Выйти замуж любой ценой - Полякова Татьяна Викторовна (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Когда я вновь появилась в гостиной, Протасов беседовал по мобильному, заметив, что я направляюсь к входной двери, беседу поспешно прервал и спросил:
– Ты куда?
– К бывшему. Сниму с его души тяжкий груз.
– Это можно сделать по телефону, – нахмурился Платон Сергеевич.
– Можно. Но я предпочитаю разговор с глазу на глаз.
– Ты ведь поставила крест на ваших отношениях. Или нет?
– Странно, что тебя это интересует, – удивилась я.
– То есть ты передумала?
– Мы сейчас о чем? – повторно удивилась я.
– Хорошо, – кивнул Протасов с таким видом, что сразу становилось ясно: хорошо ему не было. – Поехали к твоему Сикорскому.
– Тебе-то зачем? – задала я вполне резонный вопрос, но ответа не услышала.
Платон Сергеевич взял ключи от машины, лежавшие на консоли, и предупредительно распахнул передо мной дверь.
В это время Юрик уже должен быть в офисе, туда я и намеревалась отправиться, но по дороге решила уточнить, нет ли каких изменений в обычном распорядке, и набрала номер его секретарши.
– До сих пор не явился, – не очень охотно ответила она, из чего я заключила, мой рейтинг за последние дни резко пошел вниз, раньше эта крашеная кикимора соловьем пела при звуках моего голоса. – Хотя его люди ждали… поставщики. И дозвониться до него не могут.
Последнее обстоятельство меня насторожило. Юрка к работе относился серьезно, встреч без веской на то причины не отменял и уж точно всегда был на связи. Беспокойство закралось в душу, причем не только мне.
Протасов, выслушав меня, помрачнел.
– Поехали к нему домой, – развернулся и полетел по проспекту, сломя голову.
Через пятнадцать минут оказалось: беспокоились мы не напрасно. Возле Юркиного подъезда стайка пенсионеров что-то живо обсуждала. В их рядах я заметила соседку бывшего, Валентину Васильевну, а она заметила меня и бросилась навстречу, стоило мне выбраться из машины.
– Ирочка, горе-то какое…
– Какое? – ахнула я, хватаясь за сердце. Судьба последнее время преподносила сюрприз за сюрпризом.
– Так ты ничего не знаешь?
– О чем?
– Крепись, милая… – Она дернула меня за локоть, и я мгновенно оказалась в ее объятиях без всякого к тому желания. Валентина похлопала меня по спине с такой силой, что я всерьез забеспокоилась, а не придется ли отсюда прямиком отправляться к травматологу, потом дважды всхлипнула и выпалила, заглядывая мне в глаза: – Наш Юрочка погиб…
До сего дня он значился либо бизнесменом (в это слово Валентина вкладывала столько издевки, что звучало оно практически неприлично), либо «этим твоим хахалем», сие означало: Юрка забыл сменить лампочку в подъезде или не там припарковался.
Я хлопала глазами, пытаясь оценить новость, а подоспевший Протасов уже начал задавать вопросы. Ответы прямо-таки ошеломили. Юрка выбросился из окна собственной квартиры примерно в четыре утра. Соседи проснулись от дикого крика. Валентина проявила любопытство и припала к оконному стеклу. Жила она этажом выше прямо над Юркой. По ее словам, крик она слышала очень даже отчетливо, а вскоре увидела самого Юрку: он лежал на асфальте в одних трусах и без признаков жизни. Его окно было распахнуто настежь, занавеска надувалась парусом (это поэтическое сравнение, должно быть, запало ей в душу, потому что она повторила данную фразу не менее трех раз). Собиралась вызвать «Скорую», но кто-то из соседей успел это сделать раньше. «Скорая» констатировала смерть в результате многочисленных ушибов и перелома основания черепа, это Валентина произнесла с особой старательностью, а вслед за «Скорой» появилась и полиция. Мне стоило больших трудов выслушать все это, не грохнувшись в обморок. Конечно, любви я к Юрке не испытывала, но люди мы все же не чужие, одно то, что я на него полтора года потратила…
Угрызения совести явились как по заказу: надо было сразу бывшему сообщить, что Рыжий попросту его облапошил… Неужто Юрка так переживал из-за содеянного, что покончил с собой? Бывший – жуткий эгоист, но вдруг я просто плохо его знала? И в реальности это был человек с ранимой душой, который, оказавшись в непростой ситуации, не смог жить, убежденный, что стал виновником убийства близкого ему человека? Протасов выпучил глаза, когда, избавившись от соседки, мы вновь оказались в машине, и я поделилась своими соображениями.
– Я помню, о покойниках плохо не говорят, – кивнул он. – Но и особо усердствовать в хорошем не стоит.
– Это в каком же смысле?
– Ты явно преувеличиваешь его нравственные качества.
– Тогда, может быть, скажешь, с какой стати ему в окно выбрасываться?
– Этот вопрос меня тоже очень волнует… Ты обратила внимание, что соседка упомянула занавеску…
– Ну… – поторопила я. – Тюлевая занавеска у него в гостиной…
– А расположение комнат можешь описать?
Сообразив, что все это неспроста, я подробно описала квартиру бывшего, но спросила с подозрением:
– При чем здесь занавеска?
– Сильного ветра сегодня не наблюдается, так? А порыв ветра должен быть значительным, чтобы тюль выдуло на улицу…
– Может, Юрка зацепился за нее, когда падал? Испугался в последний момент?
– Может. Или хлопнула входная дверь, которая прямо напротив окна. В гостиной арочный проход, я правильно понял? И никакой двери?
– При чем здесь входная дверь? – разозлилась я.
– Порыв воздуха – и занавеска на улице, – с серьезной миной произнес Протасов.
– А кто дверью хлопал? Ты что же, хочешь сказать, Юрка не сам… – ахнула я и еще некоторое время сидела с открытым ртом.
– Надеюсь, в полиции разберутся, – пожал он плечами.
Стоило ему вспомнить о полиции, как там вспомнили обо мне. Услышав звонок мобильного, я поспешно ответила.
– Ирина Петровна? Следователь Коновалов. – Голос Павла Аркадьевича я узнала и почувствовала трепет, до того момента очень надеясь, что обо мне благополучно забыли и встретиться нам более не доведется. А ну как решат, что Юрку я в окно выпихнула? С какой стати? А вот с такой: решат и все. Следующая фраза Коновалова лишь подтвердила мои худшие опасения. – Не могли бы вы подъехать ко мне, скажем так, через полчаса?
– Через час, – пискнула я.
– Хорошо. Через час.
Он отключился, а я беспомощно посмотрела на Протасова. Тот притормозил, прижавшись к тротуару, и хмуро поинтересовался:
– Кто звонил?
– Мне срочно нужен адвокат, – завопила я. Протасов заверил, что адвокат у меня будет, и пресек в зародыше зарождавшуюся истерику.
Адвокат в самом деле вскоре появился, однако, немного посовещавшись, мы решили, что к следователю мне стоит идти одной, то есть решали, конечно, мужчины, а мне ничего не оставалось, как с ними согласиться. Адвокат принялся меня инструктировать, устроившись на заднем сиденье «Мерседеса» Протасова, но я мало что услышала, поглощенная дурными предчувствиями. Мысленно перекрестилась и отправилась к Коновалову.
Очень быстро выяснилось, что вызвал он меня действительно в связи с внезапной Юркиной кончиной. Только я подумала, что на этот раз тюремного заключения мне точно не избежать, как он огорошил вопросом:
– У вас есть предположения, почему он решился на этот шаг?
– Это точно он? – вспомнив слова Протасова о занавеске, брякнула я и поспешила поправиться: – Это точно самоубийство?
Коновалов пожал плечами.
– У нас нет причин в этом сомневаться. Пока нет. Господин Сикорский был вызван на допрос, как раз вчера он получил повестку… Расскажите мне о тендере и ссоре между Сикорским и вашим другом Шевчуком.
Тут до меня дошло, куда клонит следователь. О тендере ему известно, и об угрозах в адрес Димки, скорее всего, тоже. Может и о встрече с Рыжим успели шепнуть? Юрку заподозрили в убийстве, вчера он получил повестку, перепугался и не придумал ничего умнее, как выброситься в окно. Ничего не скажешь, гениальная идея. Хотя час назад я сама готова была поверить: Юрка наложил на себя руки из-за угрызений совести. Следователю простительно болтать всякую чушь, а вот мне – нет, потому что бывшего я знала очень даже хорошо. Главным человеком для Юрки был он сам. Тюрьма – это очень скверно, но с какой стати себя жизни лишать? Куда проще сбежать. Деньги есть, загранпаспорт с открытой визой тоже. А там неизвестно, как все обернется. Может, Протасов с занавеской намудрил, но он прав: в последний полет Юрка отправился не по своей воле. Эту мысль я и попыталась донести до следователя. Он слушал, иногда кивал, но откровенно скучал. Наши мнения явно не совпадали. Я заподозрила, что у следователя была к тому причина: считай, убийство Шевчука раскрыто, и по поводу кончины Юрки тоже никакой головной боли.
