Игра в «дурочку» - Беляева Лилия Ивановна (книги серии онлайн txt) 📗
— А как?
— Да ты вовсе темная! — с удовлетворением отозвалась стареющая женщина с бровками-ниточками и кудреватыми волосами совсем неинтересного фасона, видимо, завидующая молодости и не способная даже скрыть этого. — Москва молодых быстро портит! Смотри!
На встречу с Маринкой я отправилась в черных джинсах, черной рубашке, черных туфлях без каблуков. На голову надела паричок, а сверху — косынку. И, конечно, не забыла про черные очки. Стильная такая, хоть и не броская, получилась девица, ничем не напоминающая «Наташу из Воркуты», как напялившую, так и не снимающую серую турецкую юбку из дешевого искусственного шелка с плиссировкой, в босоножках, бывших в моде где-то в конце восьмидесятых, когда Мордвинова ещё сама ходила по магазинам, а сестра-хозяйка тетя Аня жила далеко от Москвы и думать не думала, что станет распорядительницей имущества знаменитой актрисы.
«У доктора Гааза» — означало, что встретимся у входа в Введенское кладбище, где, как широко известно, похоронен давным-давно доктор Гааз, покровитель бедных, сирых больных. в прежние годы, когда мы жили ещё в Лефортове, приноровились именно у входа на это кладбище, со стороны трамвайной линии устраивать свидания с мальчишками.
Я не то чтобы торопливо шла, соскочив с трамвайной подножки, но, можно сказать, бежала. Однако Маринка уже ждала меня… В плаще, шляпе, очках. Мы знали, где здесь растут кусты, где можно спрятаться от всего мира и наговориться всласть. Мы направились туда молчком.
Признаться, я всякого ожидала от встречи с Маринкой, всевозможных новостей, в том числе и удивительных. Но она буквально потрясла меня самой первой, когда мы очутились с ней в тишине, под раскидистым кленом, среди сиреневых кустов. Но прежде она обняла меня, ощупала:
— Живая… А мне всякие черные сны снились… Будто бы ты потеряла туфли и босиком пошла по льду, а лед провалился, а туфли твои на дне, а ты к ним тянешься, тянешься… Знаешь, черные, лакированные, на шпильках! Шпильки острые-преострые. К чему это? Ой, как я рада, что с тобой все в порядке! Ой, какая ты элегантная! Похудела ещё больше! Я только раз позвонила тебе, Митька ответил, что уехала к родственникам, осложнение после аллергии долечивать. У меня, не волнуйся, все ничего. Главное, никто не звонит и не пугает. Олежка в детсадик пошел. Но мы с ним уедем на море… Недели на три. Пусть посмотрит, какое оно… Спасибо Тамаре Сергеевне Мордвиновой… А черное в обтяжечку тебе очень и очень… Дурочки мы с тобой те еще… Жизни не знаем, хотя… живем, книжки читаем… Я не верю, что ты отступилась. У тебя глаз дурной и характер скорпионий. Ты ведь и по гороскопу Скорпион… Упрямая такая. Значит, способна нападать сзади, если есть к тому причина… Молчи. Не ври, если даже хочется. Не падай и в обморок, когда я тебе кое-что расскажу…
— Ну? — поторопила я. — Не тяни кота за хвост!
— Ну, значит, я сделала аборт, — она подняла голову вверх, чтоб не пролились накипевшие слезы.
— Какой аборт? От кого?
— От него, от Павлика. От убитого моего, несчастного Павлика… пробовала сначала всякие средства… Сходила на иглоукалывание. Не помогло… В ванне горячей сидела до обморока — бесполезно…
— Но зачем же аборт?
— А ты не понимаешь? — её глаза гневно вспыхнули. — Ты считаешь, я способна прокормить, на ноги поставить двух детей? Одна? Без средств?
Я обняла ее:
— Наверное, ты поступила правильно. Хватит с тебя Олежки…
— Ты хоть знаешь, сколько сейчас стоят детские кроссовки? Джинсы? Курточка какая-никакая? — наступала на меня она, заливаясь слезами. — Ты хоть знаешь, сколько надо денег, чтобы одето его для школы и все нужное купить? Ты знаешь, что у него с гландами ерунда, и с аденоидами? Нужна операция! Опять деньги, чтоб к хорошему хирургу попасть! А ты знаешь, что я прабабкин перстенек с изумрудом продала, последнее, что было?.. Чтоб памятник Павлику заказать?
— Бедная ты моя… — обронила я покаянно.
— Не только бедная! — был ответ. — Я злая! Я страшно злая! Хочешь правду? Не любила я Павла уже давно. Устала от него. Попробуй подергайся из вечера в вечер! Как уйдет, так и пропадет. К своим пьяным дружкам лепился. То его по дороге кто-то изобьет, то сам кого-то, а там разборка в милиции. Звонят: «Если он вам нужен — забирайте». Бегу, выручаю… Я же даже тебе ничего толком обо всем этом не говорила. Теперь как на духу: легче мне без него, Танька! Жалко его, конечно, красиво начинал… В Суриковском его работами восхищались… К жизни, к обыденности был готов, но только не к выживанию, не к собачьей грызне за кусок хлеба. Какая я… Жуть! О покойном! О собственном муже! Но тебе как себе… И все равно стыдно, стыдно! Стыдно, что не уберегла! И от пьянства тоже. Не одолела! Часто срывалась, орала…
— Не наговаривай на себя лишнего. Ты ведь его в последние три года прямо на себе тащила. И к психоаналитику водила, и кодировала…
— На коленях стояла, умоляла, чтоб не пил! На коленях!
— Ну вот, ты себя в преступницы записала…
— Все равно преступница! Ведь живого мальчика пошла и убила! — рыдала моя бедная подруга и обеими руками словно пыталась разорвать надвое ремешок своей сумки. — Он же уже что-то понимал, чувствовал! Ему уже десятая неделя шла! Он же хотел жить и верил, что будет жить!
Это была уже истерика. Мне ничего другого не оставалось, как встать и крикнуть:
— Замолчи! Не накручивай! Жизнь тебя паскудная бьет по голове! Обстьятельства! Нервы у тебя ни к черту! Лечиться надо! Типичная судьба русской бабы! Терпеливой, самоотверженной! Вас, таких, даже не тысячи — миллионы! Только что вы против водочных водопадов?! Против налаженного алкогольного бизнеса? Да что я тебе объясняю примитивные истины! Сколько «новых русских», этих чистопородных звероящеров, на водке, на спирте, на чужой крови строят свои супердворцы, летают на уик-энд в Париж, скупают бриллианты для любовниц целыми чемоданами! Но — давай порадуемся, — и отстреливают их будь здоров как! Разве это жизнь? В вечном страхе, с телохранителем, который даже в унитазе сидит!
— В унитазе? — вяло улыбнулась Маринка, но, все-таки, улыбнулась, представив картинку. — Так ты считаешь, Бог меня простит?
— Уже простил!
— Я хочу тебе верить…
— И верь. И не распускайся. У тебя же Олежек. Ты ему нужна веселой и находчивой. Твои новости все?
— Нет. Есть ещё одна из ряда вон. Совсем из ряда вон!
— Какая же?
— Вообрази, там, в этом институте гинекологии, я встретила… директора Дома Удодова.
— Ну и что? К жене, может, приходил?
— Нет. Он сидел в том отсеке, куда мало кого пускают. Есть там такое тихое местечко… Мне же аборт Антонина делала, мы с ней в один садик детей водим. Она меня уговорила ничего не бояться, сама ме аборт сделает. Мы с ней потом потрепались, конечно… Она славная, принесла мне черешни целый кулек, из Греции, что ли… И заодно открыла Америку. Полусекретную фирмочку рассекретила. С медицинским уклоном. Такая хитрая фирмочка! Ты сейчас рухнешь, когда я тебе все про это дело расскажу…
Рухнуть я не рухнула, но…
Значит, есть, оказывается, при мединституте, где и аборты делают, особый отсек, со своим отдельным входом и своим совсем не словоохотливым персоналом. В основном это молодые женщины-врачи. Какой-то ученый разработал метод омоложения мужчин с помощью человеческих эмбрионов, выкидышей, у которых забираются какие-то особо полезные вещества.
— Мой мальчик… Который хотел жить! Жить, Татьяна, а превратился в препарат! В его головку запускали шприц, вытягивали… — Маринка завыла.
Я схватила её в охапку:
— Забудь! Забудь! Иначе рехнешься! Тебя Олежка ждет! Сынок!
Посидела, пришла в себя… И дальше рассказала о том, что эти особо полезные вещества превращаются в дорогостоящий препарат, способный у пациентов стимулировать жизнедеятельность организма. Чудодейственные уколы приостанавливают процесс старения, некогда почти атрофированный половой член опять приобретает бойцовские качества. Молодые врачи, они же лаборантки, производившие исходный материал, сидят в суперстерильных кабинках, проверенные-перепроверенные на наличие всяческих нечаянных вредных микробов. Их работа требует от них особой усидчивости, исключительного внимания и сосредоточенности. Им нельзя ошибиться ни на микродолю… В каком-то смысле это эксклюзивное творчество оценивается в итоге большими деньгами…