоть и считалась официально частью Тарасова, все-таки топографически располагалась за его пределами, во всяком случае, инфраструктура там была развита очень слабо и в примитивной форме, в основном этот поселок использовался под дачные строения.
– Да, но мне так спокойнее. Суеты нет, – сказал Шишков. – К тому же мне не приходится каждый день ездить в центр города. Мы даже многие продукты закупаем прямо там, благо у местных жителей хватает и кур, и коров, и прочей живности. Молоко, яйца, творог – опять же далеко ходить не надо. Экологическая чистота! Натурпродукт! – горделиво сказал он. – А за деликатесами в город можно и водителей отправить, они все по списку купят.
– А я думала, что вы не вылезаете из этого кабинета, – обведя взглядом офис, сказала я.
– Вот еще! – фыркнул Эдуард Борисович. – Это вообще не мои идеи, это Михайлов выпендривается.
Я вопросительно посмотрела на него.
– Генка Михайлов, кореш мой, – принялся объяснять Шишков. – Мы с ним на пару этим домом владеем. Есть еще, правда, Олег Золотарев, но у него только нижний этаж, склады. А эта комната – для личных нужд. Я ею, кстати, почти не пользуюсь, только иногда, вот как сегодня, к примеру, для конфиденциальной беседы. А Гена любит здесь побыть, закрыться, как он говорит, от мира.
– Может быть, у него еще больше детей, чем у вас? – предположила я. – Вот он от них и отдыхает?
– Да у него только один сын! – снисходительно бросил Шишков. – И тот с матерью, Генкиной первой женой, остался. Ему уже двадцать два года, Генка его дай бог раз в год видит, в день рождения. Бабки только ему отстегивает, на учебу. Ну, и на остальное, там, по мелочи… А сам с новой женой живет, та фигуру блюдет и в бассейне целыми днями отмокает, так что дети ей совсем ни к чему. Просто Генка по натуре такой, любит он пыль в глаза пустить. Это он все и оборудовал. А разве здесь можно спокойно отдохнуть? Это же торговля, тут все кипит-бурлит – проходной двор! Вьетнамцы эти постоянно кишат, как тараканы, тявкают…
– Что делают? – не поняла я.
Шишков усмехнулся:
– Не замечали, у них язык такой – похоже, как будто щенки тявкают?
– Не обращала внимания, – призналась я. – Хотя языками я владею, но вот вьетнамский изучить мне как-то не довелось. Да мне, в общем-то, не так уж часто приходится с вьетнамцами беседовать.
– Везет вам, – вздохнул Эдуард Борисович. – А мне – постоянно. Работа такая.
Я не стала язвить и говорить Шишкову, до какой степени я прониклась сочувствием к его тяжелой работе, вместо этого я продолжала спрашивать об обстоятельствах дела.
– Что еще объединяет вас с людьми, на кого недавно напали? – спросила я. – Кроме того, что люди вы состоятельные и коттеджи ваши удалены от других строений?
– Ничего, – ответил Шишков.
– То есть получается, что некие неизвестные, которые никак себя не обозначают, просто выбирают обеспеченных людей в городе, занимающихся самым разным бизнесом, и бомбят их коттеджи? Так?
– Получается, так, – кивнул Шишков.
– Угу, – пробурчала я, подумав, что все же не помешает мне ознакомиться с задокументированными подробностями этих дел поближе. – И вы хотите, чтобы я защитила вас от подобной напасти?
– В первую очередь даже не меня, а членов моей семьи, – уточнил Эдуард Борисович. – Своей охраны у меня хватает, как здесь, в комплексе, так и личной. То есть в любой момент я могу обеспечить себя лично телохранителем или даже двумя. Дом этот также охраняется, но я хочу, чтобы рядом с моими близкими всегда кто-то находился. К тому же у меня, как я вам уже говорил, трое детей, и за них-то я и беспокоюсь больше всего.
– Сколько лет вашим детям? Каждому?
– Старшей, Аленке, пятнадцать, Никите одиннадцать, а младшему, Илюхе, год.
– Вот как, совсем малыш… И с кем он находится весь день?
– Как – с кем? – удивился Шишков. – С мамой. То есть с моей женой, Алисой.
