Тихий пруд - Вентворт Патриция (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Глава 25
Джон Лентон опоздал к ужину. Выглядел он усталым и против обыкновения мрачным. Мэри Лентон была хорошей женой — она поставила перед ним тарелки с едой и не стала задавать вопросов. Если он хочет ужинать в тишине, пускай, а если захочет поговорить, то она здесь, рядом.
Мэри отметила, что вид у него совершенно измученный, но в его молчании чувствовалось нечто большее, чем просто усталость. Она молча убрала тарелки и собралась унести их, но когда уже выходила с подносом, Джон сказал:
— Когда закончишь, приходи в кабинет. Мне нужно с тобой поговорить.
Мэри сложила грязные тарелки в таз с водой и отправилась в кабинет.
Джон расхаживал из угла в угол с выражением недоумения и гнева на лице. Мэри спросила: «Что случилось, Джон?» — и он дважды пересек комнату из конца в конец, прежде чем ответить:
— Понимаешь, меня вызвали к больной — старой миссис Данн в Фолдинге…
— Ей очень плохо?
— Нет… Нет — она чуть что, думает, что умирает, — с ней-то как раз ничего серьезного. Но я подумал, что уж коли я здесь, мне следует зайти к миссис Коплен и поговорить с ней о ее дочери — Оливии. Ты ведь знаешь, что она сейчас в Ледбери, у миссис Ридли — помогает ей присматривать за детьми и ведет себя не слишком хорошо: приходит домой поздно вечером и водится с сомнительной компанией. Ей всего шестнадцать и миссис Ридли это очень беспокоит. Она звонила мне сегодня утром и просила поговорить с ее матерью и, поскольку я оказался поблизости, я решил к ней зайти.
Мэри Лентон старалась понять, куда он клонит. Джон вполне мог сожалеть о происходящем с Оливией Коплен, но разговор предстоял явно не о ней, а о чем-то другом.
— И что? — спросила она.
Джон рубанул ладонью воздух.
— Я отправился к Колленам и услышал больше, чем рассчитывал.
Мэри смотрела на мужа — ее светлые волосы блестели под лампой, лицо было серьезно.
— Джон, что случилось?
Рука Джона опустилась ей на плечо.
— Я заговорил с ней об Оливии и совершенно не ожидал такого поворота. Хоть я и предполагал, что миссис Коллен вообще дама строптивая.
— Так и оказалось?
— Она посоветовала мне получше присматривать за своими домашними. Говорит, у вас-то у самих что дома творится!
— Ох, Джон!
— Говорит, будто Элли встречается с Джеффри Фордом.
Что об этом известно всем, кроме меня. И что прежде чем воспитывать ее дочку, мне надо, мол, навести порядок в своем собственном доме. — Джон замолчал, убрал руку с плеча жены, дошел до окна и вернулся обратно. — Я не стану пересказывать тебе все, что она наговорила. Она — женщина невоздержанная на язык и мне не хочется повторять ее слова. Она сказала, что Элли по ночам ходит в Фордхаус — об этом все говорят. Что видели, как она возвращается домой в два часа ночи! Я хочу знать правду! Что это — ложь от начала и до конца или в этих сплетнях что-то есть?
Если ты что-нибудь знаешь, то должна рассказать мне!
Мэри Лентон подняла на мужа честные голубые глаза.
— Джон, я не знаю. Она так страдает. Я перевела девочек в другую комнату — Дженни сказала, что Элли плачет по ночам. И она стала запираться изнутри…
— Когда?
— С тех пор, как я перевела девочек.
В голосе Джона звучал тяжелый, с трудом сдерживаемый гнев:
— Я не желаю, чтобы подобное происходило в моем доме!
Это самое опасное! С какой стати — не вижу причины!
Но причина была совершенно ясна обоим: если девушка среди ночи тайком уходит из дома, она не может допустить, чтобы ее отсутствие было обнаружено.
— Я должен с ней поговорить, — сказал Джон.
— Нет, Джон, нет!
Джон бросил на жену суровейший взгляд.
— Такие вещи покрывать нельзя!
На глаза Мэри навернулись слезы.
— Джон, позволь сперва мне с ней поговорить. Она такая слабенькая, такая несчастная. Все может быть не так плохо, как ты думаешь. Разреши мне с ней поговорить.
Это была минута тревожного ожидания, наконец Джон хрипло проговорил:
— Хорошо, но ты сделаешь это немедленно.
— Она наверняка легла спать.
Джон посмотрел на часы.
— В половине девятого?
— Она часто ложиться в половине девятого, ты же знаешь.
— Она еще не спит, а если спит, ты должна ее разбудить. Я не желаю, чтобы этот разговор был отложен, а вся ситуация спущена на тормозах! Можешь поговорить с ней, если тебе так хочется, но все равно ответственность лежит на мне и я не имею ни права, ни возможности перекладывать ее на чужие плечи.
Мэри Лентон не прожила бы восьми лет в счастливом браке, если бы не знала, когда можно настаивать на своем, а когда нет. На этот раз она уперлась в непреодолимую стенку — совесть Джона. Ей становилось страшно от мысли, что однажды его совесть может встать между ними — ведь ее собственная была не столь уж непреклонна: твердо разделяя добро и зло, она всегда была готова прислушаться к голосу милосердия и жалости. На словах Мэри могла осуждать грешника, но на деле легко прощала любой грех.
С тяжелым сердцем она поднялась наверх и постучала в дверь комнаты Элли. Никто не ответил, и она постучала снова. После третьей попытки Мэри попыталась повернуть ручку — дверь была заперта.
Глава 26
Дом викария был очень старым. Стены его оплел старый плющ, а в саду тянулись к солнцу старые деревья. Чтобы выбраться из дома ночью, Элли не нужно было рисковать, спускаясь вниз по лестнице или возиться с дверным засовом. Достаточно лишь запереть дверь изнутри и шагнуть с подоконника на толстый, как ступенька, сук старой груши — это легко, слишком легко для той сердечной муки, которая ее терзала. Вначале то был просто свет романтической любви. Ее сияние озарило жизнь Элли и девушка не мечтала о большем, чем просто погреться у ее пламени. Но потом Джеффри заметил ее, прикоснулся к ней, поцеловал — и огонь обратился в адское пламя. Началась борьба с собственной совестью, попытка представить Эдну нелюбимой женой, удерживающей Джеффри против его воли, и, наконец, пришло осознание того факта, что он — просто трус. Он не может оставить Эдну, иначе Адриана Форд лишит его содержания, а он любит эту беззаботную жизнь куда больше, чем когда-либо любил женщину.
Понемногу романтическая дымка развеивалась, и девушка уже видела Джеффри реального. Он брал то, что она могла отдать ему, пока это можно было делать легко и безопасно, но едва запахнет малейшей сложностью или опасностью, он тут же удерет.
В тот день, который начался с похорон бедной Мейбл Престон, Элли пребывала в пучине отчаянья. Она не пошла на похороны с Мэри Лентон — та объясняла свой поступок волей мужа: "Джон сказал, что лучше мне пойти.
Бедняжка — чужая в наших краях, и у нее совсем нет родственников". Но Элли нужно было заниматься с детьми — вполне приемлемый повод остаться дома, — и девушке как-то удалось скоротать день. Вечером, поднявшись к себе в комнату, она заперла дверь, выключила свет и села у окна, как поступала каждый вечер. Постепенно ее глаза привыкали к темноте и она могла отчетливо видеть достаточно далеко — и сторожку Бурн-холла, где жила Эсме Трент, и даже дальше.
Элли уже дошла до такой степени нервного возбуждения, что не могла лечь спать, не удостоверившись прежде, что никто не появился со стороны Форд-хауса и не зашел в сторожку. Иногда в самом деле никто не появлялся и тогда около полуночи она ложилась в постель, чтобы забыться сном. Иногда было слишком темно, чтобы заметить, идет кто-то по дорожке или нет. Тогда она надеялась, и верила, и молилась, прекрасно понимая, что не имеет права молиться о подобном, и впадала в странное состояние на границе сна и яви. Но иногда она видела на дорожке тень, сворачивающую к сторожке Бурн-холла, — тень, которой, как она прекрасно знала, был Джеффри Форд, и тогда не могла уснуть до самого рассвета.
Сегодня время ожидания оказалось очень коротким. Не прошло и получаса, как Элли увидела силуэт идущего по дороге человека. Сперва это было лишь смутное движение во тьме — в ней что-то двигалось, как вода в воде или туман в тумане. Но распахнув обе створки окна и высунувшись наружу, девушка увидела смутный силуэт идущего по дорожке человека и услышала звук его шагов — далекий и слабый. Ночь была тихой, шаги приближались. Возможно, это вообще был не Джеффри, возможно, он сегодня вообще не придет. Элли высунулась из окна, держась за переплет. Шаги замедлились и свернули на подъездную дорожку Бурн-холла.
