Фотограф.Цикл рассказов - Шведов Сергей Владимирович (читать полную версию книги txt) 📗
Дабы ввести расследование в деловое русло и отсечь эмоциональную составляющую в лице Машки и Гальки, мы этапировали Сеню в Черновский офис, расположенный неподалеку от кафе. Оказавшись в апартаментах заслуженного детектива Шергунов вздохнул с облегчением и воспрял духом, почувствовав себя наконец не врагом народа, а потерпевшей стороной. Пока Чернов возился с компьютером, пытаясь выудить у него информацию о фирме с многозначительным названием «Гермес», я задал Шергунову несколько наводящих вопросов.
– Слушай, а масло из Атлантиды он тебе не предлагал?
– Нет, – твердо сказал Сеня. – Масло было из Новой Зеландии. Очень высокого качества, если верить сертификатам. А главное, цена невысокая.
Надо признать, что Сеня Шергунов твердо усвоил главный постулат отечественной научной мысли: экономика должна быть экономной. Все прочие законы общественно-политического развития он решил попросту проигнорировать. Такой волюнтаристский подход грозил нам в будущем неисчислимыми бедами, а потому я решил слегка расшатать фундамент его несокрушимого исторического оптимизма коварным вопросом, далеким от научных сфер, но близким к коровьему вымени:
– А вот интересно, за счет чего масло, привезенное из Новой Зеландии, дешевле масла, произведенного в ОАО «Заветы Ильича» у нас под боком?
– Мало ли, – сказал задумчиво Сеня. – Передовые технологии выращивания стада, углубленные способы переработки молока. Грамотная лизинговая политика. Продвинутый маркетинг. Прямые дотации государства, наконец.
– А если к земле ближе?
– Ну, – разочарованно протянул Шергунов. – За счет качества.
– Вот Сеня, – воздел я палец к потолку. – Экономика должна быть не только экономной, но и осмысленной. Поверь человеку, убившему молодость на постижение законов частного предпринимательства в такой тяжелой и непредсказуемой сфере, как сфера фотообслуживания населения, где коммерческий успех зависит не столько от ловкости рук, сколько от умения шевелить мозгами и языком.
– С языком у тебя всегда было все в порядке, – похвалил меня Сеня, но сделал это неискренне и не от души, о чем я со свойственной мне прямотой ему и заявил.
– В списках не значится, – подал наконец голос от компьютера Чернов.
Дело с этим чертовым «Гермесом» складывалось хуже, чем я ожидал. Если бы речь шла о мало мальски известной фирме, то выбить из нее деньги за некачественный товар было бы делом техники, в смысле физического и интеллектуального давления на руководящий персонал. Но Сеня, со своим вечным везением, нарвался, похоже, на афериста-одиночку, вздумавшего разово поживится от подвернувшегося под руку простака. Аферист давно уже мог слинять из города вместе с нашими деньгами, оставив нас с носом и расхожей истиной, что бедность все-таки не порок.
– Я у него трижды покупал свинину, по сто килограммов. И цена была приемлемая, и качество высочайшее. Кто же знал, что он меня надует. Ведь я сам за этой свининой ездил. На моих глазах ее в фургончик грузили.
Надо признать, что Шергунов проявил редкостную для себя предусмотрительность. Допустил он только одну ошибку, правда роковую, забыл эту свинину понюхать, целиком доверившись предъявленным обаятельным партнером бумагам. Партнер, судя по всему, был не только обаятельным, но и с большим чувством юмора, иначе откуда бы взялась в бумагах Саудовская Аравия.
– Танцевать надо от протухшей свинины, – предложил я. – Надо выяснить, большая это партия или маленькая. Не исключено, что нагрели не только Сеню. Возможно у кого-то из крупных поставщиков выходила из строя холодильная камера, и он спихнул испорченный продукт расторопным людишкам почти даром, дабы не утруждать себя вывозом свинины на свалку.
– Пожалуй, – легко согласился со мной Чернов. – Если бы речь шла о трех центнерах мяса, то вряд ли стоило устраивать многоходовую комбинацию с мясом свежим, трижды продавая его клиенту по очень умеренной цене, чуть ли не себе в убыток.
– Так уж и в убыток, – запротестовал Сеня. – Я у оптовиков взял бы дешевле. Но он продавал с доставкой.
– Ты же говорил, что сам за свининой ездил?
– Это в последний, четвертый раз. Сидоров попросил предоплату, но я решил все проверить собственными глазами.
– Значит, фамилия продавца Сидоров, и свинину клиентам он обычно развозит сам?
– Фамилия продавца Кривошеин, а Сидоров это экспедитор, который у него работает. Кривошеин дядька солидный, у него офис на Первомайском проспекте. Мы с ним чуть не целый час о развитии малого бизнеса говорили. Очень знающий человек. А Сидоров обычный работяга, по виду вполне порядочный и честный.
То, что Сеня Шергунов очень часто ошибается в оценке людей, мне было известно и раньше, но в этот раз дело было не только в ошибке. Комбинация была непонятной. При чем здесь экспедитор Сидоров, если дело вел Кривошеин?
Кстати, бизнесмен Кривошеин в картотеке Чернова значился, правда не в связи с фирмой «Гермес», а по делу о растворившихся в воздухе не то субвенциях, не то субсидиях, которые федеральный центр щедрой рукой отсыпал нашей многострадальной области. Но что-то не срослось. Вкралась какая-то техническая ошибка, в результате которой деньги ушли не туда и где-то там запропастились к великому сокрушению как федеральных, так и наших чиновников. Словом, Кривошеин был тот еще фрукт, но масштаб его махинаций был таков, что свинское дело в них никак не вписывалось.
Чернов навел по телефону необходимые справки. Кривошеин действительно снимал помещение по указанному Сеней адресу, но в один прекрасный момент испарился, пропал, оставив своих подручных в большом недоумении.
– Поезжай-ка ты, Игорь, в этот самый «Гермес», – сказал мне Виктор, – а я попробую выяснить, куда пропал Кривошеин.
При первом же взгляде на суетящихся сотрудников фирмы, я без труда определил, что оказался на борту тонущего корабля. В ответ на мои вопросы все сотрудники, как один, делали большие глаза, разводили руками, демонстрируя и мимикой и жестами степень своей непричастности к разразившейся катастрофе. Под большим секретом, чуть ли не на ухо, мне сообщили, что Кривошеин взял где-то крупный кредит, но вроде бы не сумел вовремя расплатиться, что повлекло за собой крах неплохо развивающегося дела. А в общем-то, все эти секретари и референты, мелкая сошка гибнущей фирмы, ничего не знали.
– А мясо у нас действительно протухло, – подтвердил нервный молодой человек, принадлежащий к руководящему звену фирмы, на которого я наконец вышел после долгих блужданий по кабинетам.
Василий Цаплин, так звали нервного молодого человека, владел большим объемом информации, чем его растерявшиеся подчиненные. Быть может поэтому, встретил он меня настороженно.
– Мясо было из Саудовской Аравии?
– При чем тут Аравия? – удивился Цаплин. – Мясо было из Германии. Я сам ездил заключать договор. Очень выгодный был контракт. К сожалению у нас случились неприятности с холодильными установками. Пропало три тонны свинины.
– Неприятности с холодильными установками случились после исчезновения Кривошеина?
– Кажется, да, – поморщился от непростого вопроса Цаплин– А что?
– Ничего. Насколько я понимаю, у вас протухла не только свинина?
– И говядина тоже, – с готовностью начал перечислять Цаплин. – И птица. И колбасы попортились. Рыба. Много других продуктов.
– А чай и сахар подмокли, – дополнил я.
– Ну почему же, – смутился Цаплин. – С чаем пока все в порядке.
– А утилизацию свинины вы, случайно, не Сидорову поручили?
– По-моему, да. Вы знаете, тут у нас такое началось после исчезновения Кривошеина, что у меня голова кругом идет. Вы знаете сколько у нас претензий? Это какой-то кошмар.
Господину Цаплину я сочувствовал. Человек, судя по всему, был не только молодой, но и интеллигентный, рожденный летать в высях легального бизнеса, а не ползать ужом по нашей грешной земле, хорошо приспособленной только для крупных и мелких аферистов.
По словам менеджера-интеллектуала, финансовые претензии к компании во много раз превышали ее активы. Классическое банкротство, грубо говоря. И наш с Черновым финансовый иск к компании «Гермес» за поставленную кафе «Синяя птица» тухлую свинину если и будет когда-то удовлетворен, то разве что процентов на пять от запрашиваемой суммы. Если честно, то меня такая перспектива устроить не могла. Господин Цаплин готов был войти в мое положение, но, увы, не обладал средствами, дабы удовлетворить мои претензии.
