Двойник китайского императора - Мир-Хайдаров Рауль Мирсаидович (бесплатные версии книг .txt) 📗
– У меня тоже в Заркенте оказались дела, – сказал, Халтаев, предваряя вопрос хозяина. – За день не управился. Оформляюсь в гостиницу, и тут увидел внизу вашу фамилию. Думаю, дай-ка загляну к соседу, может, понадоблюсь, тем более днем, в обкоме, слышал от помощника, что первый вызывал вас на ковер.
– Да, было дело, – как можно беспечнее ответил Махмудов, приглашая гостя в номер.
– А может, мы пойдем поужинаем, мне не пришлось сегодня пообедать, – предложил начальник милиции, оглядывая пустой номер.
– Я бы с удовольствием поел и даже выпил, но, честно говоря, идти в ресторан нет настроения. Мне кажется, что если не весь Заркент, то жильцы нашей ведомственной гостиницы наверняка знают, что я побывал на знаменитом ковре, и мне не хотелось бы выслушивать слова соболезнования и сочувствия. Халтаев испытующе посмотрел на своего секретаря райкома:
– Но не отчаивайтесь так, безвыходных положений не бывает. Просто вы не привыкли к разносам. Вы же у нас в области передовой, прогрессивный руководитель, даже орден Ленина имеете. А у первого, я его давно знаю, манера такая – сразу любого лицом в грязь. К подобной обработке действительно трудно привыкнуть, тем более с вашим характером и положением… – И тут же, не закончив мысль, предложил: – А если душа просит выпить – выпьем, я с удовольствием составлю вам компанию. Поскучайте еще минут десять один, я спущусь вниз и распоряжусь насчет ужина.
Вернулся он скоро – в сопровождении двух официанток, кативших тележки; через несколько минут пришла и третья, весьма игриво поглядывавшая на хозяина номера, она принесла на подносе спиртное и минеральную воду. Втроем они быстро сервировали стол и удалились. Махмудов обвел застолье рукой, усмешливо заметил:
– Такой роскошный стол накрывают по поводу удачи, или праздника, но никак не по случаю панихиды. На эту реплику Халтаев отреагировал бодро:
– Отбросьте черные думы, еще не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Такую глыбу, как вы, своротить и Тилляходжаеву непросто, он же знает, каким вы авторитетом пользуетесь у народа.
– Уже своротил, – устало ответил Пулат и, перелив водку из рюмки в большой бокал для воды, долил его до краев. Халтаев, молча наблюдавший за ним, проделал то же самое.
– Ну, вам необязательно поддерживать меня в этом, – мрачно пошутил секретарь райкома, на что начальник милиции вполне серьезно ответил:
– Я привык разделять горе и радость тех, с кем сижу за столом. На меня можете положиться, не тот человек Халтаев, чтобы бросить соседа в беде…
Вроде обычная застольная фраза, в иной ситуации, наверное, он пропустил бы ее мимо ушей, тем более зная о своем соседе не понаслышке, но сегодня она теплом согрела душу, и Халтаев уже не казался неприятным.
Махмудов не испытывал особой страсти к спиртным напиткам, тем более редко пил водку, – о чем, кстати, Халтаев знал, – но внутри сейчас все горело, и ему казалось, что алкоголь заглушит тоску, освободит от давящей петли страха. Он наполнил бокалы еще раз, и снова до краев.
– Знаешь, Эргаш… – секретарь райкома откинулся в кресле, – видимо, водка, выпитая на голодный желудок, на расстроенную нервную систему, действовала мгновенно. – Наверное, кроме тебя, многие знают, что я попал в беду, не зря же помощника Тилляходжаева кличут «Телетайп грязных слухов». Но сегодня волею судьбы за столом со мной рядом оказался только ты. Спасибо. Если выкарабкаюсь, не забуду твоей верности.
– Обязательно выкарабкаетесь, – заверил начальник милиции, и они выпили без тоста, не чокаясь.
– Еще раз благодарю. Но вроде он вцепился в меня крепко – обещал отдать под суд, – не удержался от жалобы хозяин.
– Вас? Под суд? – чуть не поперхнулся боржоми Халтаев.
– Вот именно – меня. Так что помочь ты мне не в силах. А тот, кто может, кто ходит сегодня в фаворитах, – не стучит в мою дверь, как ты. Вероятно, думает: все, сочтены дни Махмудова.
Халтаев слушал внимательно; для могучего организма полковника два бокала водки только разминка, тем более насчет обеда он соврал – его угощали в чайхане жирным пловом.
Чувствуя, что через полчаса соседа развезет окончательно, начальник милиции сказал:
– Зря вы думаете, что я не могу вам помочь. Не знаю, в чем хотят вас обвинить, почему и как вы попали в капкан, но в свое время я оказал Тилляходжаеву такую услугу, что ему ввек со мной не расплатиться. Кстати, это доподлинные его слова, и я тот разговор предусмотрительно записал на магнитофон. Так что не паникуйте раньше времени, – посмотрим, чей капкан надежнее… – И Халтаев рассмеялся, довольный собой…
– Не в капкане, наверное, дело, – покачал головой Купыр-Пулат. – Скорее всего, мой район приглянулся кому-то из его дружков и он решил его одарить, а может быть, шутя в карты проиграл, ведь, говорят, неравнодушен он к игре.
– Возможно… – уклончиво ответил Халтаев. – Да, я слышал, есть люди, которые за ваше место готовы выложить сто тысяч. Мне даже намекали, кто именно уж очень настойчиво рвется в наш район.
– Сто тысяч… – растерянно повторил Махмудов. – За место первого секретаря райкома?
– Да, сто тысяч. За наш район не грех и двести потребовать, все хозяйства, как одно, прибыльны, греби деньги лопатой. За год все вернуть можно, да еще с лихвой. От этих слов секретарь быстро стал трезветь:
– И кто же, если не секрет, готов заплатить за мое место сто тысяч?
– Я же поклялся, что готов помочь вам в беде, поэтому какие секреты? Раимбаев из соседнего района. Он председатель хлопкового колхоза-миллионера. Видимо, надоело ему ходить в хозяйственниках, хочет продвинуться по партийной линии, – на Ташкент метит, с большими запросами мужик, и рука мохнатая наверху есть…
– А я живу, как на необитаемом острове, – с горечью вырвалось у Махмудова. Халтаев взял в руки бутылку, стал наливать бокалы:
– Не расстраивайтесь, сосед. Я и мои друзья не оставим вас в беде. Если надо будет дать отступного за вас – выплатим не меньше Раимбаева. Последнего не пожалеем, но в обиду не дадим… Хозяина номера эти слова растрогали чуть не до слез.
Они долго еще сидели за богато накрытым столом, клялись друг другу в вечной дружбе и любви. Снова приходила игривая официантка, приносила водку, но чары больше в ход не пускала, поняла, что здесь происходит что-то серьезное и мужчинам не до нее, – работала она тут давно и хорошо чувствовала ситуацию. Пулат Муминович не опьянел ни через полчаса, ни через час, как рассчитывал Халтаев, наверное, разговор его отрезвил или обильная еда: индюшка, казы, курдская брынза, зелень, холодная печень с курдюком и особенно чакка – особая кислая творожная масса – нейтрализовали водку, к тому же он обильно запивал ее боржоми.
Постепенно исчез опутавший душу страх, появился какой-то просвет, и жизнь вроде не казалась такой мрачной, как несколько часов назад. Чем дальше катилось застолье, тем больше он уверялся в возможностях Халтаева. Жалел лишь об одном, что за три года не удосужился узнать конкретнее, на чем же погорел в свое время полковник, какие люди стояли за ним и кому он помог сохранить кресла, уйдя в добровольную ссылку на периферию. Раньше этой «мышиной возне», как он выражался брезгливо, не придавал значения, а выходит – зря.
– Так что мне делать, Эргаш, ждать заседания бюро или уезжать домой? – спросил ближе к полуночи секретарь райкома.
– Какое бюро? Огонь надо гасить сразу. Если дело зайдет далеко, тогда и самому Тилляходжаеву трудно будет контролировать положение, я ведь не знаю, в чем он намерен вас обвинить. Впрочем, как я вижу, вам совершенно чужда закулисная возня, борьба за кресла и должности. Вы счастливчик, вам все досталось на блюдечке с голубой каемочкой, я ведь помню вашего тестя Иноятова. Теперь уж поздно вам учиться играть в такие игры, да и не нужно. Доверьтесь мне, я думаю, завтра отведем от вас беду. Предъявлю и я свои векселя, мне кажется, первый давно ждет, когда обращусь к нему за помощью, не любит никому быть обязанным и хотел бы поскорее рассчитаться со мной и забыть давний случай. Посмотрим, чья вина, чьи грехи перетянут, хотя готов побиться об заклад, мне он не откажет. Так что, дорогой, спите спокойно, и, как говорится по-русски, утро вечера мудренее. А сейчас я с вами распрощаюсь, пришлю дежурную, чтобы убрала и проветрила комнату, и отдыхайте, набирайтесь сил, завтра нам предстоит сложный день. И последнее, из номера ни шагу, отключите телефон, в обком не ходите, даже если и позовут, – как вы знаете, хозяин скор на расправу. С тем неожиданно объявившийся полковник и распрощался.
