В ловушке - Штрауб Мария Элизабет (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Йон умолчал о собственной профессии.
– Я рассчитываю, что вы пришлете мне подходящих клиентов, – сказал он. – Чем скорей, тем лучше. Мне не хочется долго возиться с этим домом.
– Нет проблем. Мы можем взять все на себя, все вопросы. Вы не пошевелите и пальцем. Только станете получать плату за аренду.
– За вычетом исключительно низкого процента за посредничество. – Йон добавил в голос точно дозированную порцию иронии, чтобы дать понять Бучкову, что в деловых вопросах он совсем не так наивен, каким, возможно, показался. У маклера не должно возникнуть искушения как-то его провести, обмануть.
Намек достиг цели.
– Чистый мизер, господин Эверманн, семечки. – Бучков заговорщицки усмехнулся и взмахнул руками, словно благословляя, и этим напомнил Роберта. При этом ни разу не поинтересовался, почему Йон уезжает из дома.
Разумеется, Верена запеленговала визит маклера. Когда Бучков уехал в своем новеньком «мини» модного зеленого цвета, она в полосатых джинсах протирала губкой входную дверь.
– Настоящее лето начинается, верно? – крикнула она Йону. – Как жаль, что Шарлотта его уже не увидит. – Йон растянул губы в меланхолической улыбке и сказал себе, что в ближайшее время подойдет к соседям и сообщит о своем переезде. Только не забыться и убедительно сыграть роль безутешного вдовца.
К его радости, фрау Меринг мгновенно «запала» на дом и прежде всего на ухоженный участок. Пока Йон обсуждал в зимнем саду договор аренды с ее мужем и Бучковым, она таскала детей из комнаты в комнату и строила планы на будущее. На первом этаже стены нужно покрасить в светло-желтый цвет, а в кабинете Йона будет комната для игр. Мысль Йону понравилась – ревущие дети, летающие по комнате игрушки, пролитый сок, крошки печенья навсегда изгонят призрак Роберта.
Меринг работал менеджером на шоколадной фабрике и выглядел так, словно съедал на завтрак по полфунта конфет. Когда у Бучкова зазвонил мобильный телефон и он вышел в сад, глава семейства сообщил Йону:
– Наши поиски тянутся уже несколько месяцев. Жене трудно угодить. То одно не так, то другое не устраивает. Женщины капризные существа, у них свои фантазии. Этот дом первый, который ей понравился без всяких оговорок. Скажите, вы планируете в будущем его продавать?
– Не исключаю, – ответил Йон. – Когда-нибудь.
– Совершенно правильно, когда-нибудь, – повторил Меринг. – Сначала мы посмотрим, как жене тут понравится. Захочет ли она тут жить. И после этого я предпочел бы иметь дело непосредственно с вами, обойтись без маклера. В целях экономии. У вас есть свои соображения насчет цены?
– Пятьсот тысяч, – ответил Йон.
Меринг откинулся на спинку и скрестил на груди пухлые руки.
– Потом, естественно, мы к этому еще вернемся, – произнес он, выдержав маленькую паузу. – Есть ли в доме какие-либо изъяны, о которых вы умалчиваете? – Он прищурил один глаз в знак того, что их разговор принимает шутливый оттенок.
– Да-да. – Йон подыграл ему и изобразил лукавую улыбку. Меринг хочет шутить? Нет проблем. – Иногда тут кто-то бродит по ночам. Держит голову под мышкой и жалобно стонет. Но если его угостить шоколадкой, сразу уходит.
– Понятно, – ответил Меринг и тоже ухмыльнулся.
Прощаясь, фрау Меринг попросила разрешения поставить в саду песочницу. Вот только где? Какое тут самое подходящее место? Пока отец семейства запихивал в машину Бутци и его сестренку, Йон еще раз прогулялся с ней по саду и показал место под кустом сирени. Летом оно оказывается в полутени, а зимой на солнце. Уже незаметно, что он похоронил тут кота. Дождь смыл все следы.
– Я уверена, нам тут будет очень хорошо, – сказала фрау Меринг, глядя на цветущие форсайтии справа и слева от зимнего сада. Кусты сияли на солнце как начищенная медь, под ними Шарлотта посадила темно-синие крокусы, которые за много лет разрослись в густой ковер. Они уже отцветали, напоследок демонстрируя свое великолепие.
– Как красиво: – вздохнула фрау Меринг. – Наверняка ведь вы жили тут счастливо. Почему вы уезжаете?
Йону не захотелось ей лгать. Зачем и тут спекулировать на смерти Шарлотты?
– Ради большей независимости, – ответил он и провел ее мимо дома на улицу. У Глиссманов приоткрылось на втором этаже окно ванной комнаты. – Мне хочется побольше путешествовать. А такой дом требует постоянного ухода.
– Принеси мне, женушка, туалетную бумагу! – отчетливо прозвучал голос Манни.
– А какие у вас соседи? – вежливо поинтересовалась фрау Меринг.
– Приятные, – ответил Йон. – Предупредительные. Всегда готовы помочь.
– Меня радуют ваши слова, – сказала она. – Иногда очень нужна бывает чья-нибудь помощь.
Она бросила на него томный взгляд, напомнивший ему одну из его подружек еще до Шарлотты – у той была такая же хрупкая красота, постоянные проблемы с сосудами, она неожиданно падала в обморок, обычно после еды, и ему приходилось поднимать кверху ее ноги. При разрыве угрожала покончить с собой.
– Приятно было с вами познакомиться, – сказала фрау Меринг, когда садилась в машину рядом с мужем. При этом она повторно одарила Йона томным взглядом.
– Мне было еще приятней, – вежливо ответил он и тут же решил позвонить Юлии. День слишком хорош, чтобы омрачать его неприятными хлопотами. Хотелось секса. Она немедленно ответила.
– Да? – Ее голос звучал сипло, словно со сна.
– Я тебя разбудил? – спросил он. – Между прочим, уже полдень.
– Не совсем.
– Но ты еще в постели? Можно мне приехать?
– Разве ты не ждешь сегодня маклера и потенциальных жильцов?
– Уже проехало! Они были у меня только что. Возможно, даже захотят купить дом. Мне хочется тебя увидеть. Как насчет прогулки?
Она ответила после паузы. В трубке послышался тихий шорох и звяканье посуды. Вероятно, она пила кофе в постели.
– Давай встретимся в Бланкенезе, – предложила она. – Но не раньше четырех.
– А не нужно за тобой заехать?
– Встретимся на автобусной остановке «Баурс-парк», – сказала она. – Я буду там в четыре. Идет?
Перспектива увидеться с ней через несколько часов и, возможно, провести с ней вечер или даже ночь моментально прогнала всю усталость. Он позвонил насчет квартиры на Манштейнштрассе и договорился с ее хозяйкой, некой фрау Крихбаум, о встрече в тот же вечер. Та пообещала никому пока что не отдавать жилье. Он предупредил, что, возможно, приедет не один, а со своей знакомой.
Потом он подготовился к завтрашним урокам и начал проверять контрольные работы десятого «а». Как всегда, начал с самых плохих; разумеется, это были работы Луки делла Мура и Тимо Фосса. Как и следовало ожидать, оба не дотянули даже до оценки «плохо».
Часа в два он прошел к Глиссманам. Дверь открыла Лютта, не переставая обгладывать куриную ногу и глядя на Йона так, словно видела его впервые в жизни.
– Это я, – сообщил он. – Сосед. Живу рядом с вами. Твои родители случайно не дома?
Его ирония прозвучала напрасно, ее просто не поняли. Девчонка скорчила гримасу и поскакала, не выпуская из зубов курятину, впереди него на кухню, где Верена и Манни сидели за накрытым столом, Верена в бигуди, Манни в махровом халате. Верена тут же вскочила.
– Йон! Мы как раз собираемся обедать. Будешь с нами? – Как Йон ни отказывался, она принесла тарелку и вилку с ножом.
– У меня нет времени, – сообщил он. – Я тороплюсь.
– Неважно, – возразил Манни и похлопал ладонью рядом с собой по угловому диванчику. – Присаживайся, а то я чувствую себя как на вокзале.
Йон терпеть не мог такие кухонные уголки, на первый взгляд они кажутся уютными, но сидеть на них настоящая мука. Но поскольку, по его расчетам, он был в этом доме в предпоследний раз – последний раз будет перед его отъездом, – то пересилил себя и уселся возле Манни.
– Я только хотел поставить вас в известность, что скоро перееду, – сказал он. – Дом буду сдавать. – Напротив него Лютта макала полуобъеденную куриную ножку в кетчуп, налитый в ее тарелку. Выглядело это отвратительно, Йон старался не смотреть на девчонку.
