Ставка на проигрыш - Френсис Дик (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗
— Вот не ожидал! — воскликнул он. — Что, пришел занять у меня миллион?
— Это в следующий раз.
Он улыбнулся, сказал по селектору секретарше, чтобы она принесла еще чаю, предложил мне сигарету и откинулся в кресле. Он явно подозрительно отнесся к моему визиту. Почти ежедневно я сталкивался с такой своего рода защитной реакцией, когда люди не знали, зачем именно я к ним обращаюсь, с барьером, за которым они пытались скрыть от меня свои секреты. Эта скрытность меня не раздражала. Я понимал их страхи, сочувствовал им. И по мере возможностей старался не обнародовать подробности их частной жизни.
— Ты меня не интересуешь. Твои дела оглашению не подлежат, — успокоил его я. — Сделай три глубоких вдоха и расслабься.
Он усмехнулся и действительно заметно расслабился.
— Чем в таком случае могу служить?
Я решил не торопиться. Мы пили чай и перебирали самые свежие спортивные новости и сплетни. Потом, как бы невзначай, я спросил, не слышал ли он о букмекере по имени Вьерстерод. Он вздрогнул и насторожился.
— Ты что, за этим и пришел? — Побарабанил пальцами по столу. — Я видел твои статьи в номере за прошлую неделю... и за неделю до этого... Советую держаться в стороне. Тай.
— Но, если ваши спортивные боссы в курсе того, что он вытворяет и какими средствами пользуется, почему же его не остановят?
— Как?
Одно простое слово повисло в воздухе, охлаждая мой пыл. Оно говорило о том, что им известно многое. Но, в конце концов, кто, как не они, должны знать как?
— Честно говоря, — вымолвил я наконец, — дело это ваше, а не мое. Вы можете, например, прикрыть систему предварительных ставок, и тогда всей песенке конец.
— Народ будет недоволен. Во всяком случае, твои статьи и так крепко подорвали наш бизнес. Буквально два часа назад мне звонил человек из одной крупной букмекерской фирмы и слезно на тебя жаловался. Сумма предварительных ставок на Золотом кубке уже снизилась процентов на двадцать.
— Почему бы тогда не прижать Чарли Бостона?
— Кого-кого? — прищурился он.
— Расскажи-ка лучше, что вам, распорядителям, известно о Вьерстероде.
— А кто такой Чарли Бостон?
— Нет, ты первый.
— Ты что, мне не доверяешь? — Вид у него был обиженный.
— Нет! — резко ответил я. — Ты первый.
Он покорно вздохнул и сообщил мне, что их сведения о Вьерстероде крайне скудны и расплывчаты. Никто из распорядителей никогда его не видел, а если и видел, то не узнал бы. Член западногерманского спортивного комитета послал им частное уведомление о том, что Вьерстерода подозревают в организации махинаций, связанных с нестартовавшими фаворитами, включенными в предварительные списки на крупных скачках в Германии. Ходят также слухи, что теперь он начал действовать и в Англии. Там, в ФРГ, его почти уже удалось припереть к стенке. Вот он и снялся с насиженного места. Британские коллеги с тревогой отметили, как резко возросло за последние несколько месяцев число снятых со старта фаворитов, и не сомневались, что немцы правы. Но всякий раз, пытаясь узнать что-либо конкретное у владельцев лошадей и тренеров, они наталкивались на непроницаемую стену молчания.
— Впервые Вьерстерод появился здесь год назад, — заметил я. — Год назад он перекупил у Чарли Бостона сеть букмекерских лавок в окрестностях Бирмингема и стал загребать огромные деньги. Кроме того, он нашел способ заставить Берта Чехова писать статьи, убеждающие понтеров играть наверняка. Вьерстерод выбирал лошадь. Берт расхваливал ее. Тогда Вьерстерод с помощью разных уловок не допускал фаворита к скачкам и — бац! Дело сделано!
С его лица не сходило недоверчивое выражение.
— Тай, а твои сведения надежны?
— Разумеется. По-моему, и букмекеры, и власти слишком затянули расследование.
— А сам ты давно этим занимаешься?
Усмехнувшись, я сказал:
— Вчера я виделся с Вьерстерод ом. И назвал Чарли Бостона его партнером, на что он сказал, что Бостон работает на него. Вьерстерод хочет знать, где спрятали Тиддли Пома.
Юлл внимательно посмотрел на меня:
— А ты готов... ну, скажем, если возникнет такая ситуация, засвидетельствовать все это официально?
— Конечно. Но это будут только мои показания. Кто же еще подтвердит?
— И все-таки это лучше, чем ничего.
— Есть другой способ, более действенный.
— Какой же? — быстро спросил он.
— Найдите предлог прикрыть лавки Бостона, тем самым мы отрежем Вьерстероду путь к его пастбищу. Без лавок вся эта возня с фаворитами потеряет смысл. Если уж нельзя привлечь его к судебной ответственности, можно попытаться выжить его отсюда в Южную Африку.
Последовала долгая пауза, он погрузился в размышления. Я терпеливо ждал, пытаясь догадаться, что у него на уме. Наконец он сказал:
— Что ты хотел получить за сотрудничество с нами?
— Эксклюзивное право для «Блейз».
— Ну, это само собой.
— Желательно, — продолжал я, — чтобы за «Блейз» была официально признана ее роль в деле освобождения рынка ставок от мошенничества. Одна маленькая заметка, никаких подробностей. Пара намеков на то, что, если бы не положение о диффамации, все факты могли бы выплыть наружу.
— Убей меня Бог, не пойму, какая охота тебе тратить время и силы на этот паршивый листок!
— Там хорошо платят, — ответил я. — И вообще это стоящая газета. Меня вполне устраивает.
— Обещаю одно, — с улыбкой произнес он. — Если с твоей помощью мы избавимся от Вьерстерода, стану регулярным подписчиком «Блейз».
От Эрика Юлла я поехал домой. Если он, самый молодой и энергичный из распорядителей, возьмется за дело, можно считать, что этот южноафриканский гусь на пути к духовке и скоро запахнет жареным. Правда, не исключено, что в один прекрасный день, прочитав «Блейз», он пошлет кого-нибудь прирезать шеф-повара. Но это не слишком беспокоило меня: как-то не верилось, что такое может случиться.
Элизабет попросила миссис Вудворд постелить на кровать свое любимое бледно-розовое с кружевными прошивками белье. Я поглядел на нее испытующе. Волосы уложены как никогда тщательно. Грим безупречен.
— Ты сегодня хорошенькая, — осторожно заметил я.
Облегченно-страдальческое выражение появилось на ее лице. Меня вдруг пронзила догадка, я понял, что заставило ее прибегнуть к таким отчаянным мерам, — ожившая боязнь показаться неприглядной и сварливой и страх, что я брошу ее. Неважно, что вчера я выслушал справедливые упреки, сегодня меня следовало задобрить любой ценой, удержать привлекательностью, очаровать путем незаметных ухищрений, умолить остаться.
— Хорошо провел день? — спросила она высоким надтреснутым голосом.
— Да, прекрасно... Хочешь выпить?
Она покачала головой, но я все равно налил ей стаканчик и закрепил в держателе.
— Я попросила миссис Вудворд найти кого-нибудь, кто согласился бы сидеть со мной вечерами. Чтоб ты мог почаще выходить из дому...
— Но я вовсе не хочу выходить чаще, — запротестовал я.
— Нет, ты должен!
— Да нет же!
Я сел в кресло и отпил добрый глоток почти неразбавленного виски. «Алкоголь, — подумал я, — в трудных случаях жизни предоставляет нам лишь небольшую отсрочку. А иногда только усугубляет неприятности. Так или иначе, но напиваться в наши дни — слишком дорогое удовольствие».
Элизабет не ответила. Я посмотрел на нее и увидел, что она опять тихо плачет. Слезы медленно катились по щекам. Я вынул из коробки салфетку и вытер их. Знала ли она, что вид этих слез был для меня куда страшнее любых проявлений гнева?
— Я старею, — сказала она. — А ты по-прежнему молод. Тай, ты такой... сильный... загорелый... и молодой.
— А ты такая бледненькая и хорошенькая и выглядишь лет на пятнадцать, не больше. Перестань расстраиваться.
— Сколько лет... этой девушке?
— Ты же сказала, что ничего не хочешь о ней знать.
— Да, пожалуй, не хочу...
— Забудь о ней, — сказал я. — Все, что с ней связано, не имеет никакого значения. Она мне безразлична. Совершенно безразлична! — Голос мой звучал убедительно даже для меня самого. Я хотел бы, чтобы все это было правдой. Вопреки чудовищному предательству Гейл, где-то в самой потайной глубине сердца жила надежда на встречу с ней. Я сидел в кресле, зажав в руке стакан виски, и вспоминал: Гейл у себя дома на белом пушистом ковре, Гейл в гостинице...
