Две богатеньких малышки - Эберхарт Миньон Гуд (книги полностью .TXT) 📗
Он завел машину, и они помчались вниз, навстречу ярким огням Ниццы. К тому времени, как они подъехали к гостинице, уже совсем стемнело, и взволнованный Джастин маячил перед входом, дожидаясь их.
На следующий день, рано утром, Дуг сказал, что возвращается в Нью-Йорк. Решение было внезапным, и Джастин изо всех сил пытался отговорить его, но Дуг сказал, что его беспокоит судьба спектакля. Эмми промолчала. Потом Дуг улучил минутку наедине с ней – в ее номере, в просторной гостиной. Аромат фиалок, которые он неизменно приносил Эмми, и резкий, приторный запах фрезий, казалось ей, будут преследовать ее всю жизнь... Дуг сказал только одну фразу:
– Ты знаешь, почему я уезжаю.
Она кивнула – и тут зашел Джастин за ежеутренней свежей гвоздикой. Они втроем отправились в аэропорт, и возможности поговорить с глазу на глаз больше не представилось.
– Теперь нам будет одиноко, – вздохнул Джастин, глядя, как самолет отрывается от взлетной полосы.
– У тебя же есть твоя молодая вдовушка, – поддразнила его Эмми.
– Никого у меня нет. Да к тому же, она и не вдовушка вовсе; я горько заблуждался. У нее есть муж, – Джастин легонько вздрогнул, – кстати, настоящий атлет. Гольф, бокс, охота и все такое. Он приезжает на следующей неделе.
Эмми рассмеялась, хотя ей было совсем невесело:
– В таком случае тебе нужно или расстаться с ней, или самому заняться боксом!
Джастин не снизошел до ответа.
Дуг дал о себе знать только через неделю. Но на этой неделе прозвучал еще один тревожный звонок от Сэнди.
12
Письмо от Дуга пришло в полдень. Долетел он благополучно, спектакль закрывается, он был у Дианы, она жива-здорова. «Мне кажется, она все знает, Эмми. Она догадывается. Я ни слова ей не сказал, но уверен, что она знает». Дальше в письме говорилось, что браслеты не найдены, и полиция пока не нашла никаких следов. Лейтенант Хейли, еще один полицейский и Сэнди ездили к Диане и беседовали о браслетах. Она не могла вспомнить, когда надевала их в последний раз, но ее обрадовало, что кражей заинтересовался Хейли: по ее мнению, это может означать, что он не полностью уверен в ее виновности. Сам Дуг еще раз обыскал собственный дом: «Ты же знаешь, как беспечна Диана; она вполне могла сунуть их в какую-нибудь сумочку или забросить в дальний угол и забыть об этом. Но я ничего не нашел». В денежных делах, подумала Эмми, Диана отнюдь не беспечна; с другой стороны, ей ничего не стоит оставить драгоценности в бумажном пакете под кроватью... Дальше Дуг писал, что в Ницце ему было очень хорошо, что эти дни стали для него глотком свежего воздуха, и что он никогда о них не забудет. Письмо заканчивалось словами: «Эмми, милая, ты все помнишь – ты должна помнить. И я никогда не забуду те мгновения над морем, возле маленького ресторанчика, где мы пили чай; не забуду темные тени кипарисов, и огни Ниццы далеко внизу, и мы вдвоем – ты и я... не стану продолжать. Но я люблю тебя».
Эмми частично зачитала письмо Джастину.
– Много ты пропустила? – проницательно спросил он.
– Почти ничего.
– Неправда. Ты пропустила самое важное. Я не вчера родился, и прекрасно вижу, как у вас с Дугом обстоят дела. Ты была права, не стоило мне его приглашать. Дело дрянь: Дуг связан с женщиной, которая сидит в тюрьме, а ты... Ох, Эмми, не знаю... Иногда свет считает дурным то, что на самом деле хорошо. С другой стороны, – поспешно добавил он, – вряд ли тебе или Дугу стало бы легче, если бы он развелся. А жить с ним вместе, если он не разведется с Дианой и не женится на тебе, ты не сможешь – по крайней мере, я себе этого не представляю. – Он вздохнул. – А может быть, я и неправ. – Джастин помолчал, глядя, как Эмми складывает письмо и прячет в сумочку. – Забавно, – сказал он наконец. – Никогда я не считал себя замшелым стариком, а уж тем более – ханжой; но порой обнаруживаешь в себе самые неожиданные вещи. Представляю, что устроит тебе по возвращении твоя тетка Медора.
– Она уже устроила, – сухо ответила Эмми.
– Вот-вот, а ты продолжаешь ее содержать. Все для нее делаешь. По идее, она должна поддерживать тебя, помогать, а не...
– Пожалуй, ей кажется, что именно это она и делает, – пошутила Эмми, но внезапно поняла, что это правда.
Джастин оказался прав: им обоим стало одиноко без Дуга. Джастин пришел в уныние и начал заговаривать о том, чтобы перебраться в другое место. Может быть, в Рим, неуверенно сказал он, но потом решил, что в это время года в Риме слишком холодно и сыро. В конце концов, они остались в Ницце, несмотря на прозвучавший в ту же ночь звонок Сэнди.
Сэнди говорил сухо и кратко. Даже не спросив, как дела, он сразу приступил к делу:
– Ты помнишь водителя такси, который свидетельствовал на суде?
– Что? Нет... Ой, погоди. Кажется, вспоминаю. Но он почти ничего не сказал...
– Он сказал, что неподалеку от дома Дианы посадил в свою машину пожилую женщину и отвез ее в «Мэйси». Так вот, эта женщина – Агнес.
Эмми показалось, что ее окатили ледяной водой:
– Агнес?! Не может быть!
– И тем не менее. Я нашел у тебя дома ее фотографию, отнес в полицию; там отпечаток размножили и расклеили по городу. Таксист увидел фото и явился в полицию... Эмми, ты хоть думала о том, что с ней могло случиться?
– Да! Но с Агнес так бывает! Она появляется и исчезает, но она надежный человек... Нет, Сэнди, я не слишком волновалась о ней.
– Да, думаю, тебе и без того было о чем волноваться, – сказал Сэнди без всякой иронии, но Эмми почувствовала, как запылали ее щеки.
– Что еще сказал таксист?
– Практически ничего. Он посадил ее в машину примерно в половине четвертого. Исходя из этого, полиция предположила, что Агнес могла что-то знать об убийстве Гила, могла даже быть каким-то образом, вовлечена в него, коль скоро она работает у тебя и хорошо знает Диану.
– Она ходила на суд, изо дня в день. Почему этот таксист не заметил ее в зале?
– Говорит, не заметил, и все. Говорит, что вообще не смотрел в зал, потому что очень спешил.
– Но не могла же Агнес знать что-то об убийстве Гила – и никому не сказать!
Последовала долгая пауза. Наконец Сэнди произнес:
– Понимаю, что ты хочешь сказать. Но беда в том, что Агнес до сих пор не нашлась, и никто ничего о ней не знает. Я думал, вдруг ты получила от нее письмо... У тебя в доме, среди почты, были три открытки Агнес от тебя. Мы с лейтенантом Хейли просмотрели их. Сплошь приятные новости, – добавил он, снова без намека на иронию.
– Она любит получать открытки, – вызывающе сказала Эмми. – Мы летим домой, Сэнди. Я завтра же...
– Это бессмысленно. Оставайтесь. Если я что-нибудь узнаю, то сразу сообщу тебе. Кстати, ты, наверное, знаешь, что ко мне приходил Дуг. И еще я получил письмо от Дианы. Она полагает, что Дуг хочет с ней развестись.
– Что?!
– Думаю, со временем она согласится на развод, но не сразу. И у Дуга есть очевидные причины просить развода.
– А зачем Дуг приходил к тебе? – Эмми сама услышала, как резко и взволнованно прозвучал ее голос.
– Я думал, ты знаешь. Расспросить о разводе. Спокойной ночи, Эмми.
В трубке раздался щелчок, и послышался голос телефонистки: «Ваш разговор с Нью-Йорком окончен».
Эмми повесила трубку.
Дугу не следовало просить у Сэнди совета относительно развода. И зря она не сказала Сэнди, что, насколько ей известно, вопрос о разводе не стоит вовсе.
Эмми долго сидела в постели, глядя на телефон. Ей бы хотелось, чтобы Сэнди выбирал другое время для своих звонков... и чтобы после них хоть иногда можно было уснуть...
И все же зря она так легко отнеслась к первому известию об исчезновении Агнес, так легко убедила себя, что Агнес жива-здорова и вот-вот объявится...
Теперь Эмми отчаянно встревожилась. Чтобы Агнес знала что-то об убийстве Гила, но скрывала это – такое еще возможно, хоть и маловероятно. Но чтобы она сама убила Гила – нет, этого просто не может быть.
