Акварель для Матадора - Курицын Вячеслав Николаевич (читать книги онлайн без TXT) 📗
До завтра, до завтра…
«Гулять так гулять» — это Матадор решил ещё внизу, у коммерческого киоска. Потому и купил водку. Ещё один коктейль, которому его научил Малыш, назывался «Балтийский чай». Им баловались матросики на «Авроре». Сам Малыш вычитал рецепт этого коктейля в книжке про гражданскую войну: водка плюс кокаин в пропорциях «чем больше, тем лучше».
Матадор высыпал в полный стакан водки четверть порошка из киндер-яйца. Размешал кривым ножом. Прикинул с усмешкой стоимость коктейля: двести грамм водки — тридцать рублей, плюс десять грамм кокаина — ещё тыщи полторы баксов…
Когда он ставил стакан обратно, рука его застыла сантиметрах в десяти от поверхности стола и не могла опуститься, наверное, полчаса.
Через некоторое время он стал приходить в себя, ощущать руки, горло, нос. Тело будто бы оттаивало после сна в глубоком сугробе. Матадор поспешно закурил свой «Кэмел» и почувствовал, как дым, пробиваясь в лёгкие, буквально размораживает онемевшие внутренности.
Последний раз Малыш и Матадор работали вместе в Южной Портсване, стране гражданских войн и золотых месторождений. Советский Союз дружил с одним из бесконечно менявшихся правительств Портсваны, поддерживал какие-то отряды и кланы: всё это по-наследству перешло и свободной России. Матадора перебросили в Африку в начале 1993-го, Малыш оказался там на полгода раньше.
Месяца три друзья вместе жили в пророссийском шаманском племени, свободном от участия в военных действиях. Едва ли не половина взрослых мужчин этого племени были колдунами. Они хранили рецепты магических настоек и символические побрякушки, от которых якобы зависели жизнь и судьба чуть ли не всего африканского Юга.
Спецслужбы готовили убийство Главного Шамана. Оно должно было повлечь волнения среди духов, а Лубянка могла что-то из этого выгадать. В подробности Матадор не вникал. Чувствовать себя гостем, собирающимся убивать хозяина, он давно привык.
Малыш встретил вертолёт с Матадором километрах в десяти от территории племени. Три часа они пёрлись через влажные заросли, потом вышли на большую поляну. Малыш чего-то посвистел. На другом краю поляны возникло несколько фигур в набедренных повязках. Четверо мужчин с копьями и женщина с огромными грудями и с плетёным предметом, похожим на сито.
— Чего мы ждём? — спросил Матадор, когда прошло минут пять, а хозяева продолжали молча стоять и смотреть издалека на гостей.
— Ждём, пока они поговорят с духами, — отозвался Малыш. — Видишь у бабы прибор? Это типа приёмника. Ловит голоса духов.
— И что же могут сказать духи? — полюбопытствовал Матадор.
— Да всё, что угодно, — пожал плечами Малыш. — Могут посоветовать им тебя принять, а могут сказать, чтобы они проткнули нас копьями… Я каждай раз, как подхожу, стою вот так и думаю — метнут копьё или не метнут… рано или поздно какой-нибудь опизденевший дух может что-нибудь не то ляпнуть… Ага, смотри, пошёл ответ.
Женщина с ловушкой вдруг вся затряслась, будто бы ответ пошёл сквозь её тело. Огромные груди ходили ходуном. Матадор подумал, что если оказаться рядом, то такой грудью запросто может сбить с ног.
Малыш словно прочёл его мысли:
— Может, повезёт и тебе подержаться. Мне через четыре месяца выделили жену.
— Выделили жену? — насторожился Матадор.
— Ну. Шаман решил, что я ничего мужик. Девку мне подобрал. У моей сиськи ещё больше, попадёшь между — кранты.
— А до этого ты как? — Матадор вспомнил, что Малыш вообще любит женскую ласку.
— Как… Как и ты будешь. Ходил, дрочил. Если совсем приспичит, можно макаку поймать.
— Макаку само собой… А от жены отказаться нельзя, если предлагать будут?
— Можно, — неопределённо хмыкнул Малыш. — Но ведь никто не знает, как себя духи поведут. Поэтому лучше ни от чего не отказываться… О, нас зовут… Да тебе не захочется отказываться, дура. Главное — сам ни на кого не прыгай. За это точно убьют.
Матадор и Малыш медленно шли через поляну. Один из мужчин приветливо поднял руку.
— Да уж не прыгну, — сказал Матадор. — Не, ты смотри — сущая ведь обезьяна. Кольцо в ноздре, бр-р!
— Где ты видел обезьян с кольцом в ноздре? — удивился Малыш. — Брось. Обычные люди. У моей, знаешь, мандища, — рука по локоть влазит. Да у них есть тут всякие шаманские праздники, оргии, такого насмотришься…
Матадор поднялся из кресла, долго шёл к холодильнику, раздвигая руками, как пловец, прозрачное пространство. Навёл ещё полстакана «балтийского чаю». Выпил. Далеко внизу, во дворе, раздавались какие-то голоса. Слов было не разобрать.
Слов было не разобрать, и Матадору почудилось, что звучит язык шаманского племени, что он понимает отдельные портсванские слова, которые значат «любовь», «белый человек», «ловушка для духов». А вот это слово, кажется, означает «смерть»…
Труднее всего было привыкнуть к шаманской пище. В котёл бросали жуков, листья, личинок, любых пробегавших мимо мелких зверьков. Сами туземцы ели далее говно. Если кто-то из них встречал неподалёку от поселения кучу слоновьего говна, то начинал бешено орать. Сбегалась половина племени, все начинали совать в кучу пальцы и тут же их облизывать. Когда Матадор это впервые увидел, его чуть не стошнило.
— Говно не лакомство, — успокоил его Малыш. — Они проводят экспертизу. Определяют по вкусу, сколько слону лет, когда прошёл, нужно вообще его ловить или ну его в жопу… Если решат ловить, непременно поймают. И будем мы с тобой кушать вкусное слоновье мясо.
Во вкусное слоновье мясо, правда, тоже добавляли мух и личинок, но Матадор скоро смирился. В конце концов, вкус — дело привычки. К чему ребёнком привык, то и любишь.
Хозяева вообще проявляли удивительную изобретательность в добывании пищи. Матадору понравилось, как они ловили рыбу. Набирали в лесу какой-то дурман-травы, засыпали её в реку. Идёт рыба косяком, проплывает через траву, жрёт её, нюхает. Ниже по течению — рыбка уже готова. Глаза на затылке, рот разинут, сознание где-то в параллельных мирах.
Женщины заходят в воду, наклоняются — сосками по воде скребут — и собирают рыбу в корзины.
Малыш с Матадором пробовали курить или заваривать траву — не прёт. Они жевали кору какого-то дерева, по вкусу похожую на коку. Нажуёшься, сядешь здесь же, под деревом, и смотришь, как туземцы суетятся по хозяйству или устраивают свои шаманские тусовки. Поют что-то, скачут через огонь, трахаются по пятнадцать человек разом.
«Мы тут сидим, а денежки идут», — вспоминал Матадор какую-то телевизионную рекламу. Каждый день на его банковский счёт перечислялись командировочные, совершенно лишние в африканском лесу, но складывающиеся в приятную сумму.
Словом, всё было хорошо до тех пор, пока Матадор не заинтересовался дочерью Главного Шамана. То ли воздержание, то ли просмотр порнографических ритуалов, то ли зависть к Малышу, который часто уединялся со своей чёрной подругой… В общем, как-то ночью Матадор поймал себя на том, что уже минут десять ожесточённо мастурбирует, а перед внутренним его взором плавает её лицо.
Через пару дней, наблюдая, нажевавшись коры, за очередной оргией туземцев, Матадор понял, что неотступно следует взглядом за действиями Экху. Примерно так звучало её имя.
Раньше оргии не возбуждали его. Он наблюдал за ними с тем же темпераментом, с каким кастрированный домашний кот смотрит в окно с тёплого коврика за взъерошенными драками своих уличных собратьев.
Но на сей раз член Матадора торчал, как пионер у знамени, смешно оттопыривая штаны. А когда Экху, раскорячившись раком, впустила в себя сзади маленького суетливого туземца преклонных годов, и одновременно схватила ртом здоровенную елду молодого широкоплечего шамана, Матадор выпустил здоровенный фонтан спермы. По брюкам расплылось благоухающее пятно…
Потом он столкнулся с Экху неподалёку от своей хижины — и она дважды поймала его взгляд. Её глаза были тёмно-оливкового цвета, а взгляд, как вдруг нафантазировал поэтически настроенный Матадор, — такой же терпкий и горьковатый, как сами оливки. Она даже признесла пару слов на своём наречии. Матадору оставалось только гадать, что они могли значить.
