Три черепахи - Шмелев Олег (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
— Алло, Алексей Николаевич, — послышался в трубке голос Марата.
— Да.
— Есть. Триста восьмое отделение, проспект Жукова, три.
Значит, дом, где живет Юрий Мучников, всего метрах в ста от почты.
— Поезжай туда. Проверь все, как сделал с переводом. Я жду.
Через час Марат снова объявился.
— Я из триста восьмого, Алексей Николаевич. Такая же история. Отправлено в одиннадцать двадцать. Балакин — наотрез нет, Чистый — может быть.
— Оригинала нет? — Есть. Но печатными буквами.
— Изыми…
По рукописному тексту, исполненному печатными буквами, очень трудно установить, кому принадлежит почерк, зато по двум таким текстам можно определить, писал ли их один и тот же человек.
Марат привез оригинал телеграммы. Басков положил рядом оба бланка, поглядел на Марата и сказал: — Мы с тобой не графологи… Но похоже?
— Похоже, Алексей Николаевич.
Басков сунул бланки в конверт.
— Отдай графологам…
Баскову очень не нравилось в людях то, что он называл шаманством. Самую обыкновенную свою работу, за которую ему выдают зарплату, шаманствующий человек обставляет такими сложными мнимыми трудностями, что со стороны это смахивает на магию и волшебство. Чаще всего так делается с целью пустить пыль в глаза менее опытному коллеге или завоевать симпатии женщины. Но, как правило, это только вредит делу, а иногда и самому шаману.
Простой здравый смысл заставлял Баскова принять то, что само собой напрашивалось, хотя дознавательская практика ясно говорит: очевидное — отнюдь не самое вероятное.
Он пошел к начальству, доложил добытые данные и сказал, что считает наиболее правдоподобной и перспективной версию, согласно которой на Шальнева покушался Чистый. Начальник МУРа спросил, какие специальные розыскные мероприятия в отношении Чистого он может предложить. У Баскова таких предложений не было. Он мог добавить лишь кое-что из примет, полезных для розыска: преступники одеты в чехословацкие костюмы такого-то и такого-то цвета.
Поскольку ведется всесоюзный розыск Брыся и Чистого и поскольку они, так сказать, в одной связке, оставалось ждать результатов. Для оперативного работника нет ничего хуже такого пассивного состояния, но тут приходилось мириться…
Минуло почти две недели, а на след Брыся и Чистого напасть все еще не удавалось. По-видимому, они отсиживались в укромном месте.
Девятого августа ожидание наконец кончилось. Баскову из Ленинграда позвонил старший лейтенант Шустов.
— Есть письмо, Алексей Николаевич, — будничным голосом сообщил он, не подозревая, как празднично звучит это для Баскова.
— Кому? От кого?
— Шальневу. Подписано: «Саша».
— Откуда?
— В письме обратного адреса нет.
Праздник моментально померк.
— А штемпель? — почти крикнул Басков. — Почтовый штемпель на конверте есть?
— Есть, Алексей Николаевич. Послано из Харькова.
— Ну ты большой драматург, Шустов, — облегченно вздохнул Басков. — Вези письмо в городское управление пусть по телетайпу передадут сюда. А оригинальчик вышли. — Басков подумал секунду и добавил: — И заодно вот что: купи конверт, попроси начальницу почты, где мы были, тиснуть штемпель… Ну, скажем, одиннадцатого августа. И тоже вышли.
Через два часа Басков прочел короткое письмо, переданное по телетайпу:
«Игорь! Почти месяц прошел, пора что-то получить от тебя. Как все устроил? Срочно напиши. Город — сам знаешь. До востребования, Зыкову К. В. Не удивляйся, после объясню. Буду здесь до 25 августа. Привет. Саша». И в приписке — номер почтового отделения.
Так, значит, паспорт Зыкова все-таки оказался у Брыся, но каким путем — выкрали его или Зыков отдал сам? И значит, Брысь заранее наметил, куда отправится из Ленинграда, раз сообщил Шальневу город еще у него в гостях. И если уж он такой завзятый конспиратор, что не называет этот город в своем письме, то вполне возможно, что харьковский штемпель на конверте ничего Баскову не даст — Брысь мог попросить кого-нибудь бросить проездом в Харькове письмо в почтовый ящик. Но харьковский вариант необходимо отработать.
В пятницу, 10 августа, из Ленинграда пришел пакет. Рукописный оригинал письма мало что говорил Баскову, но мог пригодиться графологам, потому что хоть и редко, но иногда все же удается идентифицировать скоропись с текстом, выполненным печатными буквами.
Конверт со штемпелем ленинградской почты Басков повертел в пальцах н подумал, что, пожалуй, с этим конвертом он немного пошаманил: если Брысь действительно явится в почтовое отделение в Харькове, у него не будет времени ни разглядывать штемпель на конверте, ни почерк, а уж читать письмо — тем более.
Басков положил в конверт чистый листок бумаги, заклеил, написал адрес и тут же подумал, что все это вообще ни к чему, лишнее. Придет Брысь на почту — хорошо, а получит он там что-нибудь или не получит — не имеет значения.
В Харьков Басков взял с собою инспекторов Сергея Фокина и Ивана Короткова. Ему с ними не раз доводилось ходить на задержание опасных преступников, в них он не сомневался. Марат умолял включить в группу и его, но Басков знал, что у него больна мать, по ночам ему приходится быть сиделкой, и потому отказал…
Засада у такого объекта, как почта, да еще днем, да еще на людной улице, — дело щекотливое. Брысь мог быть вооружен, поэтому Басков хотел взять его так, чтобы свести к нулю риск для посторонних.
Фокин сидел внутри почты за столом — будто писал. Короткое прогуливался по противоположному тротуару. Басков сидел перед окном в доме напротив. Метрах в пятидесяти на улице стояла «Волга» с двумя инспекторами из городского угрозыска,
У всех были фотопортреты Брыся, так что его появление обязательно кто-нибудь заметит еще до того, как Брысь войдет в помещение почты. Каждый постоянно видел хотя бы одного из товарищей, а об условных знаках было четко договорено.
Миновало три пустых дня.
Брысь пришел в четверг, 16 августа, в половине одиннадцатого утра, Ои появился из ворот дома, около которого стояла их «Волга». Короткое, заметив сигнал из автомобиля, дал знак Баскову. Басков покинул свой пост, вышел из дома и увидел Брыся. Прежде всего он узнал костюм — коричневый в синеватую клетку.
К двери почты они подошли одновременно. Басков пропустил Брыся вперед, и, когда тот, приблизившись к стойке, сунул руку во внутренний карман пиджака, Басков дал знак Фокину, а сам, положив ладонь на плечо Брысю, сказал: — Здравствуйте, Балакин.
Брысь медленно повернул голову, посмотрел сначала на него, лотом на Фокина, вставшего рядом с другого бока. Баскову было не до выражения его глаз, но смотрел Брысь недобро.
— Оружие, — сказал Басков.
— Не ношу, — ответил Брысь хмуро. Фокин единым плавным долгим движением обеих рук огладил его от груди до щиколоток.
— Не ношу, — презрительно повторил Брысь. Фокин защелкнул наручники.
— Извините. — Басков вынул из кармана у Брыся, паспорт, откинул корочку.
Это был паспорт Зыкова.
