Лифт На Эшафот - Калеф Ноэль (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
– У Сент-Уанских ворот? – спросил Боргри.
– Прямо за кладбищем. Дадим заявку на участок и сообщим в газеты…
Жюльен задыхался. Он просунул правую руку в приоткрытую дверцу сейфа, и его пальцы сжали рукоятку револьвера.
– …что собираемся построить завод при поддержке иностранного капитала. Затем нам остается только ждать…
Вены на его шее вздулись. Вдруг наверху раздался оглушительный шум. Боргри ударил кулаком по столу:
– Ну, теперь школа для машинисток начинает свой концерт.
Жюльен чуть не плакал. Он прокричал:
– Участок находится рядом с Национальным шоссе, в тысяче шестистах метрах от кладбища…
Он прижал оружие к бедру.
– Что вы говорите? – Боргри пытался перекричать шум. – Погодите… Из-за этих идиоток ничего не слышно. Дайте им успокоиться…
В тот момент, когда орава освободившихся машинисток устремилась на лестницу, наполнив все здание криком и шумом, Куртуа как во сне проделал жест, который репетировал сотню раз. Он прислонил дуло револьвера к виску ростовщика и в ту же секунду нажал на спуск. Грохот выстрела потонул в общем шуме. Боргри тяжело упал вперед, и Жюльен отскочил в сторону, чтобы на него не попала брызнувшая кровь.
Постепенно шум стих, и наступила тишина. Убийца застыл неподвижно. Он еще не осознавал, что осмелился на такое. По его гладко выбритой щеке катилась слеза. Он этого не замечал.
Револьвер выскользнул из его руки и упал на ковер. Жюльен хотел крикнуть, но не смог.
Струйка крови стекала по столу, на пол и уже подбиралась к оружию. Куртуа тупо наблюдал за ней не в силах пошевелиться. Он знал, что, если кровь попадет на револьвер, ему не удастся стереть свои отпечатки и не оставить следов, которые заставят усомниться в самоубийстве… Жюльен сделал нечеловеческое усилие, чтобы избавиться от оцепенения.
Надев перчатки, он быстро схватил револьвер. Затем тщательно протер рукоятку, ствол, спуск, избегая смотреть на труп, и, повернувшись к нему спиной, вытер своим платком дверцу и полку сейфа. Он взял пачку векселей и положил ее в карман, толкнул локтем тяжелую дверцу, которая захлопнулась со щелчком. Превозмогая тошноту, Куртуа вложил в еще теплую руку Боргри револьвер и прижал его пальцы к рукоятке и спуску. Затем положил оружие на ковер. Через несколько мгновений струйка крови доберется до него.
Жюльен тщательно протер носовым платком все, к чему мог прикоснуться, войдя в комнату: ручку двери, край письменного стола. Он сунул в карман чек и записи о выдуманном заводе у Парижского порта. Он по-прежнему старался не смотреть на Боргри, вид которого, наверное, был ужасен. Но труп необъяснимым жутким образом привлекал убийцу, и он взглянул на него. Как только Куртуа увидел залитое кровью страшное лицо, он потерял сознание.
Глава III
Дениза округлила рот, провела по нему помадой, сжала губы и еще раз взглянула в зеркальце. Одна ресничка, намазанная тушью, приклеилась к веку. Она наклонилась к зеркальцу, кончиком мизинца поправила ресницы.
Шесть часов семнадцать минут. Она задумчиво взглянула на интерфон: рискнуть? Ох, не стоит! Шеф пунктуален до мелочности. Он ставит часы с точностью до секунды. Обмануть его невозможно. Уж он, конечно, не упустит возможности едко заметить, что до назначенного времени еще три минуты.
Она взяла пальто и, прежде чем надеть, внимательно осмотрела. Ей просто необходимо новое. Если б только Куртуа прибавил ей жалованье, о чем она давно просит, Дениза могла бы приобрести новое пальто.
Она устало покачала головой. Каждый раз, как она поднимала этот вопрос, Жюльен Куртуа казался шокированным и говорил тоном легкого превосходства:
– Теперь? Моя маленькая Дениза, и не думайте об этом! Когда дела идут так плохо и моя казна почти пуста…
Себя же он не ограничивал в расходах. Его казна оказывалась не пустой, когда речь шла о том, чтобы поменять машину, заказать пять костюмов сразу, послать корзину цветов жене или пригласить куда-нибудь свою очередную пассию.
– Однако же мне необходимо новое демисезонное пальто! – произнесла она плаксивым тоном, дурачась и топая ногой.
Телефон как будто ждал этого знака и зазвонил. Дениза недовольно сняла трубку.
– ЭКСИМ, Общество по экспорту… Простите? Ах! Мадам Куртуа? Разумеется, он здесь!
Было лишь девятнадцать минут седьмого, но она решила соединить Куртуа с женой. Эта маленькая месть была как бальзам для ее сердца. Она нажала кнопку интерфона. В кабинете Жюльена раздался звонок. Дениза не отпускала кнопку, как будто от этого звонок мог стать громче. Ответа не было. Она занервничала. Ну же! Нет, он не ответит раньше назначенного времени. Она злилась на него, но не могла не восхищаться таким упрямством. Настойчивость и упрямство часто путают.
Наконец… Нет…
– Не кладите трубку, мадам Куртуа. Он здесь, я знаю, он не выходил, я бы увидела. Я все время была на месте. Он, наверное, моет руки… Я звоню еще, мадам…
Черт! Двадцать минут седьмого уже миновало, а Куртуа по-прежнему молчал.
– Алло? Месье Куртуа? Двадцать минут седьмого, месье, мадам Куртуа на первой линии.
– Спасибо, Дениза.
В задумчивости она машинально переключила аппарат. Как он это сказал… Каким-то измученным голосом. От этого голоса все в ней перевернулось. Он из тех мужчин, которым прощается все. И чем больше им прощаешь, тем больше они этим пользуются. Точно как Поль… Боже, Поль наверняка потерял всякое терпение, поджидая ее возле Оперы. Но как уйти? Разговор между супругами мог продолжаться до бесконечности.
В щели под дверью показался свет. Тем лучше! Он включил лампу. Она набралась духу, постучала и приоткрыла дверь.
Навалясь на письменный стол, в усталой позе, бледный, с трудом переводя дыхание, Куртуа с необычайной нежностью шептал в трубку. Будто больной, выздоравливающий после тяжелого недуга. Его голос был едва слышен, глаза закрыты, изможденное лицо при ярком свете лампы казалось беззащитным. Игра теней не могла скрыть выражения безграничного спокойствия на этом лице. Он все время повторял одни и те же слова:
– Любимая моя… Если бы ты знала, любимая…
Денизе стало неловко. Словно она застала его в ванной обнаженного.
Он слушал терпеливо, с выражением нежности на лице. Испытывая страшное смущение, Дениза вновь постучала по приоткрытой двери. Он тут же поднял глаза и улыбнулся. Дениза в замешательстве сделала красноречивый жест рукой: она может идти? Он несколько раз приветливо кивнул.
– До понедельника, – вполголоса произнесла Дениза.
Он ответил, чуть шевеля губами, прикрыв трубку рукой:
– Да, да. Желаю вам хорошо провести воскресенье, моя маленькая Дениза.
Эти слова, их тон тронули ее больше, чем если бы вдруг он сообщил, что повышает ей зарплату.
– Спасибо. И вам тоже, месье, – пробормотала она.
– О! Я… – Лицо Жюльена утратило напряженное выражение, морщины на лбу разгладились. – Буду спать как сурок весь день… Минуточку, Жину, – сказал он в трубку, – я попрощаюсь с Денизой, она уходит. Да, мы до сих пор работали, но теперь закончили…
Дениза прикрыла дверь и удалилась. Чувство преданности переполняло ее.
Не выпуская из руки трубки, Жюльен откинулся в кресле. Он чувствовал себя обессиленным и полным любви. Он любил Женевьеву. Она все никак не могла в это поверить, и не без причины. Но что за важность? Он сам, впрочем, не всегда отдавал себе в этом отчет. Но только ему было все же легче: он заранее знал, что вернется к жене, переполненный еще большей нежностью, чем раньше.
– Да, я освободился, любовь моя… Наконец!.. О! Ну зачем тебе рассказывать? Трудное и опасное дело. Я очень рисковал… Очень. Но все в порядке. Конечно, я был храбр. Я думал о тебе и смело бросился в драку… Ради тебя я на все способен!.. – Его голос прерывался от волнения. Ему непреодолимо хотелось почувствовать рядом с собой присутствие близкого человека. – Нет, любимая, я не храбр, но ради нашего спокойствия надо было рискнуть… Удалось на все сто… О! Но, знаешь, подготовка… Я вполне доволен собой.
