Повторение прошлого (СИ) - Терновский Юрий (лучшие книги txt) 📗
После чего живой обшарил мертвого в поисках полезного материала, что могла пригодиться в дальнейшем, но кроме пачки презервативов, снимка обнаженной подружки в немецкой фуражке и двух мятых купюр по тысяче рублей каждая ничего в карманах последнего больше не нашел. И разряженного смартфона, что огорчило, который он тут же и зашвырнул куда подальше, как ненужное уже напоминание о своей успешной прошлой жизни. А вот деньги порадовали, хоть за что будет добраться до города. Темнело, когда он, завалив труп своего недавнего врага всевозможным мусором, натянув на себя обноски с манекена, направился в сторону города. Выла где-то сирена и переваливался из ямы в яму старенький полицейский уазик с включенной синей мигалкой, спешащий на чью-то очередную смерть. Уже донесли, усмехнулся Погорел, даже уже не удивляясь этому, твердо уверенный уже в том, что кому-то очень серьезно перешел дорогу. Кому вот только?
Отпечатки собственных пальцев на окровавленном горлышке разбитой бутылки, оставшейся торчать из шеи покойника, оптимизма тоже не прибавили. Теперь повесят еще и труп…
Глава 13
Трудно было поверить в случившееся, еще труднее теперь с этим было жить, осознавая, что теперь его будут искать как убийцу. И плевать, что помойного бомжа, судить его будут за убийство человека. Погорел закашлялся и ускорил шаг, чтоб поскорее из гиблого места. Кира осталась в самолете, чтобы встретиться с предсказанной смертью, а он вышел, чтобы погулять на ее поминках. Впрочем, кто сказал, что она умерла, тут же упрекнул он себя. Он сам так решил, в агентстве ему ничего подобного не говорили. Там даже от кукурузника открестились, вспомнил Погорел. Зато там ему эти уроды в черном вкололи какую-то хрень, после чего он и оказался на помойке. Весело! А сколько еще веселья ждало его впереди, обхохочешься. По дороге брел долго, голосуя, ко всему еще и вымок, попав под проливной дождь, пока наконец не поймал попутку до Москвы. Старенький москвичек как раз и согласился довезти до первого метро за те самые две тысячи, вытащенные им из вонючего кармана Кинг-Конга. И все же хорошо, что менты не обращают внимания на бомжей, иначе домой ему точно не добраться. А так всего лишь час простоял с протянутой рукой возле входа, попрошайничая на билет и вот он уже в подземке. Быстренько прошмыгнул вниз мимо заболтавшихся полицейских и нырнул в вагон, забился в угол и закрыл глаза, отсюда его уж точно никто не выкинет, а там он и пешком дойдет, не столько уже протопал.
И дернули же его черти выбрать именно Канары, вздыхал он по дороге. Собирались же в Италию. Кира просто бредила Римом, а он сам переубедил ее поменять маршрут, вместе с которым поменялся и самолет. На Канарских островах утопает все в цветах. А вместе с самолетом поменялись и билеты, за ниточку только потяни. Вот так они в той этажерке и оказались, когда им места не хватило в нормальном лайнере. А может и хорошо, что не хватило, подумал он. Неизвестно еще, как там все без жертв обошлось. Вопрос в другом, почему от кукурузника открещиваются? Темнят, заразы… Так за мыслями не заметил, как добрался и до своей остановки, про которую однажды даже кино сняли, которое так и называлось «Убийство на Ждановской». Затем еще минут тридцать бодреньким шагом через дворы в сторону Кузьминского парка и вот он уже возле своей многоэтажки, напоминающей с виду кукурузный початок. Здесь кукуруза, подметил он, новым взглядом рассматривая строение. Там кукурузник… Такое уж и случайное совпадение?
В квартиру идти не хотелось, слишком много там было еще от нее. Ком подступил к горлу, однако, деваться все равно было некуда, не хватало, чтобы его еще соседи увидели в таком виде, позора не оберешься. Мужчина тяжело вздохнул, вошел в подъезд и вызвал лифт. Дома, не разуваясь, он сразу же прошел к бару, налил стакан водки, чтобы согреться и… отставил стакан в сторону. Ему так хотелось залить в себя эту горькую гадость, что стороннему наблюдателю даже трудно себе представить, как этот проспиртованный за пару ночей тип все же сумел заставить себя отказаться от этого. Но сумел, понимая, что за первым сладким моментом потом сразу же последует второй, тритий и обязательное горькое похмелье с очередным возвращением в себя еще на какой-нибудь свалке. Все закончится пьяными слюнями в объятиях очередной смазливой потаскухи. И это в лучшем случае, а в худшем — все закончится снова в полиции, откуда ему уже не выбраться с его пальчиками. Депрессии только дай волю, она так надежно тебя загонит в темный угол, что никакими силами уже ее из себя не вытащишь. Будем считать, вяло усмехнулся он своему отражению в зеркале, что сон закончился. Зрелище еще то, вздохнул он, созерцая свою небритую рожу с уставшими воспаленными глазами, что, собственно, и остановило его от продолжения банкета. Какой к черту банкет, когда исчез целый самолет, а вместе с ним и его Кира. Но с этим он разберется завтра, отправится прямо с утра в аэропорт, только выспится и приведет себя хоть немного в порядок. И это странное турагентство тоже не надо было скидывать со счетов, может статься, что именно они все и устроили. Устроили из чужого горя телешоу в реале для избранных, понатыкали везде камер, и делают теперь ставки на живых, когда те станут мертвыми. Просчитывают его ходы и улыбаются, чувствуя себя богами. Кто-то же отправил его на помойку, установил там виселицу и даже спас его от неминуемой смерти, вот ему и надо найти эту сволочь. Или он сам спас себя от смерти, всадив стекло в шею помойного бомжа? Сейчас он был не уверен даже в этом, прикидывая и такой вариант, что некто, кому угона его тачки показалось мало, решил сделать его еще и убийцей, чтобы тут же сдать ментам, которым просто делать было больше нечего, как раскатывать по помойкам. Короче, какая только чушь ему в голову сейчас не лезла, пока он раздумывал: пить или не пить? Победило здравомыслие и мысль, что из квартиры надо убираться как можно скорее, наверняка уже вычислили убийцу бомжа.
Наполненный до краев стакан с водкой так и остался стоять в баре, отставленный на потом, а сам он прямо в чужих кроссовках завалился на диван и включил телевизор, чтобы хоть что-то узнать про сгоревший лайнер. Все СМИ будут неделю трубить о случившемся, мусоля каждую деталь, пока не переключаться на какую-нибудь очередную мрачную сенсацию или гадость. Включил и сразу же наткнулся на новости. Стервоподобная ведущая новостей хорошо поставленным голоском избавлялась от негатива, выплевывая в эфир содержимое мировой помойки. Ужасные картинки, подтверждающие ее слова, сменяли одна другую, демонстрируя всю никчемность человеческого бытия в общей картине совершенного мироздания. Погорел откинул голову на мягкую спинку дивана и закрыл глаза. Достало… Землетрясение в Китае, доллар снова укрепил свои позиции, бывший министр обороны попал под амнистию, а Украина решила создать на Луне военную базу. Ей только в свете последних реалий этого и не хватало. И только про сгоревший лайнер ни на одном канале ни единого слова. Почему, задумался он, может все розыгрыш? Китаянка советовала же попробовать паучков, а он отказался, что туристическую компашку вовсе не устроило. Зазвонил домашний телефон, определитель выдал номер Очкарина. На шестом звонке Погорел снизошел до разговора с коллегой, ясно понимая, что зря так легко сдал свое местонахождение. Виделись недавно, что тот может ему еще сообщить? Не исключено, что и этот тоже в игре, ведь разыскал же он его как-то в ментовке, когда его об этом никто даже не просил. Это нормально?
— Ну? — приложил он к уху трубку.
— Ты зачем сотовый отключил, полдня не могу до тебя дозвониться?
— Потерял, еще вопросы?
— Хотел бы узнать про твои планы, — отозвался тот, — моя помощь еще нужна?
— Нет, все нормально, планов никаких. Если жена сказала, что надо ехать на футбол, то надо ехать на футбол.
— Тебе к психологу надо ехать, Вадим, раз у тебя все нормально, а не на футбол. Все нормально у него…
Дальше пошел русский непереводимый сленг, хорошо узнаваемый во всем мире, но почему-то многими приличными людьми считающийся неприличным. Погорел отложил трубку и снова уставился в телевизор. Ему только нотаций сейчас и не хватало — вполне понятной реакции постороннего коллеги на все его непонятные действия. Было бы странно, если бы тот его хвалил.
