Слезы печального ангела - Серова Марина Сергеевна (книга регистрации .txt) 📗
Гостеприимством пожилой женщины мы с удовольствием воспользовались и остались ночевать. Баба Клава ушла работать в вечернюю смену, строго-настрого приказав мальчишкам не надоедать «девушкам». Старшему Ромке садиться за уроки. Младшему, Никите, поиграть немного и отправляться спать. Ангелина готовила на кухне ужин. Обещала помочь Ромке с алгеброй. И почитать Никите на ночь подаренную сегодня книгу французских народных сказок.
А я поглядывала на ожившую девушку, на время забывшую о своих проблемах, и размышляла над событиями последних дней. Генка прав – не могут нападения быть бандитской местью или исполнением распоряжений Крупенина. Как-то не вяжется всё, не сочетается. Последние два покушения на Ангелину выбиваются из общего ряда. Эти действия не совсем типичны для бандитов. Например, раньше они предпочитали огнестрельное оружие. Как правило, автоматическое, судя по всему, довольно качественное. И недостатка в нём не наблюдалось. Даже взрывчатка и гранаты имелись. Мужчина же в подъезде напал с острым, но обычным ножом, не самого лучшего качества, кстати. Такой имеется практически на каждой кухне.
Коварное отравление же вообще не типично для «братков»! В их среде чаще водкой травятся. И вообще, чтобы применять токсичные вещества, в них хоть немного, но нужно разбираться. Элементарно знать, чем травить, где купить, каким образом в пищу вводить. В конце концов, как приобрести яд, чтобы не попасть под подозрения. Более того, криминальные психологи уверяют, что отравительницами чаще всего становятся представительницы слабого пола или мужчины истеричного, женского типа.
И тут сразу всплывает заказчица доставки в норковой шубе. Очень хочется познакомиться с этой дамой поближе. Только как это сделать? Как выйти на подозреваемую, если не знаешь о ней практически ничего? Ну, положим, это только на первый взгляд кажется. Кое-что предположить я всё же могу. Возраст за тридцать, может, немного старше. Хороший уход и умелый макияж могут помочь женщине выглядеть моложе. А дама за тридцать в трезвом уме не состарит себя даже для конспирации. Черты лица ничем не примечательные, без особых примет. Ведь, если бы у незнакомки был длинный нос, шрамы или крупные уродливые родинки, свидетельница заметила бы и запомнила даже на фоне красивой шубы. Видимо, она женщина довольно обеспеченная и уверенная в себе. Сюда вписываются манто, автомобиль или такси и тон, которым дама приучена отдавать распоряжения персоналу. Безапелляционный, уверенный, не позволяющий возражать или вступать в пререкания. Что ещё? Очевидно, она достаточно умна и решительна, если подготовила, провела операцию и не оставила следов. А ещё напориста, жестока и, вероятно, ненавидит Ангелину – смерть от крысиного яда достаточно болезненная.
А ведь отравительница достаточно хорошо знает девушку, внезапно пришла мне в голову догадка, знает и ненавидит! Она прислала любимые сладости и фрукты Ангелины. А если бы девушка с кем-то поделилась угощением? Нет. Искомую даму это не беспокоит. Или она точно знает, что Ангелина Сомова проживает одна, детей и близких подруг не имеет.
Заглянув в соседнюю комнату, я убедилась, что подопечная читает сказку Никите, тихонько выскользнула в коридор и набрала номер Генки.
– Охотникова, у нас нет новостей! – отрапортовал приятель. – И вообще я только что в кабинет зашёл.
– Никак от начальства? – ухмыльнулась.
– Откуда знаешь?
– После выволочки ты возвращаешься злой. После оперативки – взвинченный. Когда решал рабочие вопросы – деятельный.
– Ну-ну, – хмыкнул приятель.
– Иногда, как сегодня, ещё и голодный, – блеснула я способностями к наблюдению.
– Я всегда голодный, особенно когда злой, взвинченный или деятельный! А ты чего звонишь? С расследованием поторопить? Так оно стоит на месте. Материалов мало. Разве что криминалист с токсином работает. Господи, Женька, неужели ты звонишь сказать, что у вас новое покушение?! – ужаснулся приятель.
– С чего ты взял? У нас всё тихо и спокойно. А звоню я так, высказать некоторые соображения и посоветоваться нужно.
– Тогда, давай, – даже по голосу было слышно, что на лице Генки появляется расслабленная улыбка облегчения.
– Сильно не скалься, радоваться особо нечему. Ума не приложу, как эту тётку искать, зацепиться почти не за что.
– Да ещё мужик, напавший с ножом, как в воду канул, никаких следов.
– Знаешь, Гена, я думаю, что это не бандиты.
– То есть?
– Нам нужно искать новых подозреваемых, с группировкой Крупенина или её развалом никак не связанных. Ангелину хочет устранить кто-то знакомый. И поскольку у самой девушки нет никаких идей или предположений, думаю, что это кто-то из её прошлого. Она тебе вообще что-нибудь о себе рассказывала? Может, к слову приходилось? Ну, знаешь: «Моя мама пекла замечательный торт «Наполеон»» или: «В детстве мы ездили отдыхать в Анапу». Хоть что-нибудь?
– Нет. Ну, у нас-то и отношения чисто деловые. Это вы уже практически подружки. А тебе?
– Тоже нет. Думаю, она вообще тщательно избегает подобных тем: прошлого, детства, родителей и так далее.
– Тогда, Охотникова, тебе и карты в руки. Разговори её, расспроси обо всём. Может, правда, всплывёт нечто перспективное и для расследования полезное.
– Ладно. Но это ещё не всё. Я подумала: если к покушениям причастны знакомые, даже из давнего прошлого, они за Ангелиной все эти годы следили. Не постоянно и навязчиво, а так, присматривали. Знают адрес, квартиру, осведомлены о жизни девушки.
– Логично. И что?
– Сегодня никто не следил, я проверяла утром. Но после первого неудавшегося покушения незамедлительно последовало второе.
– Хочешь сказать, что они будут проверять? Узнавать, есть ли результат от угощения ядом?
– Именно! Пусть не сразу, но обязательно проверят!
– Но вы с подопечной уехали, заниматься инсценировкой отравления, госпитализации поздно. Соседи могли видеть, что Ангелина, живая и здоровая, вышла из дома на своих ногах.
– Всё верно. Но попробовать всё равно стоит. Пошли парочку полицейских посообразительнее. Чтобы были способны на экспромт. Вот, хотя бы рыжего Лёшку-лейтенанта и ещё кого-нибудь. Пусть они опечатают квартиру. Ленту, пломбу сделают, всё как положено. И повозятся подольше, пошумят, чтобы соседи заинтересовались. А любопытным пусть расскажут, что хозяйка квартиры в реанимации, стало плохо днём. Да так сильно, что, может, и до утра не доживёт. Врачи плечами пожимают: на первый взгляд здоровая девушка, и тут такое. Короче, Лёшка и сам справится, скажи, чтобы придумал немного ярких подробностей, только в рамках, без фанатизма. Ну, или с напарником между собой можно громко эту тему обсуждать, по ситуации надо смотреть.
– Допустим, пойдёт слух по дому, что девушка в больнице. Что это нам даст?
– Потом соседей расспросим, кто справки наводил. Может, на след убийцы выйдем. Ну и в любом случае я буду спокойно расследовать покушения, а не жить в ожидании новых. И Ангелина дёргаться перестанет, видел, что с девушкой утром было?!
– Ладно, не боись, подруга, всё сделаем. Даже больше – я посажу в окрестностях двора своего агента. Благо, погода налаживается потихоньку. Есть один мальчишка, неприметный, расторопный. Если кто наводить справки явится, он проследит осторожно.
– Вот и отлично.
Расспросы о жизни и семье в долгий ящик я откладывать не стала. Этим же вечером мы с Ангелиной устроились на кухне за чашечкой чая с яблочным пирогом. Баба Клава ещё не вернулась с работы, дети уже отправились спать, и помешать разговору никто не мог.
– Совсем забыла сказать, твою квартиру полицейские сегодня опечатали.
– Честно говоря, не понимаю, с какой стати?! – изумилась девушка. И растерянно добавила, – я вещей много не брала, так, только самое необходимое.
– Надеюсь, это всё ненадолго.
– Ага, хорошо. Но, зачем?
– Мы с Генкой приняли решение распустить слух, что милая девушка, Ангелина Сомова, отведала-таки отравленных плодов, ну, или тортика. И в данное время находится при смерти, в реанимации областной больницы города Тарасова. А квартира объявлена местом преступления и опечатана.
