Заговор небес - Литвиновы Анна и Сергей (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗

Она сделала отрицательный жест.

– Если же вы желаете, – продолжил я, – чтобы просто был найден злоумышленник, – за это можно взяться. Если мы с вами, конечно, столкуемся о цене.

Филологиня своим грудным, хрипловатым голосом сказала, что она, конечно же, предпочитает последний вариант.

Я удовлетворенно кивнул.

Далее между нами последовал небольшой торг. Затем мы заключили устное соглашение, о деталях которого я распространяться не буду. Они интересны только налоговой инспекции.

Екатерина Сергеевна сразу же передала мне аванс и деньги на текущие расходы (наличной «зеленью»). Я бросил доллары в сейф. С этой минуты госпожа Калашникова стала моей клиентшей.

– Ваш рассказ был вполне удовлетворителен и исчерпывающ, – сказал я, – однако позвольте задать вам несколько дополнительных вопросов… – Я заметил, что сам невольно перехожу на преподавательскую лексику: неужто магия ее голубых глаз и чуть хрипловатого голоса столь сильна? – Но, может быть, еще чаю?.. – прервал я сам себя.

– Нет, спасибо.

– Римма, мне еще один кофе!

– Да, Павел Сергеевич, – пискнула Римка за перегородкой.

Пока готовился кофе, я начал опрос пострадавшей:

– Итак, после всего происшедшего вы остановились на Тверской. Осмотрели машину. Убедились, что в вас стреляли… Вы обратились в милицию?

– Нет. А зачем?

– Что вы делали, когда обнаружили пулевое отверстие? Поподробней, пожалуйста.

– Я… Я выкурила сигарету… Затем завела мотор и поехала домой… Ну, а дома… Дома рассказала обо всем мужу… Он убедил меня обратиться к частному детективу… Затем напоил меня снотворным и отправил спать.

– А сегодня?

Она пожала плечами.

– Мы с ним поехали к вам.

– Так где же ваш муж?

– Сидит в машине. Проверяет курсовые. Там хорошая печка.

– Вы ему не доверяете? – резко спросил я.

Она ответила мгновенно:

– Доверяю. Но стрельба в меня – это жемое дело, верно?

– Я могу осмотреть машину?

– Конечно. И познакомиться с мужем – тоже.

– Хорошо. Но это, если не возражаете, чуть позже… Еще вопрос… Кажется, вас там, на перекрестке, поджидали… Кто мог знать, что вы именно в тот час окажетесь именно в том месте?

– Я каждый день этим путем езжу после занятий домой… А в какое время у меня заканчивается пара или экзамен с консультацией – мог знать любой мой коллега… Или – любой студент… Или – тот, кто не сочтет за труд зайти в институт и посмотреть расписание…

– Где вы работаете? Территориально?

– На Сретенском бульваре.

– А живете?

– В Петровско-Разумовском переулке. Недалеко от метро «Динамо».

– Вы всегда ездите домой из института одним и тем же путем?

– Как правило, да.

– Могу я попросить вас в дальнейшем изменять свой маршрут?

– А вы считаете, что… – она сделала короткую паузу, словно не могла с ходу выговорить следующее слово, – что… покушение может повториться?

– Береженого бог бережет… – неопределенно сказал я. – У вас в вузе есть охрана?

– Весьма номинальная.

– Далеко ли вы паркуете машину от вашей академии?

– Как когда.

– А от своего дома?

– У нас есть платная стоянка. Метрах в ста от подъезда.

– Есть ли в вашем подъезде консьержка?

– Да.

– Вы не могли бы какое-то время оставлять ваш автомобиль под окнами дома?

– Могла бы… Вы думаете, все так серьезно?

– Я пока ничего не думаю… Но я хотел бы получить свой гонорар от вас лично – живой и невредимой. – Я внимательно посмотрел в ее голубые глаза. – Я достаточно ясно выражаюсь?

– Вполне.

– Ну и славно! Теперь перейдем к вашему незнакомцу с пистолетом. Опишите его как можно подробней.

– Я же вам говорила: он был в маске. И видела я его только полсекунды.

– Рост?

– По-моему, около ста семидесяти. А может, и выше.

– Может, сто восемьдесят?

– Может быть.

– Возраст?

– Понятия не имею.

– В чем он был одет?

– В чем-то черном… Пальто… Длинном плаще… Что я могла увидеть?!

– Это был мужчина? Или женщина?

Секундная заминка. Екатерина Сергеевна, казалось, с некоторым удивлением прислушивалась в этот момент к собственным воспоминаниям.

– Я даже не думала об этом… – наконец проговорила она. – Но, кажется, это был мужчина…

– Вы – наблюдательная современная женщина не смогли – по походке, по движениям – отличить мужчину от женщины?!.

– Я же говорю: я видела его краем глаза…

– Но вы все время употребляете мужской род: «его»… Значит, это все-таки был мужчина?

– Скорее – да. Но теперь я не уверена.

– А может быть, что-то в движениях, пластике этого человека показалось вам знакомым? Может, вы видели эту фигуру раньше?

Она прикрыла глаза и сосредоточилась, вспоминая.

– Нет, не видела… Но я не уверена… Кажется, не видела… Понимаете, на бульваре было темно… И я видела этого человека, – на этот раз она употребила неопределенный род, – от силы полсекунды… И, честно говоря, очень испугалась…

Было видно, что воспоминание о покушении все-таки не на шутку взволновало голубоглазую доцентшу. Она извинилась и попросила разрешения закурить. Разрешение было получено. Я достал из стола и подвинул ей пепельницу. Она закурила сверхлегкий «Кент» – баловство, а не сигареты.

– Хорошо, – сказал я, делая отстраняющий жест, – оставим пока этого человека… Вы не могли бы сказать мне, уважаемая Екатерина Сергеевна, как вы думаете: есть ли у вас враги?

– Не знаю… – Она глубоко задумалась. Потом решительно проговорила, глядя мне прямо в глаза: – До вчерашнего дня я считала, что – нет.

– А как вы считаете: кому была бы выгодна ваша, м-м, безвременная кончина?

По реакции посетительницы я понял, что над этим вопросом жертва покушения думала – возможно, мучительно – все сегодняшнее утро. Екатерина Сергеевна усмехнулась и посмотрела мне прямо в глаза своими бездонно-голубыми глазами:

– Двум старшим преподавателям с нашей кафедры. Один из них побыстрее мог бы стать доцентом.

– Как их фамилии? – я навострил карандаш.

– О господи!.. Это шутка – если вы не поняли.

– И все-таки?

– Вы что, станете их допрашивать?

– Екатерина Сергеевна, пожалуйста.

– Их фамилии – Терещенко и Вознюков. Но я бы очень не хотела, чтобы на кафедре стало известно о… – она подбирала формулировку, – словом, о моих проблемах.

– Понимаю. Очень хорошо понимаю. Не извольте беспокоиться.

– О вас мне дали самые лестные аттестации.

– Прошу не сомневаться, я их оправдаю… Продолжим, если вы не устали?

– Your welcome, [1] – утомленно-снисходительно проговорила кандидат филологических наук.

– Я повторю вопрос: кому еще была бы выгодна ваша смерть?

Я спросил быстро, отрывисто. С этой девушки определенно надо было сбить спесь: пожалуй, она слишком привыкла помыкать своими студентами. И, наверно, мужем. Мне эти штучки не нравились.

– Не знаю.

Она ответила полуутомленно, чуть прикрыв глубокие глаза.

– Кто наследует ваше имущество в случае вашей смерти? Муж?

– Пожалуй, что нет. – Она задумчиво покачала головой: похоже, она уже успела, за вчерашний вечер и сегодняшнее утро, обдумать, в числе прочих, и эту версию покушения. – Или, если наследует, то с большими сложностями. Мы с ним не расписаны. Живем в гражданском браке.

– Давно живете?

– Около восьми лет.

– Совместно ведете хозяйство?

– Да.

– Вполне достаточно… Я имею в виду – времени вполне достаточно, чтобы суд признал вашим наследником именно его… А другие наследники?.. Дети?

– У меня нет детей.

– Родители?

– Отец умер…А мама… Ну, это смешно…

– Братья, сестры?

– Отсутствуют… Беда вся в том, мой дорогой Павел Сергеич Мегрэ, – она усмехнулась, – что у меня нечего наследовать.

– А квартира?

– Двухкомнатная, далеко не в центре. Рыночная цена – не больше шестидесяти тысяч долларов.