Рулетка судьбы - Карасик Аркадий (книги регистрация онлайн txt) 📗
Демонстрируя грызущую его обиду, Александр небрежно швырнул на пол портфель, повесил на спинку кресла потный пиджак и развалился на диване, забросив ноги на журнальный столик. Хамство, конечно, но как по другому показать свое ущербное состояние?
Карающего выстрела Собков не ожидал: гостиница не место для расправы.
Но он был уверен: наглость боевика злопамятный босс не забудет и не простит.
Действительно, Монах не стал воспитывать наглеца. Ограничился многозначительной гримасой. Дернул кончиком мясистого носа. Будто принюхался — не пьян ли киллер, не несет ли от него запашком спиртного. Убедился — нет, не пахнет.
— Устал, дорогой? Перетрудился? — заботливо спросил он.
— Фу, устал зверски! — выдохнул киллер.
— Отдохни, милый, расслабься.
За щирмой понимания и доброты так и бурлит злость. Позлись, дорогой, потрепи нервишки, дай Бог, инфаркт приключится. Отпоем, похороним, помянем. Киллер исходил злостью.
А вот всегдашний матерщиник и развратник необычно вежлив, щеголяет культурными выражениями. Значит, ищет способ расквитаться. Александр за недолгие часы общения — в Сибири, потом — во Франции — изучил характер страшного босса. Многое почерпнул из пугливых недомолвок коллег по кровавому бизнесу.
— Прости, Монах, я действительно устал. Последние дни пришлось потрудиться…
Не стоит искушать судьбу. Ноги сброшены на устилающий паркет длиноворсовый ковер. На губах терминатора расцвела подобострастная улыбочка.
Монах ответил тем же,
— Слышал, слышал про твои труды, Сашенька. За Ганса получи.
Он страдальчески вздохнул, спотыкаясь, будто по ковру разбросаны камни, между которыми приходится лавировать, прошел к вделанному в стену сейфу. Возвратился со стопкой зеленых.
— Можешь не проверять — все, как договорились, — киллер кивнул и спрятал гонорар во внутренний карман висящего на спинке кресла пиджака. — Бестана можешь не искать — отпели фрайера в Ереване, расстарались тамошние эскадронцы… Ну, Ганс — ладно, заказан, а зачем потрошишь его шестерок и пехотинцев, зачем рискуешь? Ведь знаешь, за них я платить не стану… Или нашелся другой заказчик? — с плохо скрытой угрозой спросил он.
— Нет, ты — единственный… Просто я засветился, — покаянно признался киллер. — Когда искал Бульбу.
— Мир его праху, — перебил Монах, небрежно обмахивая себя крестом. — Хороший был мужик, глупо погиб, принял мученическую смерть… Каюсь, пришлось помочь страдальцу. А что делать прикажешь, ежели он слишком много знал?… Ну, и как, ты погасил все «засветки», или остались?
Собков знает: проколись он, попади в лапы сыскарям либо конкурентам, Монах точно так же «поможет» ему уйти на тот свет. И не обижается — таковы суровые законы криминального мира. Просто стало обидно за старого бандита, не раз выручавшего его в самых, казалось бы, «непроходных» ситуациях.
— Одна осталась, но — здоровенная, держит меня не хуже браслетов… Если удастся, днями уберу…
— Бог в помощь. Только учти: сам засветился, сам выкручивайся, платить не стану! — еще раз напомнил Монах.
— А я ничего не требую! — огрызнулся киллер.
Командир эскадрона помолчал, снова заковылял по комнате. От двери к окну, остановка, осмотр территории выставки, возвращение к двери. Собков следит за ним, как конвоир за подследственным. Догадывается какой вопрос готовит ему босс. И по-прежнему не знает, что ответит.
— Как с депутатом?
Киллер ответил с пятиминутной выдержкой. В меру почтительно, в меру дерзко.
— Еще во Франции говорил: политиками не занимаюсь. Доход — мизерный, зато опасность залететь — дай Боже какая. Нет ни малейшего желания снова сидеть в Матросской Тишине, потом — на зоне. Если — не к стенке.
Высказался и замер. Знал бешенный норов собеседника. Вполне может забыть и о гостинице и о неминуемом разоблачении. Правая рука незаметно подобралась к рукояти спрятанного за брючным ремнем пистолета.
Но Монах не заорал, не полез в карман за оружием — миролюбиво усмехнулся. Будто погладил по головке расшалившегося малыша. Причина необычной доброты босса плавает на поверхности. Киллер ему нужен, очень нужен!
— Еще раз повторяю: отказаться не получится. Придется в очередной
раз отметиться. Другие варианты не сработали. За истекшие полгода что
только мы не делали: подкладывали в легковушку паршивого сявки
взрывпакеты, пытались достать его у любовницы, в загородном доме, по
дороге в Думу. Ничего не получилось. Вся надежда на тебя… Только не
кокетничай, терминатор, не изображай святую невинность! — мягко прикрикнул
он. — Знаю ведь — ищешь подходы… Нашел?
Собков сделал вид — поправляет отклеенный ус. На самом деле спрятал злую усмешку. Кажется, коса нашла на камень, хитрость столкнулась с хитростью. Придется приоткрыться.
— Ну, если так… Если сговоримся о гонораре… Не стану скрывать — искал. И, кажется, нашел. Повезло… Хлипкий подходец, но — что есть, то есть. Сеструха моей «супруги» пригласила нас на свадьбу, выходит замуж за депутата. Проболталась — торжество посетит Пушкарев. Лучший друг жениха.
Услышав о предстоящей свадьбе, «Робинсон» поднялся с кресла. По обыкновению, спотыкаясь, взволнованно заходил по комнате.
— Удача! Вот это удача! Только не торопись, милый, очень прошу тебя — не торопись. Заглотнет рыбина крючек — поводить нужно, дать возможность порезвиться на воле, уж потом — дернуть посильней. Сечешь?
— Тоже так думаю… Но это возможно только после ликвидации Ахмета. Приходится гримироваться, изображать то ученого, то вшивого студента. Какой уж тут депутат!
— Понимаю. Поскорей ликвидируй кавказца. Время не терпит, приходится медленно… торопиться, — Монах испытующе оглядел невозмутимую фижиономию «профессора», нерешительно наморщил гладкий лоб. — Наберись терпения, послушай старика… То, что скажу, поможет тебя безопасно и, главное, надежно охомутать депутата, развесить на его ушах шикарную лапшу… И не только на депутатских, но и на ментовских — тоже!
Александр глубоко вздохнул, задержал в груди воздух. Так он поступал всегда, утихомиривая волнение. Информация Монаха ему до перегоревшей лампочки. Сам с усам. И все же в схватке с политиком пригодится любая мелочь. Если придется стрелять.
Эскадронный разгуливал по комнате, выстраивая в голове предстоящий монолог. Знал старый хитрец, что на убийство политика терминатор не пойдет. Собков тоже выстраивал… отказ. Ибо покушение на депутата напоминает ампулу с ядом. При опасности она лопнет и отправит его в ад. С пересадкой в морге. Как уже отправили старого Бульбу.
— Семен Григорьевич Пушкарев, пятьдесят два года, фракция… Впрочем, наименование фракции ничего не прибавит и не убавит… Женат. Сын учится в Сорбонне, дочь недавно вышла замуж за банкира. Держал общаг. Полгода тому назад выяснилось — общаг похищен, переведен в швейцарский банк на счет предателя. Часть суммы использована на приобретение недвижимости в Испании. За все это его приговорили к смерти… Понятно?
— Да, — равнодушно ответил Собков. Что ему до подробного перечня жульнических махинаций вора в законе. Это даже хорошо, что ворюга, и что — в законе. Киллер убьет не политика. Орден, конечно, не повесят, в газетах не прославят, но особо искать не станут. Не за что, — Сколько?
— Десять штук. Сделаешь?
— Можешь не сомневаться… Правда, гонорар — мизерный, не мешает увеличить. Сам понимаешь, на что иду.
Обычная торговля, примитивный «пещерный» рынок. Только торг идет не продуктами либо тряпками — на кон поставлена человеческая жизнь. Да, ворюги, да предателя, но Пушкарев все же живое существо. Ни заказчика, ни исполнителя такая малость не смущает, нравственные начала для них давно потеряли свою ценность.
— Двенадцать? — недовольно предложил Монах. Будто эта немалую сумму киллер пытается вытащить не из эскадронной казны — из его кармана. — По моему, в самый раз.
— Сделаю, — неохотно согласился терминатор. Выторговать больше не получится. Заказчик скуп до омерзения. Даже потом прошибло. — Аванс?
