Тайна лошади-призракка - Буало-Нарсежак Пьер Том (читать книги без .txt, .fb2) 📗
А Жан-Марк уже ждет его. Руки в карманах куртки, баскский берет надвинут на глаза... милый Жан-Марк!
- Эй, Без Козыря! Я тебя чуть было не пропустил! У меня карбюратор барахлит...
Они обнимаются, похлопывая друг друга по спине, и отправляются к знаменитому грузовичку, который Жан-Марк купил по случаю где-то с месяц назад. Машина ободранная, помятая, но она все равно великолепна! Ведь она будет им верной спутницей во время прогулок.
- Она вообще-то неплохо бегает, - объясняет Жан-Марк, - при условии, конечно, что у тебя всегда под рукой сумка с инструментом.
По пути в Портсал они беседуют о машинах. Жан-Марк так много говорит, что Франсуа даже пугается, не стал ли он болтуном. Ведь раньше из него, бывало, слова не вытянешь.
- У вас все в порядке? - спрашивает Франсуа.
- Да, все нормально. Отец, правда, немного сдал. Рыбы стало меньше все туристы вылавливают.
- А как Кермол?
В ответ молчание. Может быть, что-то случилось?
- Кермол? - отзывается наконец Жан-Марк. - Да вроде все как всегда. На северной башне ветром снесло зубцы.
- Это ничего. А покупатели были?
- Были, несколько человек, но они устают, не успев осмотреть замок до конца. Они почему-то думают, что это маленькая усадьба, и потом только понимают, что Кермол - огромное поместье.
- Тем лучше.
- Правда, один от нас все никак не отцепится...
- Да?
- Коммерсант из Ренна. Он, понимаешь, хочет все снести и продавать землю частями.
- Вот черт!
- Но, кажется, его не устраивает цена. Он приходил уже дважды, и это меня беспокоит.
Вот, оказывается, что волнует Жан-Марка. И Франсуа его вполне понимает...
Жан-Марк замолкает, но машину он ведет неровно - видно, что нервничает.
Наступает вечер. В Портсале зажигаются огни.
- Ну, а ты-то как? - снова спрашивает Франсуа. - Как твоя учеба?
- В порядке.
Храбрый малыш грузовичок выбирается на берег. Слева уже видно море, а дальше - долина, очень таинственная в сумерках. И вдруг впереди возникает ограда Кермола,
У Франсуа, как всегда, при виде ее замирает сердце. С каждой новой встречей замок кажется ему все более величественным. По мере того как дорога огибает замок, становятся видны остроконечные крыши, башни, решетки... Вот северное крыло, а вот окно комнаты Франсуа. Плющ еще больше разросся. Он ползет все выше и выше, прямо к дозорной площадке наверху. Постепенно открывается западный фасад. По угловой башне бежит узкая трещина, словно царапина по щеке.
- Это все новогодняя пурга, - объясняет Жан-Марк, - но это не так страшно. Для хорошего каменщика дня два работы.
Последний поворот руля, и машина въезжает во двор. Услышав шум двигателя, навстречу мальчикам выбегают Жауаны.
- Как ты вырос! - восклицает Маргарита. Начинаются троекратные поцелуи, как это принято у хороших друзей, а потом - бесконечные вопросы. "Да, все здоровы. Папа очень занят. Приедут, как только смогут. Да, я немного проголодался..."
И пока Жан-Марк ставит машину под навес, все остальные направляются в зал, где их уже ждет накрытый стол. На нем фаянс из Кимпера и букет полевых цветов. В камине горит огонь. Франсуа расслабляется. Как хорошо в Кермоле! И какие чудесные люди эти Жауаны! Он - плечистый, сильный, несмотря на возраст, с обветренным лицом, трубкой в зубах, быстрым взглядом из-под подергивающихся век; она - нежная, заботливая, всегда готовая накормить, вылечить, прибрать...
Сегодня, однако, они немного сдержаннее, чем обычно. А после обеда Жауаны совсем притихли. Разговор так бы и заглох, если бы Франсуа не начал рассказывать о парижской жизни.
- Ты все запер? - спросила вдруг Маргарита у Жан-Марка.
- Зачем это? - удивился Без Козыря. - У нас ведь нет ничего ценного.
Жауаны почему-то переглянулись, а потом снова попытались придать своим лицам беззаботное выражение.
- Это верно, воровать у нас нечего, кроме кур и кроликов, - сказал дядюшка Жауан. - Послушай, сынок, попробуй-ка ты лучше моего сидра. В Париже такого не найдешь...
Но Франсуа не так-то легко провести! Он предпочитает говорить начистоту - и поэтому сразу начинает разговор о продаже замка. Жауаны качают головами. Конечно, им будет очень тяжело, если придется устраиваться где-то на новом месте. Они слишком стары, чтобы переезжать. И кроме того, они не хотят никаких других хозяев. Они очень надеются, что продажа не состоится. Это была бы для них настоящая катастрофа.
Франсуа прислушивается к их словам, стараясь уловить, о чем же они умалчивают. Но нет, кажется, Жауаны просты и искренни, как всегда.
И в то же время в их речах чувствуется некая недоговоренность, будто какая-то часть их находится в другом месте.
- Знаешь, - говорит вдруг Маргарита, - мы думаем, будет лучше, если ты до приезда родителей будешь спать поближе к нам.
- Ни за что! - протестует Франсуа. - Я так люблю свою комнату!
- Да, но ты будешь совсем один... в другом конце замка...,
- Никто меня не украдет, - усмехается Франсуа. - И я не боюсь темноты. Я буду спать у себя. Электричество работает?
- Да, - кивает Жауан, - я все проверил.
- Вот и хорошо! Честно говоря, меня уже клонит ко сну.
Жауаны обмениваются несколькими фразами на бретонском наречии. Это что-то новое! Раньше они избегали при Робьонах говорить между собой по-бретонски. Что такое с ними сегодня вечером? Они явно встревожены, даже забывают ему переводить... А Маргарита зачем-то готовит маленькую медную лампу, какие раньше называли "голубь".
- Если случится авария со светом, у тебя, по крайней мере, будет ночник.
Ночник! Вот оно что! Значит, они озабочены, чтобы Франсуа не стало страшно.
- Жан-Марк тебя проводит, сынок, - говорит Жауан.
- Думаете, я заблужусь? - смеется Франсуа.
- Он отнесет твой чемодан, ведь ты устал с дороги.
Пора пожелать друг другу спокойной ночи. Жауаны всегда немного стесняются этого. Но Маргарита все же целует Франсуа в лоб.
- Постарайся хорошо выспаться. Все-таки, если бы ты был поближе к нам, мне было бы спокойнее.
Жауан пожимает Франсуа руку, и мальчики уходят. Жан-Марк идет впереди с чемоданом, а Франсуа следует за ним с "голубем" в руках. Они проходят главный корпус. В огромных пустых залах гулко отдаются их шаги. Вот мальчики уже в северном крыле. Маленькая винтовая лестница - и Жан-Марк уже открывает разбухшую от влажности дверь.
