Горькая брусника (СИ) - Медведская Наталья Брониславовна (книга бесплатный формат .TXT) 📗
- Я понял, о чем ты подумала. Полина Андреевна не убивала девушек. У нее больное сердце, и она дальше нашего магазина никуда не ходит, сразу появляется одышка. Так что силенок у бабушки маловато. На роль маньяка не тянет.
- Но разве не странно: четверо из пяти убитых девушек снимали у нее комнату. - Меня возмущало, что они не допускают даже мысли о причастности старушки к преступлениям.
- Все, Настя, не искушай судьбу, уезжай. Я тебе сказал свое мнение. - Егор Петрович устало потер ладонями лицо.
Я заметила на столе стопку фотографий поверх папок.
- Это снимки девушек, погибших от руки маньяка?
- Да. Я попытался обнаружить между ними хоть что-то общее. Непонятно по какому принципу он выбирает свою жертву. Все девушки из разных мест и внешне между ними нет никакого сходства. Их связывает только одно: все они жили на квартире у Полины Андреевны. Но пропадали в разных местах района.
- Можно, я взгляну?
Следователь протянул мне фото.
Я посмотрела на миловидную девушку с длинными светлыми волосами. Даже смерть не смогла изуродовать ее прекрасное лицо.
- Ольга Широкова из Перми, - пояснил Егор Петрович. - Ее он убил первой и бросил в реку.
На следующем снимке в яме среди веток лежала симпатичная девушка с короткой стрижкой, совершенно не похожая на первую жертву.
- Это Елена Котова. Детдомовка. Приехала на экскурсию из Саратовской области. Ее и Ирину Санаеву, - следователь показал на третий снимок девушки с длинной роскошной косой, - похоронили на кладбище в Вереево. Ирина собиралась выйти замуж за местного и жила до свадьбы у Полины Андреевны. После ее смерти несостоявшийся муж упросил родителей не увозить покойницу домой, а похоронить здесь.
"Вот почему девушек похоронили на местном кладбище. А тело Ольги увезли родители домой.
- Не верю в совпадения, - заявила я. - Вы сами сказали, что Светлана погибла в том же месте, что и другие.
Александр Васильевич улыбнулся:
- Это было давно, но мне помнится, что она покончила с собой в начале мая, а девушек маньяк убивает в июле.
Я смутилась.
- Да, немного неувязочка выходит, но все равно Чертов лог связывает всех.
Мужчины встревоженно переглянулись. Мне показалось, они что-то скрывают от меня. Егор Петрович попросил:
- Будь добра, придержи эти мысли при себе и не озвучивай их нигде, а то посажу в кутузку.
Пришлось пообещать, но пальцы на руках я на всякий случай скрестила. Интересно, что еще утаивает от меня следователь и участковый? Боюсь, многое. А посмотрела на Владимира. Он отвел глаза и покраснел.
"Вот жук, - возмутилась я, - никому нельзя верить".
ГЛАВА 4
Я шла по улице, бормоча себе под нос, разглядывая симпатичные деревенские дома, утопающие в садах. А ничего село, аккуратные улицы, маленькие палисадники возле заборов, правда, дорога и тротуары узкие, но это уже мелочи. Вереево окружено лесом, чистый и свежий воздух, никаких тебе промышленных предприятий и загазованности. Дыши - не надышишься. Жаль, что в этом красивом месте вершится зло. Я прислушалась к себе. Боюсь ли за свою жизнь? Да. Мне немного не по себе. Но тут я вспомнила потерянный мамин взгляд, несчастное лицо отца, опустившего руки и не верящего в возмездие. Я должна найти убийцу Алены ради моих родителей. Мы не были близки с сестрой. Имели разные вкусы в одежде, музыке, подходе к жизни, читали разные книги, смотрели различные фильмы, но она моя сестра, и этим все сказано.
Будучи подростком, я очень обижалась, когда слышала: "До чего же девочки разные: старшая красавица, а младшая никакая".
Эти слова запомнились мне надолго, я долго считала себя серой мышкой. Спасибо Сережке Углову, в восьмом классе он вдруг обратил внимание на мою незначительную персону, да так, что это заметили все одноклассники. Он сидел за школьным столом впереди меня, развернув стул вполоборота, и не сводил своих чернущих глаз с моего лица. Сначала меня это жутко смущало, потом стало забавлять, и я начала подкалывать его. Несмотря на свою неприметную внешность, оказалось, что я влюбчива. С первого класса мне нравились разные мальчишки. Симпатии мои менялись и от времени, и от обстоятельств. Меня могло разочаровать грубое слово, плохой поступок, даже грязная шея избранника могли напрочь погасить мои нежные чувства. Повышенное внимание к мальчишкам выражалось в насмешках и подколках с моей стороны. В пятом классе мне нравились сразу три одноклассника, и я на полном серьезе не могла определиться, кому из них уделять больше внимания. Теперь мне смешно вспоминать. Понравившийся мальчик становился жертвой моих розыгрышей и приколов. Он искренне не понимал: за что я возненавидела его. Отсутствием фантазии я не страдала и счастливчикам, на которых вдруг обратила внимания, доставалось больше всех. По-другому свои чувства выразить не умела и не хотела. Я хорошо бегала, и на уроке физкультуры легко обгоняла одноклассников, быстрее всех взбиралась на канат, не тряслась от страха на бревне, как другие девчонки. Меня магнитом притягивает любая высота. Когда я гляжу вниз, сердце замирает от восторга. Хочется прыгнуть вниз, раскрыв руки, как крылья. По всем предметам я училась ровно, не напрягаясь, на четверку. Злило то, что особого таланта за собой не замечала, умение хорошо танцевать не считала чем-то особенным. Для меня танцевать так же естественно, как дышать. Все мои влюбленности были поверхностны, как пузырьки шампанского, они делали мою жизнь бурлящей, воздушной и интересной. Настоящее чувство не затрагивало мою спящую душу. Безмолвный поклонник Сережка заставил ее проснуться. А произошло это эпохальное событие так. Он как обычно смотрел то на меня, то в мою тетрадь и ловко списывал контрольные задачки. Нежные чувства ко мне не мешали ему пользоваться моими знаниями. За два года я так привыкла к тому, что он таращится на меня и при этом не предпринимает никаких попыток к сближению. Моя душенька чувствовала себя в полной безопасности. В тот день у меня было хорошее настроение, подняв голову, натолкнулась на его взгляд. Из чувства протеста не стала, как всегда, поспешно отводить глаза, продолжила смотреть на него и вдруг почувствовала тягучее томление в груди и животе. Потом внутри меня все замерло и онемело, как перед прыжком с парашютом. Я тонула в его черных глазах и, не выдержав, первая отвела взгляд. За какие-то две минуты, что мы смотрели, не отрываясь друг на друга, все изменилось. Я осознала: какой желанной выгляжу в его глазах. В тот момент во мне родилась женщина. А Сережка понял, что разбудил во мне что-то, но совсем не для себя. После этого казалось бы незначительного эпизода, я заново начала познавать мир. Трава стала зеленее, небо выше, музыка прекраснее, а желание танцевать превратилось в способ выразить свои мысли и чувства. Я поняла: хочу танец сделать своей профессией. Заглянуть Сережке в глаза я больше не отважилась, ибо сообразила: он затронул совсем не душу, а пробудил во мне чувственность. Только мне это еще не нужно было. Предметом своих грез я выбирала совершенно разных мальчишек. Они отличались характером, внешностью: среди них были и рыжие, и блондины, и брюнеты. Но в каждом моем избраннике я находила то, что отличало их от других мальчишек. Прежде всего, это выражалось в некотором бесстрашии, умении постоять за себя, чувстве юмора и уме. Я не переношу, когда парень, ничего не представляя собой, "гнет пальцы" и пыжится выглядеть значительнее, чем есть на самом деле. Все мои увлечения длились недолго, я быстро охладевала и так же быстро находила новый предмет обожания. Мне нравилось само состояние эйфории и влюбленности. Самое интересное: большинство мальчишек даже не догадывались, что нравились мне. Почему-то противоположный пол побаивался меня и считал злоязыкой врединой. Может, так оно и было, но я-то в душе считала себя трепетной ланью. В старших классах мои одноклассницы вовсю крутили любовь с парнями, а я оставалась одна. Как-то так получалось: те, к кому я испытывала симпатию, не подходили ко мне, а те, кто приставал, не устраивали уже меня. Совпадения все не случалось и не случалось, вот и получилось, что в школе я не гуляла ни с кем. Все мои влюбленности оказались легкими, без продолжения, проходили быстро, как простуда, не расстраивая меня понапрасну. Так называемой первой любви я не испытала и даже целовалась из интереса всего три раза. Однажды родители оставили меня гостить у бабушки, папиной мамы, на целый месяц. Тетя Соня сестра папы, для компании привезла свою дочь Аллу, мою ровесницу. Я помнила двоюродную сестру худым нескладным подростком, теперь предо мной стояла крупная рослая девушка, ее волосы рваными асимметричными прядями нависали на густо подведенные глаза, красивый большой рот кривился в усмешке. На моем лице, видимо, отразилась целая гамма чувств. Алла выплюнула жвачку и лениво произнесла:
