Похищение королевы - Карасик Аркадий (книги txt) 📗
Поворочался, поворочался я на жестком диване и неожиданно уснул. Тихо, мирно, без храпа и сновидений. Будто новорожденный, еще не познавший мерзостей жизни.
Разбудило меня частое постукивание в стену… Вот это поспал — одинадцать вечера! Старики, наверно, давно уже храповито «беседуют», соседка, судя по паническому постукиванию в стену, изныла от нетерпения. Ответил согласным сигналом — тире, две точки, снова тире. В переводе: жду, приходи.
Надин вплыла в комнату «на всех парусах». Будто в знакомую бухту. Туго подпоясанный халатик, под которым, судя по всему, ничего нет. Колышутся не закованные бюстгалтером груди, на ненакрашенных губах — похотливая улыбочка.
Нет, «отдаваться» этой жирной корове я не смогу. Постараюсь обойтись без секса!
— Добрый вечер, Пашенька, — нежно промурлыкала коротышка, садясь рядом со мной и вжимая мощное бедро в мою ногу. — Удивительно, но без беседы с тобой не усну. Знаешь, я консультировалась с ремонтниками — сказали, что пробить проем между нашими комнатами им не составит труда. Надоело пробираться по коридору, ожидать, когда заснет старая карга.
Я помалкивал. Дай-то Бог, чтобы сегодняшнее общение прошло на уровне договорного процесса, без об"ятий и поцелуев.
— Почему молчишь? Не согласен?
Кошачье мурлыканье сменилось змеиным шипением. Горячая ладошка легла на мое колено, пальцы с неженской силой сжали его. Синяки обеспечены. Хорошо еще не на шее или лице.
Надин привела себя в остояние повышенной боевой готовности. То-есть, развязала пояс халатика, уывеличила размер декольте. И сразу же покрылась остропахнувшим липким потом.
— Почему не согласен? Ради Бога… Давай поговорим? — не выдержав, отстранился я. — Мы с тобой — культурные люди, а не собаки во время случки. Всему свое время.
— И когда же наступит это время? — взволновано хихикнула женщина, передвинув окончательно обнаглевшую ручку выще моего колена.
— Все будет зависеть от того, как ты ответишь на мои вопросы, — уже не таясь, жестко проговорил я. Будто пред"явил ультиматум. — Может быть через четверть часа, а может… никогда!
Наглость? Конечно, мое требование далеко от джентльменского, но лучше оно, нежели постельная плата. Я предложил чисто рыночный вариант: коротышка выдает мне нужную инфрормацию, я соглашаюсь соединить наши комнаты в одну квартиру.
— Вот оно как? — удивилась Надин, но руку убрала и даже отодвинулась. — О чем ты?
— Ничего особенного, я кой о чем тебя спрошу, ты ответишь. Без увиливаний и прочих зигзагов. Правду, одну только правду!
Коротышка задумалась, сомнения сотрясали ее. Как бы не продешевить? Потом хитрая улыбка проскользнула по ее лицу. Ручка возвратилась на покинутое место, в непосредственной близости к моей ширинке, губы приоткрылись и вплотную приблизились к моим. Кажется, вот-вот закапает слюны.
— Любая сделка требует аванса. Наша с тобой — тем более!
— Моя фирма не авансирует, — я снял с ноги ее руку и перелодил ее на диван. — Обойдемся без торговых принципов. Повторяю: ты говоришь только правду, желательно как можно подробную.
Надин обиженно вздохнула.
— О чем ты говоришь, Павлик? Когда это я хитрила с тобой? Спрашивай — отвечу!
— И не станешь спрашивать, почему меня все это интересует?
Надин несколько долгих минут колебалась. Оставляя лазейку для отступления ответила расплыывчатым обещанием.
— Если тебе так хочется…
— Откуда ты знаешь мужика с проседью в прическе? Ну, того, который околачивался возле твоего стенда вместе с… Виктором… Потом, в магазине о чем-то спорил с Верочкой.
Ага, задумалась! Первое попадание в цель. Дай Бог, чтобы и остальные вопросы оказались такими же меткими.
— Виктор сказал: он влюблен в меня. Намерен жениться. Не обижайся, запасной вариант. Если ты откажешься. Не сидеть же мне вековухой.
— И ты раньше не была с ним знакома?
Очередное молчание, которое можно расценить и как нежелание откровенничать, и как способ заинтриговать любовника. Я терпеливо ожидал исповеди.
Дождался!
Говорила Надин тихо, покорно. Будто исповедывалась священнику. И я верил всему, что услышал, потому-что так врать просто нельзя, это — противоестественно.
Москвичку, семнадцатилетнюю Наденьку сорокалетний, едва знакомый мужик увез в Ярославль, на свою родину. Не то, чтобы она до беспамятства влюбилась в красавца, нет, — покорили неопытную девушку сладкие обещания «любви до гроба», затуманили мозги горячие признания и ежедневные приглашения в театры, кино, рестораны, которые сыпались градом. Она не задумывалась, откуда берутся огромные деньги, которые буквально разбрасывал кавалер. Деньги — мужские проблемы, как их добывать женщине знать не положено. Она расплачивается нежностью и заботой.
Мать плакала, отец негодовал, но родители будто ушли «за кулисы», на сцене жизни — один Михаил, Миша, Мишенька, Медвежонок, его горячие об"ятия и такие же горячие обещания.
Наденьку заперли в комнате, но она собрала вещи и удрала через окно. Даже записки родителям не оставила.
Сладкая жизнь длилась недолго — всего-навсего два месяца. Насытившись девичьим телом, Михаил захотел разнообразия, дни и ночи проводил с любовницами, появлялся домой с опухшими глазами и заваливался на кровать. Ни нежных об"ятий, ни горячих поцелуев.
Случайно Наденька узнала о существовании законной жены Михаила, проживающей с сыном в Москве.
Как ей удалось узнать — Надин не сказала. Только обмолвилась: каждая женщина имеет свои источники информации, недоступные мужикам. Узнала и все! Даже адрес подсказали, номер телефона нарисовали. Но беседовать с настоящей женой своего «мужа» Наденька не захотела. Да и что она может сказать несчастной женщине, оставленной супругом ради многочисленных любовниц? В чем они провинились друг перед другом?
Однажды, когда в очередной раз Михаил заночевал на стороне, Наденька собрала свои вещи и уехала к родителям.
И вот бывший супруг, или — любовник, она не знает, как его называть, вдруг появился в Дремове…
Меня заинтересовала одна деталь — первый «муж» Надин имел официальную жену и сына… Неужели, Машенька и Виталька?… Нет, это исключается, пытался уговорить я сам себя, в жизни бывают совпадения, не без них, но не до такой же степени. Машенька к этой грязной истории не имеет ни малейшего отношения.
На всякий случай, поинтересовался.
— Какую фамилию носит твой… муж?
— Айвазян… Михаил Егорович Айвазян… У него отец армянин, мать — украинка…
Я онемел. Фамилия Машеньки по первому мужу — Айвазян, эту же фамилию носит Виталька… Вот тебе и очередные житейские виражи, вот тебе и не могущие быть совпадения, колол я себя до боли, до крови. Самые, казалось бы, разные нити сплетаются в такой клубок, что расплести его мне не под силу.
Передать его Стулову? А вдруг он узнает, кто женился на разведенке Айвазян, принял ее и сына под свое крыло? Станет дотошно выпытывать причины моего бегства от законной жены в Дремов? Что я ему отвечу? Рассказать про алкаша-пасынка, едва не избивающего отчима здоровенными кулачищами, обливающего его потоками грязной матерщины?
Ну, нет, это начисто отпадает. Не потому, что подставлю Виталия — честно говоря, часто подумывал навести на него сотрудников милиции — нанесу незаживающую рану бывшей моей жене… Бывшей?
Значит, Виталий общается с отцом? Ничего криминального — обычная тяга друг к другу родных существ… Интересно, посвятил он Машеньку в свои отношения с Айвазяном-старшим, или держит их в секрете?…
Посчитав исповедь завершенной, Надин требовательно поскребла мою ногу. Не дождавшись желанной реакции, закинула руки мне на плечи, поймала мои губы, принялась слюнявить их.
Понятно, любой труд оплачивается. Признания дались ей с трудом, поэтому она вправе требовать компенсации. Натурой. Движения коготков становилось все настойчивей и настойчивей. Соответственно усиливалось дыхание любовницы. Дурно пахнущий пот капал на меня весенней капелью. Прерывисто шептала ласковые, возбуждающие слова. Сладкий… любимый… сильный…
