Научите меня стрелять - Яковлева Анна (читаемые книги читать TXT) 📗
Мои размышления прервал щелчок, за которым последовал удар в нескольких сантиметрах от моей головы. Я отшатнулась, и только успела подумать, что звук похож на выстрел, как он повторился. Пули отскакивали от сейфовой двери, крошили кирпич. Я упала на колени, передернула затвор и тоже выстрелила в сторону калитки. Потом еще раз и еще. В забор что-то ударилось, он завибрировал и издал металлический стон. Кто-то тяжело убегал от нашей дачи. Все затихло, только в ушах громко пульсировала кровь.
Дубленка лежала рядом, но мороза я не чувствовала, мне было жарко в спортивном костюме. Я спустилась с крыльца, опять прислушалась и отчетливо услышала милицейскую сирену на въезде в поселок. Звук сирены минут десять петлял между дачами, приближаясь к Пашкиной. Наконец деревья за забором осветил синий свет полицейского уазика, и в калитку позвонили.
– Кто там? – позвала я.
– Катерина, это я, – услышала я голос мужа и торопливо щелкнула замком.
Он влетел во двор и потряс меня за плечи:
– Как ты?
– Нормально, – недоумевая, ответила я, – а как ты здесь оказался, да еще так быстро?
Егоров, не отвечая на мой вопрос, огляделся, обнаружил у меня в руках пистолет и присвистнул:
– Ясное море, а это у тебя что?
– Ты не ответил, Егоров, как ты здесь оказался, ты же уехал домой?
Егоров забрал у меня оружие, спрятал в карман куртки и крикнул в темноту:
– Все нормально, жива. – Повернулся ко мне и добавил: – И невредима.
Он вышел за калитку, я последовала за ним. Парнишка в форме держал на руках Бильбо. Пес был неподвижен.
– Бильбо, – кинулась я к собаке, но парень остановил меня:
– Он ранен, его надо к ветврачу. Здесь в трех километрах фермерское хозяйство, там есть вет-станция, можно успеть.
Пашка что-то рассматривал в заборе и под забором, сидя на корточках. Потом он обратился к кому-то:
– Лешка, смотри, похоже, Катерина его зацепила или Рой прокусил.
Лешка легко выпрыгнул из уазика на дорогу и присел рядом с Егоровым. Павел опять обернулся к машине:
– Васо, развернись и включи фары.
Уазик задрожал как в лихорадке, выстреливая в воздух выхлопными газами, развернулся, и фары осветили две фигуры, присевшие у забора.
Я пританцовывала от нетерпения возле Егорова.
– Паш, – поторопила я мужа, – давай Бильбо отвезем к ветеринару.
– Сейчас поедем, – отозвался Пашка, что-то поискал в снегу, подцепил замерзшим пальцем и положил в карман. – Надо вызвать экспертов, пусть кровь на анализ, а бандероли эти на баллистическую экспертизу возьмут, – вставая, сказал он.
После этих слов Егоров подошел к машине, достал одеяло, накинул на раненого Бильбо.
– Я сам поеду, с тобой Виктор останется, – распорядился он.
Не тратя время на спор с Пашкой, я провела Виктора на кухню и включила чайник.
Оказывается, Виктор служил в дорожном патруле. Рассмотрев его нашивки на рукаве, я спросила, что они делают в дачном поселке.
– Так это, – виновато моргнув, стал объяснять Виктор, – выслеживали террориста. А вам Павел Валентинович разве ничего не сказал?
Я насторожилась. Признаться, что мне Павел Валентинович что-то сказал, было небезопасно, вдруг я Пашку подставлю этим признанием? Может, это служебная тайна и он не должен был мне ничего говорить? С другой стороны, любопытство было так сильно, что не узнать, о чем, собственно, идет речь, я не могла.
– Знаете, он намекнул, но я не думала, что все так серьезно.
– Да, – с готовностью согласился Виктор, – этот террорист уже четыре дня в городе и два дня как висит у вас на хвосте. Говорят, взрыв вашей машины – его рук дело.
– Так он после взрыва следил за мной? – начиная что-то соображать, переспросила я у Виктора.
– Ну да, после взрыва он следил за домом и провожал вас на дачу. У него машина неброская, старенький «жигуль», мы вели его от вашего дома. Павел Валентинович здесь своих оперов оставил в засаде, а нас ему дали на усиление. Мы должны были остановить «шестерку» еще на повороте в дачный поселок, ну якобы для проверки документов, но преступник машину оставил на дороге, а сам пошел пешком через лес. Мы его на время потеряли. А тут ваша собачка залаяла, ребята услышали, передали по рации, что, возможно, совершено нападение на объект.
– Объект – это я?
– Ну да, вы, – продолжал Виктор, размешивая варенье в чашке.
– Хорошая мысль – ловить на живца. Правда, не оригинальная, но работает всегда, – признала я.
– А вы смелая женщина, – похвалил меня патрульный.
– Стараюсь.
Я попыталась перевести разговор на личность преступника, но Виктор был не очень осведомлен и ничего определенного сказать не мог. Но и того, что он сказал, было достаточно, чтобы подать на развод с Егоровым.
Пашка вернулся, неся перевязанного Бильбо, я проводила Виктора и вернулась на кухню.
Бильбо спал, мы уложили его на диване. Пашка вымылся, устроился за столом и попросил налить ему чая.
Обдумывая первую фразу, я бросила пакетик в чашку, залила его кипятком и подала Егорову. Пашка отхлебнул из чашки и стал меня просвещать:
– Значит, так. У нападавшего было два пистолета. Бильбо набросился на него, а ты ударила дверью по руке, преступник выронил один пистолет и побежал, отстреливаясь, в сторону леса. Вопросы есть?
Говорил он со мной так, будто я была виновата в случившемся. Я молчала. Егоров сделал вид, что не понимает моего молчания:
– Ты поняла?
– Я все поняла. Это где тебя так учили: сделать из жены наживку? Ты, Егоров, совсем спятил? Кто это придумал? Если б не Элькин пистолет, я бы сейчас как Бильбо выглядела, а может, еще хуже. В общем, я уезжаю в Грузию, а вы проводите операции, акции, зачистки, планы-перехваты – что хотите.
Я вышла из кухни, достала сумку и начала собирать свои вещи. На часах было три часа ночи, ночь, кстати, была рождественской. Я опять вспомнила Шалву Гургеновича с его семейными ценностями. Лучше уж устраивать званые обеды каждый месяц, чем служить приманкой для преступника.
Егоров привалился плечом к дверному косяку, скрестил руки на груди и стоял, наблюдая за мной.
– Кать, ну так вышло, извини.
Я посмотрела на мужа:
– Ты говорил, что в состоянии защитить меня. Помнишь?
– Помню, – тихо признался Пашка.
– Ты мной рисковал. Думаешь, имеешь право?
– Нет, не имею.
– Шалва никогда бы так не поступил.
– Я же извинился, – повысил голос Егоров.
– Да пошел ты со своими извинениями, – устало отмахнулась я, продолжая собирать вещи.
– Нашла идеал, – скривился Егоров и двинул кулаком по стене, – это ты с ним не живешь, поэтому он кажется тебе таким хорошим. Дура.
Пашка выскочил из комнаты, что-то по пути еще выкрикнул, но я не расслышала. Уложив вещи, я зашла на кухню забрать свою чашку.
Егоров сидел, упираясь локтями в колени, и смотрел в одну точку себе под ноги. Когда я вошла, он поднял голову и попросил:
– Ну прости меня, Кать.
Мне уже самой хотелось помириться, только я не знала, как это сделать, чтобы Пашке мир не достался слишком легко. Я опустилась на диван рядом с Бильбо. Егоров обнял меня, я вдохнула его запах, закрыла глаза и вытянула губы трубочкой, но Пашка не торопился меня целовать.
– Кать, я тобой горжусь, – выдал Егоров.
Открыв глаза, я внимательно посмотрела на Егорова:
– Какие вы, мужчины, все-таки странные существа.
Если профессиональные обязанности Пашка выполнил формально, на троечку, то супружеские – с большим чувством. Меня распирали эмоции, почему-то захотелось поплакать, что я с удовольствием и сделала.
– Кать, ну чего ты? – заерзал Егоров. – Я же извинился.
– Да, извинился, извинился, – вытирая слезы, согласилась я.
– Тогда от чего плачешь?
– От счастья.
– Ну что вы, бабы, за народ такой?
– Паш, – с опозданием проявила я интерес к тому, кто в меня стрелял, – а это был Дуйков?
– Да, только никакой он не Дуйков, это руководитель террористической организации Руслан Дзоров. После того как ты его ранила, он засветился только один раз, при переходе границы из Северной Осетии в Южную. Паспорт он сменил, вернулся под другим именем. Сейчас его зовут Руслан Айланов. Ты его хорошо помнишь?
