Чары Клеопатры - Головнёв Леонид Петрович (мир книг .TXT) 📗
— Анатолий Анатольевич, мне тут коллеги «феню» вручили. В НИИ приказали на исследование доставить. Как быть?
Турсункул опешил — и от такого сообщения, и от того, что этот недоношенный мент открытым текстом говорит по телефону!
— Ты что-то путаешь, парень, — наконец пришел в себя наркобосс. — Во-первых, я не Анатолий Анатольевич. Во-вторых, если хочешь со мной познакомиться, приезжай в кафе «Минутка».
— Когда?
— Сейчас, — со злостью ответил Турсункул и бросил трубку. И хотя потом они вели разговор за стенами кафе, на открытом воздухе, Чернов не только слышал их диалог, но и записал на пленку.
— Ты что забыл, что Ачкурин был там, в Королёве, а здесь я Турсункул Турсункулович? Во-вторых, ты же в милиции служишь, разве вас не учили методам прослушки?
— Учили. Но я же по мобильнику.
— Да хоть по пердильнику! — свирепел Турсункул. — Надо голову иметь на плечах, а у тебя… Ладно, будем надеяться, что твои начальники такие же лохи, как и ты. Значит, раздобыли они «феню». Сколько капсул тебе дали?
— Всего три.
— Давай их сюда.
— А как же?.. — Хлоповский от перепуга стал заикаться.
— Вот так. В НИИ отвезешь вот эти капсулы. Видишь, они похожи.
— Что это?
— Биостимулятор Барро. Лекарство от импотенции и аденомы предстательной железы.
— Слыхал. По радио часто рекламируют. Но говорят, это чистейшая лажа.
— Не наше дело. Раз продают в открытую, значит, не наркотик…
Вот такой разговор записал капитан Чернов. Многое стало ясным — и куда исчез Анатолий Анатольевич Акчурин, и как собираются уйти от ответственности наркодельцы. Непонятно было Чернову одно — как удалось Турсункулу превратиться в Акчурина и Акчурину — в Турсункула. Прямо-таки новоявленный Фантомас. Уметь так менять внешность… Не удивительно, что опера просмотрели «рапириста» из Астаны.
На другой день Хлоповский привез из НИИ отчет об исследовании «фени».
— Вы все три капсулы отдали на анализ? — спросил Чернов.
— Так точно, все три.
— И они не вернули вам ни одной?
— Так точно, не вернули, — как солдат первогодок, отчеканил лейтенант.
— Так, — сказал капитан. — Садитесь, — указал на стул напротив. — Значит, вы отдали им на исследование то, что я вам передал?
— Так точно. — Голос Хлоповского вдруг дрогнул, и лицо покрылось испариной.
— Что это с вами? — усмехнулся Чернов. — В глаза, в глаза мне смотрите!
И испарина вмиг превратилась в мелкие капли пота, потом в ручейки, покатившиеся по щекам.
— Так что вы отдали на исследование? — уже жестко спросил Чернов. — Предупреждаю: только чистосердечным признанием вы можете смягчить свою вину. Это? — И капитан положил перед Хлоповским капсулы биостимулятора Барро.
Хлоповский не стал отпираться и рассказал все: и про Турсункулова, и про Зулейку Ивановну Ильину, и про то, кому доставляется «феня». Но где находится лаборатория по производству наркотика, он не знал.
И Чернов этому поверил.
— Нарисуйте мне на бумаге все объекты и точки, которые вам известны, принадлежащие Ильиной и Турсункулу…
Известие о том, что Игорь Подзольников зарезал отца и выбросился с двенадцатого этажа, потрясло Клеопатру. Как же так? Такой скромный, послушный мальчик, такой талантливый! Ей искренне было жаль и его, и отца, симпатичного мужчину, обещавшего помочь в новом, более детальном анализе «фени». Но с этим она подождет, найдется другой человек, связанный с НИИ Сербского. А вот этих симпатичных, милых людей уже не вернешь. Бедная Аля, как она там? Сразу решила позвонить ей, выразить соболезнование, но телефон молчал. Клеопатра помчалась в Королёв.
Алевтину она увидела, когда та шла, пошатываясь, из подъезда дома к машине. Вид у нее был ужасный. Растрепанные волосы, глаза… белесые, не видящие ничего вокруг. Как во сне Алевтина прошла мимо нее, наткнулась на мусорную урну, постояла, покачиваясь из стороны в сторону. Затем обхватила голову руками, застонала громко, безысходно. Подбежавший водитель бережно усадил ее в машину. А потом… Сообщение по радио еще больше потрясло Клеопатру и расстроило: оказывается, Игорь принимал какой-то новый наркотик, еще неизвестный нашим медикам, принял слишком большую дозу и сошел от этого с ума. В том, что юноша принимал «феню», Клеопатра не сомневалась, ведь Игоря тренировал Турсункул.
Клеопатра позвонила Турсункулу и велела немедленно к ней явиться.
— Объясните мне, что произошло с сыном вице-мэра Игорем Подзольниковым, — потребовала она.
— Он принял слишком большую дозу, — спокойно ответил Турсункул, — наверное, тройную. Хотел победить самого лучшего рапириста. Это было накануне соревнований. Игорь был слишком честолюбив, считал себя талантливее всех и лучше всех.
— Разве это не так?
— Он не плохой, но далеко не лучший.
— Зачем же ты поставил его с сильным противником?
— Он сам его выбрал.
— Ты сделал анализ «фени», как обещал?
— Только недавно мне принесли.
— И что?
Турсункул пожал плечами:
— Как и всякий наркотик, как алкоголь: нормальная доза — возбуждает на любовь, небольшой перебор — дает силу, энергию, чрезмерное употребление чревато непредсказуемыми последствиями. Но кто мог предположить… Хотя медикам надо еще доказать, что парень сошел с ума от передозировки.
Клеопатра поднялась с кресла и стала ходить по кабинету. Потом остановилась напротив Турсункула:
— Надо прикрывать лавочку.
— Да вы что, хозяйка? Столько вложили в это дело, и такой дает навар! Выкрутимся как-нибудь, не впервой.
— Как ты выкрутишься, когда вся милиция Москвы и Подмосковья поставлена на ноги, радио и телевидение только и твердят об этом? Тут никакой суммой не откупишься, милиция ради престижа сделает все, чтобы докопаться до истины.
— Не преувеличивайте, хозяйка. С наркотой московские менты давно борются, и главное у них направление — отлавливать наркокурьеров из Афганистана и Таджикистана. Поверьте мне, у меня точные сведения. А то, что «феня» производится в Подмосковье, это только предположение капитана Чернова. Не надо пока суетиться. Вот прояснится обстановка, тогда решим, что делать.
— Я хочу съездить на похороны Подзольниковых. Выразить соболезнование, и, возможно, кое-что узнаю.
— Ни в коем случае! — запротестовал Турсункул. — Алевтина может догадываться, откуда ветер дует.
— Почему?
Турсункул виновато пожал плечами:
— Виноват я, хозяйка. Бес попутал…
— Ты использовал «феню», чтобы трахнуть ее?
— Говорю же — бес попутал.
— Ну, шакал. Ну, кобелина! Мало тебе других женщин? На вице-мэра позарился. Разве я для тебя завела дружбу с ней?! И вон чего натворил. — Она снова нервно прошлась по кабинету. И снова остановилась напротив, прожигая его гневно горящими глазами. — Ну, смотри у меня! Выкручивайся как можешь. Если жареным запахнет, ты первый сгоришь.
Глава 20
Испанские каникулы
После смерти Игоря Подзольникова Клеопатра особенно привязалась к дочке Ильина. Что же касается Светы, то она души не чаяла в новой жене отца.
Возвращаясь из банка, Алексей несколько раз заставал дома одну и ту же картину: Клеопатра и Света лежали на тахте перед камином. Света клала на ее живот свою голову, и они молчали.
Алексей от души радовался их дружбе, старался не нарушить их идиллии, уходил на кухню, а Света, когда он вдруг появлялся, даже ухом не вела.
Практически Света переселилась к ним в дом. Наташа поначалу возражала, не хотела отдавать девочку, грозила бывшему мужу судом и всяческими неприятностями, но за дело взялась сама Клеопатра, и с помощью кругленькой суммы в баксах, от которой Наташа только изумленно разинула рот, не в силах вымолвить ни слова, погасила конфликт. Но погасить конфликт с милицией теперь никак не удастся; производство «фени» надо свернуть.
— Все мы устали, нам надо отдохнуть, — сказала Клеопатра Алексею.
