Я – шулер - Барбакару Анатолий (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Представляете: играть в карты в такой обстановке?.. Какие шансы у нашего брата?..
Готовил специально для пляжной игры.
Ловеласишки имеют манеру клеиться на пляже, предлагая сыграть в карты.
Какой мужчина посмеет отказаться от предложения понравившейся женщины разыграть порцию мороженого?.. (Для затравки.) Какой мужчина посмеет принять проигрыш у понравившейся женщины или посмеет уклониться от проигрыша своего?.. (Конечно, втолковывал, что «карточный долг – долг чести», но не забывал напоминать, что у женщины «честь» – понятие более тонкое, эфемерное.)
Зима ушла на обучение.
Усвоение материала давалось нелегко, пришлось ограничиться одним-двумя простейшими трюками. Причем основные силы уходили на усвоение самой тиры, правил, раскладов, техники разыгрывания. (Изучали деберц и факультативно «дурака» – популярные игры пляжных ухажеров.)
Пол-лета все шло по плану.
Я загорал поодаль, систематически получая долю и вселяя в сообщницу уверенность своим присутствием.
Потом случился пробой.
Сначала на подмастерье наскочил гастролер из Грузии. Момент его попадания в силки я пропустил. Когда обнаружил добычу, поспешил раскрыть калкан. Хорошо, гастролер знакомым оказался. Выговор ученице пришлось сделать, чтобы не хапала, кого ни попадя, без спросу....
– И все же эксперимент провалился.
Прибрал дамочку к рукам очередной клиент, бритозатылочный и пошлый. Сытыми, киношными манерами с толку сбил. Влюбилась, мерзавка, предала интересы корпорации.
Лет через пять вернулся к идее, не, давала она покоя.
Целую группу набрал. Сами напросились, через знакомых. Все эффектные, не провинциальные. Возраст – от девятнадцати до двадцати восьми. Предупредил: с «шурами-мурами» не лезть, способствовать не будет. И еще – церемониться не стану. И не церемонился, жестко воспитывал.
Ну и что?.. Понемногу скатились их занятия в обыкновенные бабские посиделки. Эдакий женский клуб образовался. Не совсем то, что я замышлял.
Совсем недавно предпринял еще одну попытку. Без особой уже веры в успех. Две – женщины, подруги; По всем параметрам подходящие: аристократичные, эффектные, раскованные и неприступные одновременно.
Я – уже опытный, сообщил, что не только цацкаться не буду, но и требовать чего-либо не собираюсь. И предупредил, что не верю в успех. Докажут обратное
– хорошо, не докажут – ни хорошо ни плохо.
Умнички, цепко взялись. И шли ровненько, не давали одна другой далеко вперед вырваться. Колодой уже орудовали вовсю. На пляже, где они всего лишь тренировались, загорая, у окружающих дух захватывало.
Разрешил км играть помаленьку.
Все умение как кошка слизала. Одно дело – исполнять трюк в безмятежной обстановке... Другое – воя взглядом противника, который, хоть и смотрит на твои руки в последнюю очередь, очень удивится ж скорее всего неприятно, если обнаружит, что его держат за... Не за того, за кого он хотел бы. Психологический барьер. И ведь все делают чисто, кое-что даже чище, чем некоторые знакомые мне жулики...
Расчет на противостояние и коварство не оправдал себя. Так думаю, что у женщин не только «честь» – понятие другого свойства, но и коварство это самое – неуловимое, обтекаемое.
А может, надо, чтобы не от прихоти, чтобы обстоятельства заставили, нужда?
Это – о жеищинах-шулершах.
Вообще же женщины-игроки встречаются. Правда, нечасто. Выступают с разным успехом в классе любителей. Всем желающим я бы порекомендовал именно этот класс.
Хотя и тут есть опасность. Стоит играть до тех пор, пока в вас видят женщину. Совет вроде простой, но какая женщина сумеет им воспользоваться. Это же означает, что в какой-то момент придется сказать себе: «Стоп! Уже не видят...» Женщины на это не способны.
Одно время дурачился. Дурачил. Трех молодых еврейских женщин, живших в одной коммуне. Именно дурачил: сдавал по очереди то одной, то другой хорошую карту. Развлекался.
Доразвлекался: оказалось, с ними в коммуне жил пожилой сочный одессит Нолик, из пляжников. Соседки с ним и поделились чудесами. Лишняя популярность, которая не способствовала благосостоянию.
Вот еще пример. Мы с Шуриком вступили в затяжные карточные отношения с молодой еще, привлекательной женщиной, кандидатом наук. Тоже скорее развлекалась. Хоть и играла вполне прилично, и вся в бриллиантах на игры являлась. Не шельмовал я. Женщина все же.
Пока однажды при расчете не обнаружили: дурит. Недосчитывает свои проигрыши. Незатейливо так, наивно. Держит за лохов.
Все, с этого момента перестала быть женщиной. И бриллианты ей припомнились. Впрочем, мудрости у нее хватило потерять нас вовремя. Почти вовремя.
Сейчас иногда вижу ее. Играет, дурят помаленьку пожилых галантных преферансистов. И вижу, за это время не прибавила она, ничуть не прибавила.
Как не вспомнить Эллу Александровну, адмиральшу?.. Колоритная женщина.
Пляж долгое время «кормился» ею. Мне не перепадало почти ничего. Кто-то слишком рано просветил ее на мой счет. Другие «кормились». Не знаю, какая квартира была у нее прежде... Новая – в лучшем районе, огромная, с телефоном. (Доводилось в ней бывать, обыгрывать хозяйку.) Прежнюю Элле пришлось обменять на эту, взяв двадцать тысяч доплаты. Где та доплата?..
Эллу я любил.
Этакая бандерша в глубоко советском нижнем белье вместо купальника, с хриплым голосом и «беломориной» в ярких губах. На топчане рядом – фирменная закручивающаяся бутылка водки, «с винтом». Впрочем, не берусь утверждать, может, в бутылке была вода.
За право играть с Эллой ссорились. Преданно дожидались ее. Нервничали, если задерживалась.
И все же женщина-шулер – это возможно...
Но это утверждение я уже проиллюстрировал. В «Одессе-Маме». Не хочется повторяться.
Глава 12. О смежниках
Что объединяет картежников с проститутками, кидалами, бандитами? По правде сказать, общих затей – почти никаких. Дай шулерам волю, они бы обособились. И клиентам спокойней, и сами среди одних фраеров – как рыбы в воде.
Не получается. Что же такого общего?..
Конечно, места обитания...
Ресторан в Приморском районе. В течение нескольких лет мы чувствовали себя в нем как дома во время нескончаемой вечеринки. Особенно летом.
Наработаешься за день, вечером с пляжа – прямиком сюда, расслабиться.
Как собственный дом, он был всегда открыт для нас. Даже когда проходил крупный семинар кагэбистов и в зал не впускали никого, кроме участников. Нам отвели отдельный кабинет. По отдельному кабинету выделили проституткам, кидалам и бандитам. Азиатские торговцы остались с носом. Жалостливо глазели из-за стеклянной двери. Вместе с компанией, вздумавшей отмечать здесь свадьбу, командировочными из соседней гостиницы, коллективом артистовтанцоров, только что прибывшим из аэропорта.
Конечно, со специалистами соседствующих профессий мы были в доверительных отношениях. Трудились и отдыхали поблизости не один год, имели уважение к профессионализму друг друга, случалось, взаимовыручали.
Некоторые из нас водили дружбу. Что некоторые? Все водили! Некоторые – близкую. Как-то, с юморком, девоньки нас распределили. Бывало, в начале вечера, когда в зале пусто, и первыми прибывают свои, подначивали:
– Не будет клиентов – берегитесь!
Береглись не все. Нет-нет да и прихватывали кого-нибудь из невостребованных – иногда двухтрех – на хату, где предстояла ночная игра.
Оказавшиеся при нас по безработице, девчонки всегда вели себя корректно. Не Мешали. Понимали, что «монастырь» чужой. Обычно воспитанно дожидались на кухне или в другой комнате, когда пригласивший выкроит мгновение для любви. В ожиданий обычно разгадывали кроссворды. (Это у них здорово получалось – наловчились.)
Помню, один из наших, пожилой, весьма далекий от секса сапожник Эдик развеселил всех. Вернувшись с кухни, куда отлучился на удивительно долгое время, возмущался:
– Захожу, а она – голая... Как так можно?.. И мне говорит: раздевайся. Понасмотрелись этих кино... Тьфу...
