Пятая жертва - Никольская Наталья (серия книг .TXT) 📗
– Маргарита Львовна Трауберг.
– Хорошо, Вадим, до понедельника.
– Всего хорошего, Валентина Андреевна.
Вершинина положила трубку и пошла будить Максима. Подойдя к сыну, она потрепала его по стриженому затылку.
– Макс, вставай, завтрак готов.
– Ну, мам, – недовольно пробормотал Максим, – ты даже в каникулы не даешь выспаться.
– Вот отправлю тебя к бабушке с дедушкой, у них отоспишься.
– Я к ним не поеду, – твердо заявил Максим, сев на постели.
– Это еще почему? – удивилась Вершинина.
– А компьютер…
– О, Господи, – успокоилась она, – я уж подумала, и вправду что-то случилось. Ну, какие проблемы? И железо твое отправим.
– Тогда другое дело, – тут же повеселел Макс.
– Ну, иди умываться. Нам сегодня еще в больницу надо заехать – Алискера проведать.
Утром в понедельник, как обычно по будням, за Вершининой заехал Болдырев. Он позвонил из машины.
– Жди, Сергей, я скоро, – ответила она и, положив трубку, направилась в ванную.
Вечером приезжал Виктор Ромашов. Привез несколько бутылок красного вина, мяса, фруктов, зелени. Конечно, сегодня она проспала. «Перекушу на работе», – подумала Вершинина. Выйдя из ванной, она выглянула в окно. День обещал быть теплым, поэтому плащ она брать не стала.
Надев туфли, взглянула на свое отражение в зеркале: на нее смотрела высокая эффектная блондинка, короткое каре обрамляло лицо с крупными правильными чертами. «Надо не забыть отправить компьютер Максу», – она улыбнулась зеркалу и вышла из квартиры, заперев за собой дверь.
Болдырев ждал в черной кайзеровской «Волге». Доехали они быстро, но когда Вершинина вошла в свой кабинет, располагавшийся на первом этаже двухэтажного здания, где размещалась администрация фирмы «Кайзер», часы на стене показывали девять тридцать.
Она шагнула было к своему рабочему столу, но увидев, что ее кресло занято, остановилась. В нем, откинувшись на спинку, сидел ее шеф. Его жирные ляжки-окорока с трудом помещались в кресле. Он перевел свой взгляд с часов на Вершинину.
– Да, Валентина. Ты опоздала на полчаса, – укоризненно произнес он, держа в руках полуистлевшую сигарету.
– Могу я раз в году немного задержаться? – с раздражением сказала она. – Между прочим, я еще не завтракала.
Видя, что Мещеряков не собирается освобождать ее место, она подошла к столику с электрочайником и, посмотрев на красный поплавок, щелкнула рычажком.
– Вот если бы ты была замужем, Валентина…
Она не дала ему закончить.
– Если бы я была замужем, я бы опаздывала гораздо чаще: кроме себя и сына мне пришлось бы собирать на работу еще и мужа. И вообще, Миша, когда ты перестанешь читать мне нотации?…
– Не раньше, чем ты выйдешь замуж.
Почему-то он считал себя обязанным устроить личную жизнь Вершининой и постоянно пытался ее знакомить со своими не обремененными узами Гименея друзьями и с друзьями своих друзей, ну и так далее.
– Миша, роль свахи тебе совершенно не идет, – Вершинина достала из холодильника батон и кусок сыра и принялась делать бутерброды.
– Валентина, – Мещеряков вдруг резко сменил тему, – мы потеряли перспективного клиента.
Он имел в виду одного банкира, который трясся над каждой копейкой.
– Твой перспективный клиент зануда и скупердяй, – бросила Вершинина. – Он хочет, чтобы мы работали на него задаром. Я объяснила, что по соотношению цена-качество наши услуги выгоднее, чем у конкурентов, но он и слушать ничего не хотел.
– Не умеем мы работать с клиентом, – гнул свое Мещеряков, – надо учиться.
– Подхалимничать я никогда не научусь, – Вершинина зло посмотрела на шефа.
На эту ее реплику он прореагировал на удивление спокойно.
– Ну зачем же утрировать, я просто говорю, что нужно быть терпимее и мягче, может быть.
– Я была бы терпимее, если бы один зануда не капал мне ежедневно на мозги.
– Что ты имеешь в виду? – и без того красное лицо Мещерякова побагровело.
Чайник закипел и отключился. Вершинина разорвала пакетик с кофе «три в одном» и высыпала его содержимое в чашку.
– Ты мне составишь компанию? – она проигнорировала вопрос шефа.
– Нет! – заорал Мещеряков. – И вообще, какого черта ты так со мной разговариваешь?
– Ну как я с тобой разговариваю, Миша? – Вершинина добавила в чашку воды и начала размешивать дымящийся напиток.
– В общем, так, Валентина, – Мещеряков немного отошел, но дышал все еще тяжело, – или ты перестраиваешься и начинаешь работать по-новому, или…
– Что или? – прервала его Вершинина, – уволишь меня?
– Работай пока, – Мещеряков тяжело поднялся с кресла. – Кстати, что у вас произошло вчера ночью?
Вершинина всегда удивлялась его осведомленности: он мог целыми днями сидеть в своем кабинете или «принимать на грудь», как он выражался, или бродить вроде бы безо всякого дела по коридорам, но всегда был в курсе всего происходящего в «Кайзере» и, в частности, в службе безопасности.
– В квартире на Шевченко обнаружили труп хозяйки, – она откусила кусок бутерброда и сделала маленький глоток кофе, – я сама еще толком не выяснила.
– К нам претензий не будет? – хмуро поинтересовался Мещеряков.
– Нет, с сигнализацией все в порядке, так что не переживай.
– Что значит «не переживай», – снова начал распаляться шеф, меряя кабинет своими большими шагами, – кто же за вас еще будет переживать, если не я, а? Вы, понимаешь, можете себе позволить опоздать на работу, уйти раньше времени домой или по своим делам, попасть в больницу, а я должен все контролировать, учитывать каждую мелочь, следить, чтобы вы не натворили каких-нибудь глупостей. Знаешь, Валентина, каково в наше время руководить такой организацией, как наша? – Мещеряков уставился на Вершинину своими водянистыми глазками.
– Миш, – Вершинина допила остатки кофе и начала убирать со стола, – у меня коньяк есть, не хочешь попробовать?
– Какой еще коньяк? – оторопел Мещеряков, – опять твои грязные намеки?
– Ну какие могут быть намеки? – она направилась к сейфу и, отперев его, достала бутылку «Дербента», – просто мне подарили, а я в коньяках ничего не понимаю.
– Ну-ка дай сюда, – Мещеряков потянулся за бутылкой, – надо попробовать. У тебя рюмки-то есть?
– Рюмки есть, – она заперла сейф и села на свое кресло, которое еще сохранило тепло мещеряковских ягодиц, – только мне еще договора посмотреть надо, вдруг родственники этой Трауберг объявятся.
– А, ну ладно, работай, – Мещеряков направился к двери.
Когда он вышел, Вершинина с облегчением вздохнула. «Хоть покурю спокойно». Из пачки «Кэмела» она достала сигарету, прикурила от «дракоши», из пасти которого вырвалось пламя, и пододвинула к себе «Московский комсомолец», который лежал на столе рядом с телефоном.
На последней странице был напечатан астрологический прогноз на неделю.
«Астрологическое небо конца мая – одно из самых тяжелых за весь год. Тридцатого мая состоится лунное затмение, влияние которого уже ощущалось на протяжении прошедшей недели. Давно замечено, что в период лунного затмения возрастает эмоциональная чувствительность, повышается обидчивость и внушаемость, люди становятся более нервными и раздражительными».
Вершинина не стала читать дальше, а перевела взгляд вправо, где был дан прогноз по знакам зодиака, и нашла Козерога:
«КОЗЕРОГ запросто может лишиться работы, а заодно и хорошей репутации на этой неделе. Об этом вы узнаете уже в первый день недели. Однако все может ограничиться только крупным разговором с начальником».
«Вот и не верь после этого звездам и предсказателям», – подумала Вершинина и, стряхнув пепел с сигареты, стала читать дальше.
«Удержаться на рабочем месте помогут коллеги, которые болеют за вас. Мужчины не должны сейчас слушать советов жены. В отношения с любимым человеком могут вмешаться родители».
Она отложила газету и задумалась. Она уже собиралась встать, чтобы найти на полке договор, как дверь в кабинет приоткрылась, и в образовавшуюся щель заглянул Толкушкин.
