Горькая брусника (СИ) - Медведская Наталья Брониславовна (книга бесплатный формат .TXT) 📗
- Вы не могли меня слышать.
- Ну хорошо, заметила твои шараханья. За кем следишь? Неужто за Матвеем? А зачем?
Я покосилась на старуху. "Потому, что ревную", - хотелось ей сказать, пусть посмеется, но благоразумно промолчала.
- Молчишь. Что смотришь? Страшна на рожу-то? - Феодора переложила корзинку из одной руки в другую.
-Есть немного, -смутилась я, расчесывая зудящую кожу в местах укусов насекомых.
Бабка порылась в корзинке, достала какую-то травку.
- Разомни ее и потри укусы. Зуд пройдет.
Я взяла незнакомое растение с сочными округлыми листьями и поникшей розеткой бледно-голубых мелких цветочков.
- Оно же грязное.
Феодора фыркнула.
Я посмотрела на руки в пыльных разводах. Действительно. Мне ли говорить о чистоте. Выдавив сок травы, натерла все места укусов, куда смогла дотянуться. Зуд утих.
- Замечательная травка. Запомню. Как она называется?
- Научное название не знаю, а по-простому кровезатворница.
Я заглянула в корзинку и полюбопытствовала:
- А что вы еще собрали?
Феодора прищурила глаза и сердито буркнула:
- Что надо, то и собрала. А ты, я вижу, добрых советов не слушаешь. Почему не уехала?
- Пока не найду убийцу сестры, не уеду.
"И что всем хочется меня отправить домой", - разозлилась я.
- У не убитых убийц не бывает. А вот над тобой, как дамоклов меч висит "черное облако" - это грозящая тебе опасность. И она все ближе. - Старуха с интересом стала всматриваться во что-то над моей головой, а потом перевела взгляд на грудь. - Понятно. Теперь тебя отсюда не выгонишь. Любовь расцветает. Иш, каким цветком проклюнулась.
Я покраснела.
- Опять по лицу прочли?
- Да нет, по душе. Она у тебя поет. Настоящее чувство к тебе пришло, но вот радость принесет или горе - не ведаю. Ты из счастливого рода: любовь не ко всем является.
Я справилась со своей растерянностью. Любопытство взяло верх.
- А вам не видно, ответное чувство или нет?
- Не скажу, не хочу влиять на твое решение, вдруг надумаешь уехать.
- Так нечестно. Ой, вы меня совсем запутали! Что вы сказали о моей сестре? Ее никто не убивал, она погибла сама?
- Вроде не глупа, а тугодумка. С твоей сестрой все просто: ее нет среди мертвых. Не вижу этого.
Я почувствовала, как сердце пропустило удар, а потом заработало на манер отбойного молотка.
- Вы хотите сказать, что Алена жива? А как же труп?
Я видела: Феодора не хочет говорить правду. По какой-то причине старуха скрывает то, что ей известно.
- Ты сестру хорошо знала? Мне довелось с ней пообщаться. Вот кому фамилия Зима точно подходит. На душе у нее зима, а в сердце лед. Ты другая - настоящее лето. Искришь и вспыхиваешь, как блуждающий огонек. Внешне она на Степана похожа... - сказала Феодора и рассердилась: - Все заболталась я с тобой. Дел полно. Роса высыхает, а мне еще кипрей собрать надо. - Бабка пошла от меня прочь. Прежде ее ровная спина сгорбилась.
Вот это да! Мой предок и эта старуха. Та жуткая история все-таки произошла с прадедом. А родился тогда у прабабки Анны мой дедушка Иван. Это он остался сиротой, его Феодора лишила родителей.
- Вы сильно любили моего прадеда? - ляпнула я.
Феодора глянула на меня так, что моя душа от страха прыгнула в пятки
- Полина рассказала?
Я промолчала.
- Слишком сильно хотела заполучить Степана, на все пошла. Да только зря. Что сверкаешь глазенками? Вот полюбишь, может, немного поймешь меня. У него хоть сын остался, а у меня никого. Я как услышала от посетительницы фамилию "Зима", чуть с ума не сошла. Оказалось, правнучка Степы в Вереево приехала. Твоя сестра на него похожа, а ты, наверно, в мать.
- Ничего подобного, Алена копия мамы, а я отдаленно на папу смахиваю. Неужели прадедушка походил на белокурого кучерявого херувимчика? - удивилась я.
- Сама ты херувимчик! - обиделась бабка. - Он был мужчина редкой красоты: холодной, отстраненной, по-настоящему мужской. А ты, балаболка, лучше постарайся пережить эту ночь. - Старуха окинула меня пронизывающим взглядом, покачала головой и направилась в сторону дольменов.
Я вернулась домой, переоделась в сухие брюки те, что были на мне, вымокли в росе. Меня занимала только одна мысль: я должна снова посмотреть на фото утопленницы. Что-то упустила я на снимке. Что-то важное. И теперь мне кажется, там не моя сестра".
В милицейском участке наблюдалось оживление. В коридоре Александр Васильевич разговаривал с Ильей и Иннокентием. При виде меня они замолчали. Участковый отчего-то смутился.
- Вот товарищи отдыхающие зашли ко мне по делу...
Илья улыбнулся и подмигнул мне.
- Она знает, кто мы, можно не конспирироваться.
Александр Васильевич неодобрительно покосился на них и официальным тоном спросил:
- Что ты хотела, Анастасия?
- Мне нужно еще раз посмотреть на фото сестры, возникло одно подозрение.
- Хорошо.
Участковый открыл дверь в кабинет. Жестом пригласил зайти. Из сейфа он достал папку, покопался в ней и протянул мне жуткий снимок. Я глубоко вздохнула и попыталась отстраненно смотреть на утопленницу.
Так родинка на шее с правой стороны, именно она убедила, что передо мной Алена, цепочка с колокольчиками на ноге, светлые волосы и все... Лица-то почти нет. Может у нее имелись на теле шрамы или ожоги. Надо бы маму спросить. Вот крохотный шрам от аппендицита. Стоп, а сестре не делали операцию. Или все-таки делали? Не помню. И тут я увидела уши. Краска отхлынула от лица. У Алены чуть заостренные уголки ушей.
Она еще смеялась: "Я такая красивая потому, что эльф, а ты серая мышка, наверное, гном".
У этой девушки оказались обычные округлые кончики ушей. Что-то удержало меня, и я не поделилась своим открытием с новыми знакомыми и участковым. Иннокентий не спускал с меня глаз и сейчас совсем не походил на добродушного толстячка, каким выглядел минуту назад.
- Разглядела? - Участковый взял протянутый мной снимок.
- Да. Ничего нового. - Кажется, я справилась, даже голос не дрогнул.
***
В половине пятого вечера возле калитки бабы Поли остановился мотоцикл. К моему разочарованию за мной приехал Олег. Возле столовой меня поджидали ученицы. Их оказалось больше десяти.
- Добрый вечер. Нашему полку прибыло, - обрадовалась я. - Предлагаю разделиться на три группы и через неделю устроить концерт-соревнование.
Еле удалось уговорить женщин, кроме "цыганочки" разучить еще польку и греческий танец сиртаки. Я понимала, что за семь дней невозможно научиться танцевать по-настоящему, поэтому показывала простые, но самые эффектные движения. Женщины и я выложились на совесть. После душа отправилась в столовую со своими ученицами. Моя надежда увидеть Ангела таяла, как дым. Отужинав, я отправилась на поиски Громова. Щуплый мужичок, встретившийся на моем пути, подсказал:
- Олег на конюшне. - И показал направление.
Деревянное строение с высокой крышей, небольшими оконцами и широченными, как ворота, двухстворчатыми дверями находилось метрах в трехстах от турбазы. Двери были широко распахнуты. В загоне рядом с конюшней бродило с десяток ухоженных лошадей разной масти. Изнутри здания слышались голоса. Я прошла в открытую дверь. Пряно запахло свежим сеном. По обе стороны от центрального прохода длинными рядами располагались стойла. В одном из них испуганно всхрапывала лошадь, и раздавались голоса мужчин. Я прошла, ориентируясь на звуки, вглубь конюшни. Белая кобыла с раздутым животом снова заржала и покосилась на людей, стоящих рядом. На меня никто не обратил внимания.
- Олег, я вижу, ты занят. Я сама могу вернуться в село.
