Людочкины выкрутасы (СИ) - Арутюнова Татьяна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Как ни странно, но в один прекрасный день, Светлана проснулась и ужаснулась тому, что проживает в одной комнате с мужчинами. Она никак не могла понять как прежде, не стыдясь, она справляла нужду в их присутствии. Примерно это же ощутили и мужчины. Нет, стыда они не испытывали. Слишком высока была их степень деградации, чтобы испытывать его. Но двое из них вспомнили, что они всё-таки мужики, и обладать женщиной — это их природное право. Они стали заигрывать с ней и склонять к близости. Женщина на это не шла. Тогда они стали прибегать к насилию. Её крики о помощи не возымели успеха. Однажды «громила» открыл дверь в то время, когда она звала на помощь. Бомж, увидев его, быстро ретировался на своё место. Поняв причину крика, «громила» пнул её несколько раз ногой и предупредил:
— Ещё раз устроишь истерику — убью!
После этого случая, бомжи совсем осмелели, а она продолжала сопротивляться насильникам уже, молча. Зачастую делать это было бесполезно. Четверо других, не претендующих на близость с ней, мужчин, спокойно наблюдали за всем происходящим и не делали попыток помочь ей. С каждым днём росло осознание того, что она сотворила со своей жизнью и почему оказалась здесь. Ненавидела себя за это. Ненавидела тех, с кем живёт в одной комнате. Иногда, правда, жалела их и понимала, что когда-то они, так же как и она, оступились и сбились с нужного пути. Что этому тоже мог предшествовать какой-нибудь серьёзный стресс или горе, с которым их психика не справилась.
Жизнь Светланы превратилась в кошмар, а выхода из сложившейся ситуации она не видела. Хотелось закрыть глаза и умереть. По ночам она часто плакала и мечтала выбраться отсюда. Обещала самой себе, что, если это когда-нибудь произойдёт, то она больше никогда не возьмёт в рот ничего, содержащего спирт. Но вспоминая фотографии с изуродованными телами, которые ей неоднократно показывали для устрашения, она считала, что живой отсюда никогда не выберется. Светлана замкнулась в себе, ни с кем из мужчин не общалась, лишь радовалась тому, что может днём сидеть на свежем воздухе в общественных местах, не видя своих обидчиков, проживающих вместе с ней в подвале. И вот теперь, вопреки всем страшным прогнозам о дальнейшей участи, её освободили из «рабства». Она ещё не осознала до конца, что это на самом деле произошло, и казалось ей сказочным сном. Одновременно ей было очень страшно возвращаться в мир нормальных людей. Страшно, потому что пока себя к ним не относила. Боялась, что не найдётся в нём места для неё.
— Все знакомые, знающие, как глупо я распорядилась своей жизнью, уже никогда не поверят в то, что я способна измениться и стать нормальной, — сделала она вывод. — Пройдёт много времени, прежде чем я смогу им это доказать. Но обязательно буду стараться это делать, — пообещала она себе.
Глава 14
Примерно в то же время, когда происходил захват дачного дома, микроавтобус подкатил к дому-интернату для инвалидов. Как только он остановился, вокруг, словно из-под земли появились люди в масках и камуфляжной одежде. Водитель попытался развернуть микроавтобус и скрыться, но выезд уже заблокировал милицейский транспорт. Фёдору и «громиле» были надеты наручники. Сотрудники милиции проникли в здание дома инвалидов, обошли все комнаты, кабинеты, но никого из персонала там не обнаружили. Один инвалид, сидящий в комнате отдыха, вдруг показал пальцем на массивный старый трёхстворчатый шкаф. Сыщик открыл его дверь. Внутри висела одежда. Он протянул руку глубже и стал шарить ей по задней стенке. Когда он нащупал чьё-то тело, то женский голос из шкафа сказал с раздражением:
— Не трогайте меня, я сама выйду!
Через мгновение из него вылезла медсестра с наглым выражением лица и гордо задранным носом.
— Где сейчас находится ваш директор? — спросил сотрудник милиции.
— А я откуда знаю? Она мне об этом не докладывает.
— Назовите мне адрес, по которому она проживает.
— Я вам не справочное бюро.
— Советую вести себя тактичнее и не осложнять своё, и без того не простое положение, — жёстко предупредил её сотрудник милиции.
Она направилась к столу, написала адрес директора на листке и протянула ему. Он передал его своему коллеге и попросил:
— Сгоняйте с Петровичем на машине по этому адресу, и привезите руководителя этого учреждения сюда.
Директор дома-интерната для инвалидов проживала в этом же посёлке и находилась в это время дома. Она была крайне удивлена тому, что к ней в дом постучал неизвестный милиционер.
— Вы директор дома-интерната для инвалидов? — спросил он, когда та открыла дверь.
— Я. А что случилось?
— Вам придётся проехать с нами.
В двери появился мужчина.
— Никуда она с вами не поедет. Покажите сначала ваши документы и объясните причину, по которой вы пытаетесь её забрать.
Документы им показали. А причину пообещали рассказать позже.
— Без меня она всё равно никуда не поедет!
— Я не возражаю, если вы поедете с нами, — ответил милиционер, — только поторопитесь.
Петрович в это время наблюдал за домом, чтобы никто не улизнул из него другим путём. Директриса с мужем вышли через пару минут. Усевшись в машину, женщина спросила:
— Куда мы едем?
— В дом-интернат для инвалидов.
В её глазах появился испуг.
— Что там произошло? Пожар?
— Нет, — ответил Петрович. — Узнаете всё на месте.
Машина подъехала к крыльцу интерната.
— Вам знаком этот микроавтобус? — спросил Петрович, показав на него рукой.
— Да. Его хозяин устроен у нас в интернате на треть ставки водителем. Ещё мы доплачиваем ему средства на содержание этого транспортного средства за время работы у нас.
Женщина с мужем вышли из машины и, в сопровождении работников милиции, прошли в здание. В фойе находились инвалиды, привезённые с рынка, четверо «рабов» из дачного дома Пущина, водитель микроавтобуса, его подельник, медсестра, люди в камуфляжных костюмах и масках, сотрудники милиции. Директор побледнела, опустилась на стул и спросила сдавленным голосом:
— Что здесь происходит?
Сотрудник милиции спросил, показывая на водителя и «громилу»:
— Вам известны эти люди?
— Да, ответила она и назвала их фамилии, имена и отчества.
— Откуда вы их знаете?
— Этот подрабатывает у нас водителем. А этот, — кивнула она головой в сторону «громилы», — выполняет в нашем доме-интернате различные работы: за плотника, столяра, дворника. В субботние и воскресные дни он остаётся здесь за сторожа. Да, в чём всё-таки дело?
— Это вы давали им указание возить вот этих ваших инвалидов на рынок и железнодорожную станцию, просить подаяние?
— Что? — растерянно спросила директор, изменившись в лице. — На какой ранок, на какую железнодорожную станцию? О чём вы говорите?
Она перевела взгляд на своих подопечных, которых со слов милиционера возили на рынки попрошайничать.
— Это правда? — спросила она их.
Но те молчали, опустив головы. Ведь они были уверены в том, что бывают там по просьбе директора интерната. А сейчас в их присутствии директриса делает вид, что не просила их об этом.
— Вы хотите сказать, что вы не знали о том, что каждую субботу и воскресенье вот эти двое, — указал сотрудник милиции на «громилу» и водителя, — вывозят шестерых ваших подопечных на рынок просить подаяние?
— Даже предположить не могла.
— Всё это снято на плёнку, — продолжил милиционер. — На ней отчётливо видно, как эта медсестра, — показал он рукой на Клару Фёдоровну, — помогает их усаживать в микроавтобус.
— Дайте мне воды, — сиплым голосом произнесла директор и опустилась в кресло.
Ей принесли стакан воды. Директор выпила, повернулась к медсестре и спросила:
— Клара Фёдоровна, это правда?
Та молчала.
— Так вот, зачем вы всегда просили меня ставить вас в дневные смены выходных дней! А я-то, глупая, нарадоваться не могла, что приобрела ценного работника. Считала, что благодаря вам, я не имею проблем с дежурствами медсестёр в выходные дни. Обычно люди стараются отказываться от таких дежурств, чтобы побыть дома с семьями.
