Свадебный наряд вне очереди - Воронцова Марина (полные книги .txt) 📗
– Если твой папа осознает, что Гусаков уже умер и его вдова не та, что раньше, он сразу к ней охладеет! И еще важно, чтобы он понял, что генерал никогда не узнает, что Николай Иванович женился на его вдове.
– Кстати, мне мама рассказывала, будто генерала Гусакова на Екатерине Львовне КГБ женило. Он ей всю жизнь изменял и развестись мечтал, но тогда было нельзя. А когда на пенсию вышел, разводиться не было резона. Квартиру ему дали в Пскове, пришлось у тещи жить. Он и помер так рано, потому что эти бабы его извели.
– Вот бы Николаю Ивановичу поговорить со свидетелями, – я заговорщицки посмотрела на Марину.
У той заблестели глаза.
– Точно! Мама знает одну бывшую любовницу Гусакова. Надо как-то так подстроить, чтобы она папе все рассказала!
– Без проблем, пусть она позвонит по поводу деликатного семейного дела. Явится как клиентка и под эту марку расскажет Николаю Ивановичу трогательную историю.
– Александра Александровна! Ты гений! – завизжала Марина.
Вот бы с Домовыми все было так в масть!
СВАДЬБА, КОТОРАЯ НИКАК НЕ МОЖЕТ КОНЧИТЬСЯ
Грянул день свадьбы. Накануне мы суетились с приготовлениями, ожидая, что Эля Гаврилова заявит свои права на Шерера, – но напрасно. Настроение у меня было паршивое. Хотелось забраться под одеяло, воткнуть в магнитофон кассету и есть шоколадные конфеты из коробки.
– Не расстраивайтесь, – утешала меня Лика, сидя куклой между бегающими вокруг нее стилистами. Те махали кисточками со скоростью крыльев колибри. – Вы сделали все, что могли, и даже то, чего от вас никто не ожидал! Сами подумайте, раскрыли два убийства! Шутка ли! Папа до сих пор в шоке!
Только сегодня мне стала ясна вся грандиозность предстоящей свадьбы. Сначала – регистрация на Английской набережной. Шикарный белый лимузин дежурил у подъезда. Прочие машины мыли, полировали, украшали ленточками и цветами. Затем венчание в Александро-Невской лавре. Жорж хотел организовать прибытие на пароходе, но навигация, к сожалению, еще не открылась. Грандиозный ужин в "Европе", фейерверк, голуби, симфонический оркестр Мариинского театра… Не хватало только, чтобы фонтаны в парке Домового забили коньяком и шампанским. Более дорогого и бесполезного зрелища мне не приходилось видеть.
Мы с Николасм Ивановичем сидели на скамеечке в парке. Бронс изрыл весь английский газон перед нами мелкими ямками. Под землей явно прятались какие-то зверьки, и боксер пытался до них добраться… Садовник с немым ужасом смотрел на уничтожение жемчужины ландшафтного дизайна.
– Да ладно тебе, Сан Саныч! – пытался меня успокоить помощник. – Деньги нам заплатили! Наплюй ты на эту свадьбу. Они сами во всем разберутся. Если такой человек, – младший детектив обвел широким жестом усадьбу Домового, – хочет выдать дочку замуж именно за Никиту, значит, в этом есть резон. У него свои соображения.
– У меня не получилось, – я чувствовала себя пионером, подведшим звено. – Лика меня нанимала, чтобы предотвратить свадьбу и найти Элю… Кстати, а как твои приготовления к женитьбе?
– Ой, Сан Саныч, лучше не вспоминать, – помощник нахмурился.
– А чего так? – притворилась я. Людочка уже позвонила мне и сообщила о визите некой барышни бальзаковского возраста, которая сильно удивилась, застав Николая Ивановича в роли детектива. Они, старые знакомые, долго разговаривали, и младший детектив после разговора резко повеселел.
Натянув на себя черное платье от Шанель, уложив подарок в специальную коробку и вытащив букет из вазы, я приготовилась ехать на ужин в "Европу". Николай Иванович с Бронсом уже сидели в машине. На сей раз пришлось впихнуть их на заднее сиденье в моем "Мини Купере". Приезжать на свадьбу к Домовому на "Ниве" не "политкорректно".
Жених должен был прибыть с минуту на минуту. О свадьбе снимали фильм, причем работали профессиональные режиссеры, операторы, осветители, а позже предполагалось его монтировать и озвучивать. Марго сразу предложила выпустить ограниченное количество копий в прокат.
Сопровождающие машины и автомобили гостей построились кавалькадой за лимузином. Гости прогуливались вокруг, курили, обменивались впечатлениями. Я уже хотела выйти и сесть в машину. Надо узнать, собирается ли Николай Иванович еще жениться на Гусаковой. Но вспомнив, что Бронс сотворил с моим пальто, решила повременить. Чем меньше боксер меня обслюнявит и испачкает, тем лучше.
Лика сидела в гостиной, нервно теребя в руках перчатки. Я заглянула внутрь. Из угла в угол носился Жорж, оравший в мобильник.
– Где он?! Телефон не отвечает? Еще десять минут, и пополз весь график! Ты понимаешь, что в пять будет уже темно и голубей, к примеру, никто не увидит! На хрен я тогда их заказывал?!
– А тебе говорили! – всунула свои "пять копеек" Марго. На ней было длинное черное платье чулком, едва прикрывавшее тощую грудь и абсолютно не скрывавшее ног. Разрезы до пояса открывали малюсенькие атласные трусики и сетчатые чулки. Сегодня она курила через очень длинный мундштук.
– Щас, подожди, – бросил Жорж своему собеседнику и резко повернулся к Мирзоян. – Если ты еще хоть слово, хоть шепотом, хоть как скажешь!..
– То что будет? – Марго затянулась и выпустила дым в лицо церемониймейстеру.
– Я ее убью! – взвизгнул тот. – Не будь она свидетельницей, прямо сейчас придушил бы! Александра Александровна! – он обратился ко мне. – Вы тоже в черном платье! Как контрастно! Правда, не атласное, но все равно очень хорошо! Может, вы будете свидетельницей?! Я тогда вот эту стерву, – Жорж показал мобильником на Марго, вульгарно развалившуюся на диванчике, – смогу физически уничтожить!
– Это любовь, – вздохнула Лика, кивнув мне на ссорящуюся парочку, и подмигнула.
Василий Петрович выглядел спокойным, он сидел за столом для игры в шахматы.
Такой специальный столик из мрамора, на столешнице которого черным и белым камнем выложена шахматная доска. Золотые номера и цифры, обозначающие клетки, вдавлены в мрамор.
– А я вот так, – говорил он Бекетову, который, судя но снятым с доски белым фигурам хозяина, был уже близок к победе.
– Так нельзя, – спокойно ответил дворецкий. – Вам будет мат.
– А гак? – спросил Домовой.
– Конь не может прыгать буквой "Z", он ходит только буквой "Г", – почтительно сообщил Бекетов.
– Он у меня беспредельщик! – заявил Василий Петрович и поставил коня, куда наметил.
Лика обернулась к отцу.
– Папа! А что, если он вообще не придет? Ты отменишь свадьбу?
– Голову я его отменю тогда, – последовал мирный ответ. – Бекетов, предлагаю тебе ничью.
– Согласен, – кивнул дворецкий. – Я могу идти?
– Иди-иди, а где прокурор? Василий Петрович оглядел "зал торжественных приемов".
Через пару секунд к Домовому за стол подсадили прокурора. Василий Петрович пригнулся и начал тому что-то вполголоса объяснять. Прокурор дергал шеей и шумно вздыхал. Я чуть отклонилась назад и с любопытством прислушалась к разговору.
– Василий Петрович, я вас очень уважаю! Мы с вами давно знакомы! Требуйте от меня все, что угодно – только не это! Ну не могу я вас посадить, при всем желании не могу!
– А, – откинулся назад Домовой. – Значит, ты меня посадить все-таки хочешь?
– По долгу службы обязан хотеть, – нервно сглотнул прокурор, – но ни за что, Василий Петрович, ни за что! Да и какой судья решиться вам обвинительный приговор вынести? Пресса шумиху поднимет. Вы же в последнее время благотворительностью злоупотребляли – детским домам помогли, церковь построили, деньги на ремонт Русского музея выделили. Меня журналисты в порошок сотрут! И потом, с чего вы взяли, что вам следует находиться в тюрьме? Если это из соображений безопасности, если вам кто-то угрожает – давайте лучше их посадим! Почему, ради Христа, скажите, почему вы вдруг решили сесть в тюрьму?!
Домовой, со вздохом, положил руку на плечо прокурора.
– Никанор Исидорыч, тебе этого не понять.
– Если вы таким способом испытываете мою лояльность… – пробормотал прокурор, приложив руку к сердцу.
