Ave Caesar! Дело о римской монете - Крупенин Артур Борисович (книги онлайн бесплатно txt) 📗
Лучко отложил письмо и в течение минуты фантазировал, как бы мог выглядеть капитан Хосе Фернандес Гомес. Капитан представил себе бравого молодца, сидящего за бесконечно длинным столом на фоне парадного портрета его величества Хуана Карлоса де Бурбона. У молодца были усы а?ля Сальвадор Дали и такие же огромные вытаращенные глаза.
Не без труда выбросив из головы Фернандеса Гомеса, Лучко попытался осмыслить его письмо. Ну, положим, без информации о скотоложстве можно было и обойтись, а вот снимок перстня стоило бы прислать сразу. Капитан помассировал затекшую шею и подошел к окну.
Значит, все-таки не кастет, а перстень? Отсюда и след на коже? Он вполне мог остаться на виске после удара кулаком. Ну что, снова не там ищем? С другой стороны, этот Хосе, конечно, прав. Маловероятно, что по Москве разгуливает восьмидесятилетний педофил-испанец, и уж совсем невозможно представить, чтобы старик запросто расправился с молодым крепышом, вроде этого паренька, что лежит сейчас в морге. А вот наши бандосы и не на такое способны. Да и на всякие блестящие цацки они тоже всегда были падки. Крупный, броский перстень в их среде – обычная вещь. А приобрести его можно и на законных основаниях. Тогда ниточка ведет к членам российских ОПГ, осевшим в Средиземноморье. Но как до них доберешься? Наивные испанцы надавали всем шенгенских паспортов, приютили матерых убийц и насильников, а теперь расхлебывают. И, кстати, такого рода преступления вполне вписываются в психологический портрет вора-рецидивиста. Скорее всего, отсидел и не раз, так что с «петухами» знаком не понаслышке – видимо, втянулся. А в воровском мире в открытую спать с мужиками за пределами тюрьмы нельзя – братаны не поймут. Вот и приходится таиться и заметать следы, убивая свидетелей позора. А может, это орудует как раз один из «петухов»? Настрадавшись в тюрьме от сексуального насилия, он теперь вымещает злобу на первом встречном? Но как такой силач мог позволить сокамерникам над собой издеваться? Он же сам кого угодно голыми руками удавит. Да, сомнительный вариант, но беда в том, что другого на сегодня нет. Ни расспросы скинхедов, ни версия относительно поклонников теории конца света результатов не принесли. Лучко тяжело вздохнул и принялся писать докладную Деду.
Уже четвертую неделю подряд Стольцев приезжал к Марине. Сеансы психотерапии незаметно превратились в благовидный предлог для регулярных посещений уютной квартиры и по совместительству приемной Бестужевой совсем рядышком с «Новослободской».
Глебу очень хотелось верить, что участие Марины в его делах недолго останется сугубо профессиональным. Несмотря на то что Бестужева за последнее время успела порядком отстраниться, Глеб все не мог забыть день рождения Цеце. И хотя Марина постепенно набрала почти ту же дистанцию, что разделяла их в день первой встречи, она все же сочла возможным сходить с ним в театр. А это – знак. И пусть разговаривают они исключительно о его видениях и ходе расследования дела душителя – это не важно. Глеб и впредь будет выискивать любые возможности растопить этот лед.
Стольцев нутром чувствовал, что недавнее прошлое пока не отпускает Бестужеву от себя. Марина явно никак не могла восстановиться после какого-то очень болезненного разрыва. Что ж, мужчины иногда бросают даже абсолютно божественных женщин, причем зачастую из-за каких-то удивительно малодостойных особ. Да разве Глеб и сам не совершал подобных глупостей? Набравшись терпения, он решил просто быть рядом. Ну или, по крайней мере, бывать рядом.
Сегодня он приехал на встречу даже раньше времени и с четверть часа топтался у подъезда, размышляя о том, в каком амплуа Марина выступит на сей раз: психологом или женщиной, испытавающей здоровое влечение к явно симпатичному ей мужчине?
Бестужева встретила Глеба улыбкой, мгновенно спровоцировавшей у него нешуточный приступ тахикардии. Нет, все-таки он вызывает у Марины какой-то еще интерес помимо чисто профессионального.
Ободренный этой мыслью, Глеб занял привычное место в кресле. Сегодняшний сеанс было решено снова посвятить изучению техник, которые позволили бы защищаться от чужих видений и научили бы в нужный момент прикрывать «третий глаз».
– Для начала ты должен еще раз усвоить, что, если человек умеет зажмуриваться, чтобы спастись от яркого солнца, если он может заставить себя заснуть в реактивном самолете, перестав обращать внимание на рев двигателей, значит, в принципе его можно научить «зашторивать» любой из органов чувств.
– Усвоил.
– Молодец. Тогда давай попробуем сегодня освоить технику отвлечения. В тот момент, когда происходит контакт с объектом, ты отвлекаешь себя какой-то мыслью, ярким образом или эмоцией.
– Знакомый способ, – не вдаваясь в детали, сказал Глеб.
Собственно, прием был ему действительно хорошо знаком. В дни бурной молодости Глеб неоднократно пользовался этой хитростью для увеличения продолжительности любовных утех. В нужные моменты он представлял себе что-то особо неприятное – например, разъяренную маменьку своей пассии, внезапно входящую в опочивальню, или иную гадость. Трюк почти всегда срабатывал. А пару раз Глеб, помнится, даже переборщил – отвлекающие фантазии вызвали такое омерзение, что он так и не смог завершить столь приятно начатое предприятие.
– Ну, ты готов?
Глеб охотно кивнул, хотя и не очень представлял, что такого он должен себе нафантазировать. Но тут в голову пришла спасительная идея. И когда Марина вложила в его руку до боли знакомую пепельницу, Глеб и в самом деле абсолютно ничего не почувствовал. Что было совсем неудивительно, ведь в ту секунду, когда несущий в себе следы сотен чужих прикосновений хрусталь коснулся его кожи, Стольцев во всех деталях представлял себе, каким бы мог быть их с Бестужевой самый первый полноценный поцелуй…
Лучко и его команда только что вернулись после очередного разгона, устроенного Дедом. Капитан снова и снова перебирал версии. Раздался стук в дверь, и дежурный передал ему очередное письмо из Испании. Должно быть, наконец прислали фотоснимок перстня. Лучко нетерпеливо разорвал конверт, вынул фотографию и осветил ее настольной лампой. Изображение действительно очень напоминало рисунок на виске убитого, вот только надпись была совсем другая:
Sin sangre ni tortura.
Внизу был дан перевод помпезного девиза: «Без крови и мучений». Стало ясно: версию с испанским следом придется отбросить. Но это значит, что у него опять вообще ничего нет! Ни одной ниточки. Да уж, теперь Дед его точно отхолостит. Капитан включил электрочайник и потянулся за банкой меда, тщательно спрятанной от коллег в потайных лабиринтах стола.
16. Химический анализ
Несмотря на то что никаких особых прорывов в деле душителя не произошло, Лучко с самого утра пребывал в приподнятом расположении духа. От вчерашнего уныния не осталось и следа. Как бы там ни было, а руки складывать не стоит. Надо планомерно сужать кольцо вокруг убийцы. И тогда рано или поздно тот совершит ошибку. Обязательно совершит. У капитана впервые появилась слабая и пока ничем не подкрепленная надежда на то, что маньяка они все-таки возьмут. Из благостного расположения духа его вывел звонок Семеныча.
– Виктор, тут такое дело. Пришли последние результаты химического анализа. Представляешь, проба, взятая на виске Грачева, показала наличие следов золота!
Сообщение судмедэксперта настолько поразило капитана, что он какое-то время молча сопел в трубку, силясь переварить новость.
– Золота?
– Представь себе.
– Не понял. То есть парня огрели по башке золотым слитком?
– Не исключено.
Лучко все еще не верил своим ушам. Наконец собравшись с мыслями, он по обыкновению попытался ухватиться хоть за какую-нибудь ниточку.
– Семеныч, а ты мне, поди, и пробу сказать можешь?
– Не могу. След слишком слабый. У меня все. Бывай.
