Выйти замуж любой ценой - Полякова Татьяна Викторовна (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
– Пацаны, – жалобно взывал к ним пленник. – В чем дело-то, пацаны? Долг я отдал. Сегодня, клянусь. Да позвоните вы Лошади…
Парочка ответом его не удостаивала, чем вызывала еще большее беспокойство. Рыжий вспотел от страха, водил носом, с кончика которого свисала капля, надеясь уж если не увидеть, так хоть что-то унюхать. Наше появление незамеченным не осталось, хотя стражи на него словесно не отреагировали. Рыжий замер, повернув голову в нашу сторону, и пробормотал:
– Лошадь, это ты? Я же долг отдал…
– Это не Лошадь, – отозвался Платон Сергеевич, подхватил стоявший у стены стул, металлический, с сиденьем из пластмассы, и сел напротив Рыжего. – Ну что, – вздохнул он, обращаясь к пленнику. – Перетрем дела наши скорбные.
– Ты кто? – еще больше разволновался Хлопиков. – Я тебя знаю?
– Вряд ли. Зато ты знаком с моим лучшим другом. Дмитрием Шевчуком. Упокой Господь его душу. Его, кстати, на днях хоронят. А я поклялся, что убийцу закопаю даже раньше. В общем, готовься. Смерть у тебя будет долгой и мучительной, зато ты успеешь осознать, как нехорошо убивать моих друзей.
– Я его не убивал, – совершенно по-бабьи взвизгнул Рыжий, он повторил это раз восемь, прежде чем Платон Сергеевич закончил свою импровизированную речь.
– А я и не говорю, что ты убил его лично. Хочешь избавить себя от мучений, назови киллера.
– Но я его не знаю…
– Скверный ответ. Дай-ка мне паяльную лампу, – повернулся ко мне Протасов.
«Где я ее возьму?» – собралась ответить я, но вовремя сообразила: это часть представления. Услышав о паяльной лампе, Рыжий подпрыгнул на стуле и заголосил:
– Я не знаю, кто его убил… клянусь чем угодно, понятия не имею…
– Ты меня огорчаешь, – вновь вздохнул Протасов. – Ты принял заказ, его выполнили, и ты не знаешь, кто это сделал?
– Не было никакого заказа…
– Серьезно? У меня есть показания Юрия Федоровича Сикорского, он подробно объясняет, при каких обстоятельствах передал тебе аванс, а после убийства и оставшуюся сумму. Назвать ее? Кстати, факт передачи денег зафиксирован на пленке.
– Я не отказываюсь, деньги взял, – со всхлипом поведал Рыжий. – Только я ничего не делал.
– Это как же понимать? – удивился Протасов, а пленник торопливо продолжил:
– Мне деньги позарез были нужны. Долг отдать. Задолжал кучу бабок серьезному человеку, с ним шутки шутить нельзя… предупредили, что счет на дни пошел. Куда деваться? В долг никто не даст. Я уж думал в бега сорваться от безнадеги… И тут в баре один хлыщ принялся грозить, что какого-то Диму уроет. Ну я и смекнул, что можно счастья попытать.
– И предложил свои услуги?
– Само собой. В баре этом одни лохи тусуются, и у меня там репутация человека со связями. Ну, я, выбрав время, подошел к этому Юрию Федоровичу и сказал, что могу в деликатном деле помочь. Найти подходящего человечка. Он пьян был в стельку, очень идеей загорелся. Номер мобильного мне оставил, рассказал, где парня этого найти… Правда, аванс дал небольшой. Но мне и это в радость. Я деньги тут же Лошади отнес, чтоб передышку получить, и не думал даже Юрку этого еще раз увидеть. Проспится, испугается и меня искать не будет. Потом подумал, что могу еще заработать, если к Димке подвалю и расскажу, что его заказали… Но дома его не застал, зато соседи сказали, что его того… убили, значит. Я и решил, если повезет, может, еще денег слуплю. Позвонил Юрию Федоровичу, дело, мол, сделано, бабки гони… Он до смерти перепугался и деньги принес… Поверил, что это я, то есть не я, что он парня заказал, и тот теперь покойник.
– И ты, конечно, не знаешь, кто его в действительности убил?
– Конечно, не знаю. Откуда? Да это просто везенье, что его пришил кто-то… очень извиняюсь. Повезло, что Юрий Федорович мне поверил и денег дал. Я долг смог вернуть, еще чуть-чуть осталось. А кто убил, я знать не могу. Мне просто надо было долг вернуть…
Рыжий начал повторяться, и к его рассказу я охладела. Сомневаться в правдивости слов гражданина Хлопикова причин не было. Во-первых, изъяснялся он эмоционально и явно был не склонен в те минуты к фантазиям, во-вторых, все это выглядело так глупо, что очень походило на правду. Но Димка погиб, и лишил его жизни профессионал… Может, Рыжий киллера с перепугу выгораживает? Но деньги он совершенно определенно передал Лошади. Выходит, киллер задаром работал? Или Лошадь и есть тот самый киллер? Нет, не тот самый, а еще один посредник. Как-то в это не верилось. История Рыжего казалась куда правдоподобнее.
Между тем Протасов поднялся, кивнул охране и направился к выходу, подхватив меня за локоть.
Когда мы оказались на улице, я решилась спросить:
– И что с ним будет?
– С Рыжим? – уточнил Платон Сергеевич. – Ничего. Мы уедем, и его отпустят. Отвезут за два километра от города, вытолкнут из машины, руки ему придется освободить самому, ну и повязку снять.
– Ага. А если на него нападут какие-нибудь психи?
– Об этом я не подумал, – со всей серьезностью кивнул Протасов. – Предупрежу ребят из охранного агентства, чтобы все было под контролем. Проследят, чтоб с бедолагой ничего не случилось. А что мы будем делать с Юриком?
– В каком смысле?
– Предупредим, что он выбросил деньги на ветер?
– Его деньги меня волнуют мало, – ответила я. – Но… он ведь считает, что убил человека. В том смысле… ну, ты понимаешь. А на самом деле его просто обманули.
– Боишься, что его совесть замучает?
Я поразмышляла: есть у Юрки совесть или нет? Если и была, то очень уж незаметная. Но человека убить, это не дружка на бабки кинуть… К тому же он жуткий трус и теперь спокойно не уснет, будет ждать, когда в дверь позвонят с ордером на арест. Я на него очень зла, но не до такой же степени.
– Придется рассказать, что его одурачили, – вздохнула я. – Боюсь, Рыжему не поздоровится. Но это уже их проблемы. Обидно-то как… – и вздохнула вторично.
– За Юрку? – вскинул брови Протасов.
– При чем здесь Юрка? У нас был подозреваемый, и нате вам. Гадай теперь, кто убил Димыча и с какой стати.
К тому моменту мы уже загрузились в машину и покинули территорию склада. Я продолжила сетования, когда у Протасова зазвонил телефон. Он ответил, выслушал собеседника, отвечая односложно «да» и «нет», потом сказал:
– Сейчас подъеду, – и убрал мобильный, с задумчивым видом взглянув на меня, то есть был так задумчив, что вряд ли меня видел.
– На дорогу смотри, – буркнула я. – Кто звонил? Или это личное?
– Звонил мой приятель, – охотно ответил Платон Сергеевич. – Он банкир. Именно в его банке покойный Дмитрий Шевчук арендовал ячейку. Сегодня поступил запрос от соответствующих органов на досмотр ячейки. Думаю, нам тоже следует в нее заглянуть.
– А как же следователи?
– Бумажная волокита может длиться неделю, а мы отправимся в банк прямо сейчас.
– И твой друг вот так запросто пустит нас в хранилище?
– Он знает, что это важно для меня.
– А где же тайна вкладов? – продолжила я вредничать.
– Там же, где демократия и свобода слова, – ответил Протасов, и мне пришлось заткнуться.
В банк мы входили уже минут через двадцать, оставив машину на парковке для VIP-клиентов. Здание снаружи выглядело, можно сказать, скромно, зато внутри отделано с шиком. Мраморные полы, стеклянный купол в операционном зале и два десятка улыбающихся красавиц в одинаковых форменных платьях. Было от чего ошалеть и отдать на хранение свои кровные. Впрочем, мне в ближайшее время беспокойство на сей счет не светит. Мои скудные сбережения нести в банк не имело смысла.
Пока я вертела головой по сторонам, Протасов подошел к стойке с очередной красавицей и назвал свою фамилию. Девушка набрала номер внутреннего телефона, появился охранник и предложил следовать за ним. Я ожидала, что мы пойдем в хранилище, но охранник повел нас к лифту. Мы вместе поднялись на второй этаж, и сопровождающий вежливо произнес:
– Налево, первая дверь.
Протасов молча кивнул, чувствовалось, дорогу он и без того хорошо знает. Мы оказались перед роскошной двухстворчатой дверью, рядом с которой на стене висела золотая табличка. Благодаря ей я узнала, что приятеля Протасова зовут Иван Андреевич Жулебов. Мой спутник по-хозяйски толкнул дверь, забыв постучаться, и вошел в кабинет, я направилась следом и вскоре могла наблюдать встречу друзей. При нашем появлении из-за стола поднялся мужчина лет на десять старше Протасова и на голову выше его, то есть росту в нем оказалось за два метра, и это при том, что худ он был до прозрачности. В общем, совершенно не похож на банкира. В моем представлении банкир непременно должен быть вальяжен, то есть упитан, доволен собой и жизнью, с оптимистичной улыбкой и хитрым прищуром. Этот же был похож на карандаш или акселерата-подростка, на которого напялили дорогущий костюм. К костюму прилагались «Ролекс», наметившаяся лысина, сильно оттопыренные уши и аляповатый галстук с золотой булавкой.
