Александр Солоник: киллер мафии - Карышев Валерий Михайлович (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
Сперва Сашу долго возили по улицам, показывая столичные достопримечательности: вот эту бензозаправочную станцию держат пацаны из «долгопы», то есть долгопрудненской преступной группировки, небольшой рынок у станции метро находится под контролем люберецких, казино в самом центре мазуткинские отбили у «чичиков», то есть чеченцев. А вот, вот, видишь? Это знаменитые Лужники, огромная инфраструктура плюс рынок – исконная вотчина солнцевских.
Записывать, естественно, запрещалось. Как и прежде, приходилось рассчитывать исключительно на память.
Затем началась теория: куратор зачитывал выдержки из ментовских досье на криминальных лидеров, комментируя. Кто с кем в каких отношениях, у кого какие запросы, амбиции, пристрастия и вкусы, вплоть до названий любимых напитков и марок сигарет. Прокручивались видеокассеты оперативной съемки, демонстрировались фотографии. Особое внимание уделялось ставшим уже традиционными связям с купленными ментами и прокурорскими чинами – в Москве начала девяностых куплены они были почти все. Куратор так и говорил: вот этот следователь по особо важным делам из Генпрокуратуры состоит на содержании баумановской группировки, вот этот «кум» из очень известного своей строгостью СИЗО второй год кормится от подольских, а этот… да, тот самый, которого ты по телевизору почти каждую неделю видишь! – практически состоит на жаловании у ореховских.
Картина открывалась довольно мрачная, чтобы не сказать жуткая. Столица являла собой огромную теневую структуру «крыш», «бригад» и «общаков». Одни «крыши» в большинстве случаев перекрывали другие, напоминая китайскую пагоду с деталями выгнутой кровли, уложенными одна на другую. «Общаки» – как вольные, так и зоновские – незримо связывались между собой на манер сообщающихся сосудов, а авторитеты, стоящие во главе «бригад», как могли регулировали этот процесс. На самом верху этой пирамиды стояли воры в законе – элита российского криминалитета. Впрочем, среди нее тоже начались серьезные трения: законники старой, так называемой нэпманской, или босяцкой, формации люто ненавидели «апельсинов», то есть воров-скороспелок, купивших коронацию за деньги или за какую-нибудь услугу. Славяне, среди которых преобладали нэпманские, стремились потеснить кавказцев. В начале девяностых воров-грузин только в Бутырском следственном изоляторе было больше, чем, наверное, во всем Тбилиси.
Бизнесмены через невозвратные кредиты и липовые финансовые документы вовсю доили банкиров, банкиры через торговлю кредитами и субкредитами – друг друга, пирамиды типа «МММ» – рядовых налогоплательщиков. А всех их лихо дербанили бандиты – пожалуй, кроме Сергея Мавроди, «крышу» которому, как известно, ставила «контора»…
Да, кроме традиционных «бригад», на Москве появилась еще одна сила: КГБ, сменивший вывеску на ФСК, в условиях новой экономической политики выступал не только оппонентом, но и конкурентом криминалитета. До четверти московских банков – а всего их было около полутора тысяч! – имели «контору» в качестве прикрытия.
Была еще одна сила, самая, пожалуй, непредсказуемая – чеченцы. «Чичики», или «чехи», как их еще называли, славились наглостью и беспределом. Авторитетов для них практически не существовало (не считая, естественно, старейшин родовых тейпов).
Все это неуловимо напоминало Чикаго начала тридцатых. Огромный богатый город и пещерные законы «дикого» капитализма, обтекаемость законов и тотальная продажность всех, кто только может продаться. При всем при этом полная импотенция власти. Огромная концентрация денег, большая часть которых крутилась в частично и откровенно криминальных структурах, делала ситуацию предельно взрывоопасной…
– Александр Сергеевич, может быть, вам кажется, что ситуация слишком запутанная? – спросил куратор, закончив ознакомительный курс.
Солоник неопределенно повел плечами, наморщил лоб…
– Не знаю… Очень много информации, я еще ее не переварил.
Гэбэшник покровительственно улыбнулся.
– Ничего страшного. Тут все друг друга ненавидят. В случае смерти одного авторитета на его место и территорию будут претендовать сразу несколько. А это значит, что такую смерть всегда легко списать на конкурентов… Как это было в Тюмени, в связке Ржавый – Гаврила. Вы улавливаете мою мысль?
Конечно же, Саша прекрасно понимал куратора. И даже много больше: в городе, на котором завязаны такие большие деньги, не может быть не завязана большая кровь…
Глава 11
Яркий солнечный луч пробивался сквозь замерзшее окно типовой двуxкомнатной квартиры в Черемушках. Осветив причудливый узор обоев, лучик сдвинулся чуть вниз, остановившись на огромной двуспальной кровати, застланной стеганым одеялом. Под ним угадывался силуэт человеческого тела. Подушек было две, а еще одно одеяло лежало рядом, из чего можно было догадаться, что женщина, проведшая на этой кровати ночь, уже поднялась.
На огромном двуспальном сексодроме спал Саша Солоник. Вчера поздно вечером он снял молодую длинноногую блондинку, то ли манекенщицу, то ли фотомодель – так она, во всяком случае, представилась сама. Ночь была бурной, и теперь хозяину кровати, да и всей квартиры, естественно, больше всего на свете хотелось спать. А потому он перевернулся на другой бок и попытался спрятать лицо в подушках от слепящего утреннего света.
Громко-громко прозвенел будильник. Хозяин с явным неудовольствием приподнялся на локте и взглянул на циферблат – половина девятого. У него сегодня намечалось очень много дел. Сладко зевнув, Саша вынырнул из-под одеяла, быстро заправил постель и пошел в ванную – оттуда доносились звуки льющейся воды.
– Наташа, ты еще долго? – Солоник нетерпеливо постучал костяшками пальцев в дверь.
– Сейчас, сейчас…
Скоро дверь открылась, и оттуда выпорхнула молоденькая девица, на ходу вытирая влажное лицо широким махровым полотенцем. Растрепанные волосы при отсутствии вчерашней косметики в соединении с испуганным взглядом и темными кругами под глазами – все это делало ее куда менее привлекательной, нежели вчера вечером.
Пропустив в ванную Сашу, она спросила:
– Можно, я кофе сварю?
– Вари, – равнодушно произнес тот, закрывая за собой дверь.
Шумела вода из крана, на кухне позвякивали чашки, а струйки душа дробно, весело стучали по лицу, груди, плечам и спине. Ласково стегали кожу, гладили, навевая воспоминания о теплом майском дождике. А на дворе был январь, и вода пахла отнюдь не майским дождичком, а хлоркой.
Покончив с утренним туалетом, Саша прошел на куxню. Наташа уже ждала его с кофе.
Солонику всегда было неприятно смотреть по утрам на телок, с которыми он проводил ночь, особенно если знал наверняка: вариант одноразовый. Подснял, трахнул, не понравилась – пинка под зад: давай, милая, свободна. Но не все телки, глупые животные, это понимали; некоторые набивались на следующую встречу, иные рыдали. А кое-кого приходилось даже выталкивать из квартиры силой…
Наташа вела себя так, будто бы хозяин был ей что-нибудь должен, и от этого Саше сделалось вдвойне неприятно. К тому же она курила, и Солоник, поддерживавший спортивную форму, недовольно морщился.
– Олег, – произнесла блондинка (Солоник никогда не представлялся настоящим именем), – а ты меня домой отвезешь?
– Я тебе на такси дам, – отрывисто бросил Саша, стараясь скрыть растущую неприязнь. Допил кофе и двинулся в спальню одеваться.
– Ты же вчера обещал.
– Извини, нет времени.
– А мы еще встретимся? Можно, я твой телефончик запишу? – не отставала блондинка.
– Исключено, – хозяин был категоричен. – Я же тебе вчера сказал: квартира не моя, друг уехал и мне ключи оставил.
– А свой телефон?
– Своего у меня нет.
– Ну, тогда я тебе свой оставлю…
– Оставляй, если так хочется, – донеслось из соседней комнаты.
Наташа, получив обещанные деньги на такси, была выпровожена, а Солоник, закрыв за ней дверь, уселся у телевизора в глубоком кожаном кресле, вытянув ноги, пытаясь воскресить подробности вчерашнего вечера.
