Кровавый апельсин - Льювеллин Сэм (лучшие книги .txt) 📗
— Прошу вас, через холл, первая комната направо.
Кабинет оказался темной комнатой, оклеенной моющимися обоями под деревянные панели. Это был кабинет человека, проводившего очень мало времени дома и не очень-то обращавшего внимание на окружающую обстановку. В углу его стояли два зеленых шкафа для хранения документов, оба раскрыты, а их содержимое выброшено на пол. Бумаги были разбросаны по всему полу, покрывая его слоем толщиной дюймов в шесть. В нише окна стоял письменный стол. Тот, кто пытался открыть ящики, обнаружил, что они заперты, и решил воспользоваться ломом. Словом, преступникам пришлось здорово потрудиться.
Я прикоснулся к частной жизни Джона Доусона и не имел ни малейшего представления, с чего же начать осмотр. Оглядевшись и опустившись на четвереньки, я прежде всего отыскал папки с документами, а затем и другие вещи, ускользнувшие от внимания грабителей. Здесь валялось довольно много банковских счетов и писем адвокатов. Были и другие вещи, на которые я обратил внимание, и через полчаса понял, что не напрасно осматриваю все подряд.
Хелен Доусон принесла мне чашку чая. Сложилось впечатление, что она стремится присутствовать здесь и хоть в чем-то мне помочь. Она предложила разобрать папки с документами, и мы вместе стали собирать то, что было вывалено из письменного стола. «Записка на столе», — вспомнил я предсмертные слова Джона.
— А что мы ищем? — вдруг спросила Хелен.
— Записку, — ответил я.
— Какую записку?
— Не знаю.
Запихнув набор чертежных линеек в футляр, я задумался. Представил себе Доусона — бодрого, жизнерадостного, такого, каким я его видел всего две недели назад. Это было именно во Франции. Он спросил меня, где найти Эда. Может быть, он хотел сравнить записки?
— Всего две недели, — пробормотал я, — но это много.
— И ничто уже не поможет, — отозвалась Хелен, на этот раз более жестко.
Через два часа мы все привели в порядок, подняли с пола и разложили бумаги по папкам. Теперь я вполне реально представлял картину частной жизни Джона. Оказывается, он все время ходил по краю. В финансовом смысле все владельцы многокорпусных судов балансируют по натянутому над пропастью канату. Прежде чем создалась компания «Оранж Карз», Джон был близок к разорению. Но он оказался предприимчивым дельцом, вложив в дело все свои средства и организовав регату «Вокруг островов».
В последние две недели ему приходили письма от страховых компаний, от управляющих различных банков, от друзей и партнеров по бизнесу. И понятно почему.
— Ну, — поднялась миссис Доусон, — пойду приготовлю еще чаю.
Голос ее звучал несколько увереннее, чем два часа назад. Я улыбнулся ей и поудобнее устроился за разоренным столом.
Здесь они ничего не могли обнаружить. И грабители знали об этом. На полу, рядом со столом, стоял компьютер. Я вспомнил, что Джон был большим поклонником и энтузиастом новой техники. Модель этого компьютера стояла у него с незапамятных времен. Грабители смахнули его на пол, посчитав, видимо, что это ничего не значащий пустячок. Я огляделся в поисках дискеты, но не обнаружил ее.
Забавно, подумалось мне, и я нахмурился. Среди разбираемых бумаг вроде мелькнула какая-то дискета. Но ведь на ней можно хранить сотни записей.
Волосы на затылке зашевелились от неожиданного открытия.
Я нагнулся и поднял компьютер. Он все еще был соединен с монитором. Монитор был отключен, но сам компьютер включен в сеть, только не горел индикатор включения. Не спеша я щелкнул выключателем монитора.
И экран засветился! Оказалось, что в течение всего этого времени компьютер был включен. Только индикатор сломан.
Я отрегулировал поудобнее вращающееся кресло и сел к компьютеру. Мышцы мои напряглись. В дисководе не было дискеты: экран еле заметно светился, а дисководом управляла встроенная операционная система. Два светящихся знака уставились на меня, подобно паре глаз. Они видели грабителей, но это были только зрачки без скрытой за ними мысли. Пока...
«Записка на столе» — так, кажется, сказал Джон. Нет, не так! «Записка на столе».
А может быть, записка на дискете?
Я запросил список файлов в файле "А". Машина, конечно, ответила мне, что дискеты в этом файле нет. Тогда я вошел в файл "В" и стал ждать такого же сообщения.
Вместо этого на экране появился список файлов!.. Должно быть, Джон работал на своем компьютере, храня информацию чаще всего во внутренней памяти машины.
Я поднялся и пошел к своему «ягуару». Там, в одном из отделений, у меня хранилась запасная дискета, которую мне продал Гарри. Я вставил дискету в компьютер и скопировал из памяти машины на нее все файлы Джона.
Миссис Доусон заглянула в комнату через приоткрытую дверь.
— Чай готов, — произнесла она.
Хелен причесалась и теперь снова стала похожа на ту прежнюю сильную женщину, которая умеет держать себя в руках.
Она поставила чашку на письменный стол, за которым я сидел, рядом с компьютером. А когда вернулась через полчаса, все оставалось по-прежнему: до клавиатуры я не дотронулся.
Файлы представляли собой нечто вроде электронной записной книжки или дневника. Джон говорил, что вносит все подробности своих телефонных разговоров, разные мелочи, которые нужно помнить, в эту «записную книжку». Было страниц двадцать таких записей, и над каждой аккуратно проставлено имя, связанное с ними. Джон был очень методичным человеком. Многие пометки сопровождались большим количеством организационных деталей, связанных с финансированием огромного катамарана, со спуском его на воду. Попадалось немало заметок, касающихся управляющего банком, в основном связанных с увеличением кредитов. Были тут записи и о компании «Оранж Карз», обещавшей поддержку. Предоставленная ею денежная сумма составляла десять тысяч фунтов, и возвращать ее нужно было с процентами. Почти в самом конце — о разговоре Джона с бакалейщиками: он собирал команду для путешествия во Францию, и было это за десять дней до Шербурской гонки.
Далее следовали две последние записи, заставившие мое сердце тяжело забиться. Я уставился на экран подобно предсказателю, пытающемуся выведать секреты хрустального шарика. В первой было всего несколько слов: «Артур Дэвис и Эд Бонифейс». Во второй было загадочное сообщение: «Мужской голос: 5000 фунтов, старый вексель, а/я Кренборн, 10 часов утра; 4 июня».
Я прошел на кухню.
— Скажите, Хелен, Артур Дэвис был другом Джона?
— Дэвис? Что-то я такого не знаю. — Она подумала немного. — Вы имеете в виду того, у которого в прошлом году была яхта? Нет, насколько мне известно, Джон не виделся с ним... не виделся с ним... с прошлого года.
— Понятно. — Мне не хотелось заставлять ее вспоминать о прошлом, у нее достаточно забот и в настоящем. Но здесь все же было и еще кое-что, требующее ее пояснения.
— Что такое Кренборн? — задал я вопрос.
— Это деревня, — ответила она.
— Не было ли там знакомых у Джона?
— Это деревня, — повторила она, — в пятнадцати милях отсюда.
Я взглянул на свои сжатые в кулаки руки. Костяшки пальцев побелели. Похоже, что кто-то потребовал от Джона оставить большую сумму денег в Кренборне. И в самом деле, Джону надо было бегать вокруг Кренборна с мешками денег, а не пить в яхт-клубе Шербура за стойкой, где я увидел его с лицом серым, как его борода. Вскоре после этого было покушение на его детище, его надежду: кто-то целиком содрал краску с катамарана. Не надо быть гением, чтобы понять, что кто-то, угрожая, требовал у него денег, а Джон не воспринял эту угрозу всерьез.
А затем был Эд.
Эд вообще помешался на разных диверсиях и время от времени прозрачно намекал, что следит за диверсантами. Он тоже говорил о каких-то записках, но, честно говоря, я не очень-то верил ему: старина Эд мог говорить что угодно, лишь бы выставить себя в выгодном свете, особенно если перед этим он влил в себя пару рюмок виски...
Возможно, все, что говорил Эд, была чистая правда, и, возможно, в этом ограблении заключалось нечто большее, чем обычное преступление в Солент-Сити.
