Фуршет с трагическим финалом - Алешина Светлана (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
— А его я бы и не стал грохать, если бы эта сучка ментовская не влезла, — он показал на Ларису.
— А откуда ты узнал, что мы на него выход нашли?
— Что ж вы думаете, только у вас друзья есть? У меня тоже, слава богу, имеются, перечирикал я кое с кем да и узнал, что она к Гарпуну подбирается. А у Гарпуна одна дорога была — колоться, поскольку знал он, что Бычара на него зуб имеет и пришьет обязательно. Лучше уж в тюрьму, чем под пулю. Нельзя его было в живых оставлять, никак нельзя. Вот я и пришел к нему будто о новом деле поговорить, новый заказ дать.
— И подсыпали ему транквилизатор? — спросил Карташов.
— Чего подсыпал? — не понял Полубейцев.
— Так называется вещество, обнаруженное в крови Бортникова, — пояснил Карташов. — Тормозящее действие оказывает.
— Не знаю я, как оно там по-научному называется, я просто попросил у знакомого своего достать мне чего-нибудь такого… тормозящего, — повторил он формулировку Карташова.
— А потом убил его пепельницей?
— Точно, — кивнул Полубейцев.
— Это тоже из высоких побуждений?
— Подумаешь! Если б не я, так его Бычара пришил бы, так какая разница? — цинично и даже как-то весело проговорил Полубейцев.
Лариса смотрела на него и пыталась понять, через что же нужно пройти человеку, чтобы так спокойно рассуждать о том, как он совершил убийство. Или это изначально было в нем заложено?
Через некоторое время допрос был окончен, Полубейцев рассказал почти все. Но вот в убийстве Парамонова упорно отказывался признаваться. Карташов бился с ним, бился, но Михаил упрямо стоял на своем.
Звонил Ларисе, оказывается, совсем не он. А какой-то его более образованный дружок-уголовник. Но, естественно, по его команде. Лариса еще раз поглядела на Полубейцева и с трудом представила, что такой человек мог что-то говорить с трибуны и руководить коллективом. Но она уже привыкла к таким житейским парадоксам.
— Ладно! — в конце концов махнул рукой Карташов и вызвал дежурного. — В камеру его, — распорядился он.
Полубейцева увели. Карташов с усталым, но довольным видом откинулся на спинку стула и потянулся.
— Как же все-таки быть с Парамоновым? — спросила Лариса.
— Парамонова придется представить главной жертвой, — вздохнул Карташов. — Несмотря на то что преступник не колется. Расколется, значит… Эх, надоело мне это выполнение социального заказа, но что я могу сделать?
— Требовали же другого преступника!
— Пошли они все! — эмоционально выругался Олег. — Есть преступник, который сознался в двух убийствах, сознается и в третьем. А на самом деле, может быть, Парамонов этот выпал из окна сам, по пьяни.
Спустя несколько дней они снова встретились, и Лариса спросила:
— Ну что, признался Полубейцев в убийстве Парамонова?
— Нет, — покачал головой Карташов. — Его, конечно, обработали, он после этого сказал так вяло, что, мол, если нам так надо, он подпишет, но на самом деле он не убивал. И я ему, кстати, верю…
— Значит, чиновник просто перепил и выпал из окна сам?
— Скорее всего, — ответил Карташов. — Сказать точно все равно никто не может. Парамонов мертв, твой муж спал мертвецким сном. А Полубейцев, наверное, в этом не виноват — зачем ему отрицать? Какая разница — два трупа или три?
— Николаичева-то теперь освободите? — немного помолчав, спросила Лариса.
— Это пускай начальство решает, — нахмурился Олег. — Наверное, придется. Вся же версия рассыпалась. Там, кстати, адвокаты засуетились насчет него, Европейским судом грозят, американцами, еще бог знает кем. Так что, — он развел руками, — мне остается только сказать тебе в очередной раз спасибо.
— Пожалуйста, — просто ответила Лариса и, зевнув, направилась к выходу. — Что-то в последнее время сплю мало, — пожаловалась она. — Поеду домой, отосплюсь…
ЭПИЛОГ
На следующий день после окончания этого дела Лариса приехала в ресторан непривычно рано. И, к своему удивлению, не застала там Степаныча, который к тому времени благополучно излечился от конъюнктивита и уже приступил к своим обязанностям.
Это удивило Ларису. Она поспрашивала персонал, не знает ли, где он. Персонал отнекивался, более того, Лариса уловила в интонациях некоторых официанток и поваров радость по поводу того, что администратора нет на работе. А шеф-повар прямо ей заявил:
— Без этого ворчливого параноика работа лучше идет.
Лариса, в общем-то, во многом была с этим согласна. Но Степаныч, в силу некоторых ее личных особенностей, а именно неусидчивости и авантюрности, был незаменим в качестве подстраховки. Несмотря даже на его некоторые личные особенности, которые очень метко охарактеризовал шеф-повар.
Но гораздо более, чем отсутствие на работе Степаныча, ее удивил Евгений. Началось с того, что он явился в ресторан около полудня абсолютно трезвым. На лице его была написана серьезность. А одет он был в темный костюм, который ему абсолютно не шел и старил лет на десять. Котов хранил его на случай каких-нибудь траурных мероприятий, втайне надеясь, что это будут похороны Степаныча. Ну и для других официальных целей. Вроде той злополучной конференции.
Тогда он не надел его только потому, что стояла ужасающая жара.
— Ты такой торжественный, будто собрался на похороны, — съязвила Лариса.
— А что, Степаныч на работе? — на всякий случай спросил он.
— Нет, почему-то не вышел.
Котов поднял брови вверх, обдумывая что-то про себя. Сердце его забилось в радостном предчувствии.
— Неужели я попал в точку? — пробормотал он.
Лариса не совсем поняла, о чем это он, и списала все на последствия алкоголизма. Но радость Котова была явно преждевременной. Поскольку сзади, подобно шагам командора, раздалось знакомое топанье пятками господина Городова.
— Здравствуйте, — смущенно сказал Степаныч и откашлялся. — Я это… дико извиняюсь. Тут у меня небольшие проблемы…
— Денег нет, — отрезала Лариса, пресекая возможные просьбы администратора о повышении зарплаты или выделении средств на покупку новых шпингалетов для туалета.
— Здравствуйте, Евгений Алексеевич, — по-клоунски улыбаясь, поприветствовал он Котова и протянул ему руку. — Вы сегодня так элегантно выглядите.
Котов заподозрил неладное, но руку все-таки подал.
А зловредный Степаныч сжал ее как-то особенно крепко и, не прерывая рукопожатия, с ехидством добавил:
— У меня тут это… чесотка, похоже, обнаружилась.
В глазах Котова промелькнул ужас. Он попытался выдернуть руку, но Степаныч ухватил ее еще и второй своей пятерней.
— А вы не волнуйтесь, ничего страшного. В скабиозории сейчас хорошо лечат. Раздевают и… шлангом окатывают. Одежду, правда, сжигают… Костюмчик вот… — Степаныч высокомерно оглядел похоронный костюм Котова, — жалко будет.
Котов, ни слова не говоря, возмущенно вырвал руку из руки Степаныча и помчался в сторону туалета.
Выйдя оттуда через минуту, он спросил у Ларисы, нет ли у нее в ресторане скипидара.
— Я пошутил, Евгений Алексеич, — заметил снисходительно Степаныч. — Насчет чесотки-то…
— Ну, знаешь что, шутник, иди-ка ты работай, — прикрикнула Лариса. — А о твоем опоздании мы после поговорим.
— У меня есть справка из ГИБДД, — мрачно ответил Степаныч. — Одни мудаки по городу ездят! Покупают права и ездят! Ездят и ездят! А из-за них машину свою гробишь… Сегодня вот один такой в меня въехал.
И он, видимо, вспомнив о подробностях дорожных злоключений, насупился и исчез в коридорах ресторана, яростно расчесывая голову.
— Хам! — заметил Котов, глядя ему вслед.
— А ты-то, собственно, что тут делаешь? — поинтересовалась Лариса.
— Лара! — Котов был сама торжественность.
Лариса даже подумала, что Котов, окончательно отравивший свой мозг алкоголем, позабыл все на свете и пришел в ресторан просить ее руки. Ей даже стало не по себе за состояние здоровья мужа, но он вдохновенно продолжал:
— Ты знаешь, я пришел тебе сказать, что решил начать новую жизнь. Вот прямо с сегодняшнего дня.
